Карточный домик

Глава 4. Дары Волхвов

А я тут рассказал вам ничем не примечательную историю про двух глупых детей из восьмидолларовой квартирки, которые самым немудрым образом пожертвовали друг для друга своими величайшими сокровищами.

О. Генри

Эббигейл Бэгшот всю неделю проводила по четыре часа в офисе Драко Малфоя. Она привычно здоровалась с его секретарем и телохранителем, прежде чем проскользнуть в кабинет главы некоммерческой организации «Нимфадора». Малфой встречал её с улыбкой и чайным подносом, а затем всё отведённое им время описывал работу благотворительных фондов и перечислял удачные реформы собственной супруги.

— Всё это, конечно же, прекрасно, господин Малфой. Будьте уверены, что немалую часть книги я посвящу работе фонда и той законодательной базе, которую создала министр Малфой для урегулирования прав оборотней. Но читатели пойдут в книжные магазины не за тем, чтобы купить краткий отчёт о достижениях вашей семьи. Им нужно… что-то личное, что-то…

— Эксклюзивное.

— Именно. У меня есть ряд вопросов, на которые вы с супругой всегда давали обобщённые ответы, либо вовсе отказывались отвечать на них во время интервью с моими предшественниками. И я ничем не отличаюсь от них. Вы отмахиваетесь от действительно важных вещей. По контракту, вы и только вы решаете, что именно пойдёт в печать, но я должна знать всю интересующую меня информацию.

— Что ж, мисс Бэгшот, — Драко по-прежнему выглядел собранным и спокойным, но в его тоне появился едва уловимый оттенок раздражения.

Прежде чем он продолжил, молодая писательница прервала его:

— Можно просто Эббигейл, — сказала она с улыбкой. — Если честно, мне не по себе, что мужчина настолько старше обращается ко мне по фамилии.

— Что ж, Эббигейл, напомните мне, когда это я отмахивался от чего-то действительно важного?

— Когда я спросила вас о наследнике.

— Если мне не изменяет память, я тогда посоветовал вам написать, что после смерти моей первой жены во время родов я не хочу торопить Гермиону с беременностью.

— Вот именно, вы советуете, указываете, но не говорите о том, что произошло. Вы могли бы и сами написать книгу с таким подходом, зачем вам моё авторство?

— Ладно, вы можете задать ряд личных вопросов сегодня, но я сомневаюсь, что ответы на них будут отличаться от того, что я или Гермиона говорили в прессе раньше.

— Отлично, — воодушевлённо начала Бэгшот и дала команду прытко-пишущему перу. — Это не секрет, что, закончив Академию магии, вы могли бы начать собственную юридическую практику. Но сделали вы это лишь через три года, овдовев. Ходят слухи, что из-за этого вы рассорились с отцом и он даже хотел лишить вас наследства. И что интересно, после смерти Люциуса Малфоя, на чьих похоронах…

— Это здорово, Эббигейл, что смерть моего отца кажется вам интересной, — сказал Драко с неприкрытым сарказмом, но без укора. — Тот период моей жизни был сложным, и я не люблю говорить о нём. Но если это настолько необходимо… давайте развеем все слухи о событиях тех времён.

Драко устроился удобнее и допил свой чай в несколько глотков.

— После учебы в Академии я помогал отцу в его корпорации. Компания существовала и до войны, но дела не всегда велись на должном уровне. У чистокровных волшебников древних родов всегда была привычка заключать сделки неофициально. Моей задачей было это исправить. Новые акционеры, в числе которых был и мой тесть, мистер Гринграсс, увеличили капитал «Малфой Индастриз», восполнив колоссальные средства, которые отец пожертвовал на восстановление Министерства магии и школы Хогвартс. Послевоенное время требовало нового подхода к ведению бизнеса в Англии, и я оказывал отцу услуги юрисконсульта. Мы активно регистрировали патенты, оформляли отчётность должным образом и всячески способствовали открытости и прозрачности любых дел Малфоев. Я давно подумывал о собственной практике вне компании отца, но когда Астория забеременела, то всё свободное время стал уделять семье. Как вам известно, она умерла на девятом месяце беременности. Я потерял жену и будущего наследника в один день. Для моего отца это тоже стало большим ударом. Я не колдомедик, а потому не мне судить, насколько эти события приблизили случившийся с ним через пять месяцев сердечный приступ. Сразу после смерти супруги я занялся собственной юридической практикой. Я действительно покинул корпорацию отца, и в случае его смерти контрольный пакет акций перешёл бы не ко мне, а к моей матери. Что, собственно, и произошло в итоге. Но это было обоюдным, выверенным решением. Я отделился от бизнеса отца сознательно. Потому что мне нужно было забыться. Загрузить себя работой и не думать о собственном горе. Я никогда не ссорился с Люциусом, и он никогда не лишал меня наследства. Меня действительно не было на его похоронах, но лишь потому, что для меня не успели подготовить порт-ключ в той стране, в которой я находился по работе, когда он умер. Я приходил проститься с ним позже. Смерть отца была внезапной, поэтому какое-то время я выполнял обязанности управляющего компании, пока, наконец, не смог передать все дела в руки моей матери и новой команде топ-менеджеров «Малфой Индастриз».

Женившись во второй раз, я оставил частную практику, чтобы возглавить некоммерческую организацию, поскольку благодаря Гермионе я понял, что меценатство — это именно то, чем я хочу заниматься по жизни. Как видите, у меня неплохо это выходит.

* * *

1 сентября 2014 года, Родовой склеп Малфоев.

Драко Малфой был у могилы собственного отца лишь два раза в жизни. Впервые это произошло через месяц после смерти Люциуса.

Несмотря на аномальную жару в начале осени, в каменной усыпальнице Малфоев было холодно. Драко неспешно спустился в фамильный склеп и подошёл к табличке из белого мрамора, на которой значилось: «Люциус Абраксас Малфой».

Сын, который сознательно не был на похоронах отца, улыбался:

— Ну, здравствуй, отец. Не ожидал меня увидеть, верно? — Драко присел и провёл тонким указательным пальцем по выбитым буквам на могильной плите отца, что находилась ниже гробницы его деда Абраксаса. — Уверен, что так и есть. Ты, вообще-то, многого не ожидал, насколько мне известно. Ни того, что новое завещание не успеет вступить в силу до момента твоей смерти, ни того, что мать окажется настолько мягкотелой. Последнее, кстати, было глупостью с твоей стороны. Она ещё при Волан-де-Морте дала понять, что единственная её слабость — я. И теперь именно я буду реальным управляющим в твоей компании, несмотря на твоё отчаянное желание это отстрочить до тех пор, пока мать не умрёт и не завещает мне контрольный пакет акций. Ты проиграл.

Драко встал и отошёл на шаг от стены с гробами своих родственников по отцу, скрытыми за мраморными табличками.

— Из-за тебя я не был хозяином собственной жизни с пятнадцати лет! — молодой мужчина сорвался на крик. — Из-за тебя маму пытали Круциатусом и унижали в собственном доме! Из-за тебя я женился, едва выйдя из-под следствия в свои девятнадцать. По твоей вине я потерял сына! — Голос Драко стал тише, но он всё ещё лихорадочно говорил. — Но ничего, отец… Твоё место в аду, и я верю, что после смерти ты бьёшься в чёртовой агонии, день за днём. А главное, если загробный мир всё-таки существует, ты пожалеешь, что не стал долбаным призраком, ведь то, что я намерен делать дальше, заставит тебя перевернуться в этом роскошном, дорогом гробу.

Глубоко вдохнув спёртый воздух, Драко заставил себя немного успокоиться. Он потянулся к пряжке ремня, намереваясь её расстегнуть.

— Я никогда не женюсь на Дафне. И не потому, что она сохнет по Забини вот уже восемь послевоенных лет, как идиотка. Я не женюсь на ней даже не потому, что неповиновение тебе доставляет мне какое-то больное удовольствие. Я женюсь на Гермионе Грейнджер, папа. Магглорождённой подружке Гарри Поттера, которую ты чуть не убил в конце нашего с ней пятого курса в Хогвартсе. Я женюсь, а потом сделаю её министром, как когда-то наш предок Септимус сделал своего любовника Анктуоуса Осберта. Твои жалкие попытки наказать меня даже сыграют мне на руку. Потому что, фактически управляя и приумножая капиталы «Малфой Индастриз» с помощью Грейнджер, я буду официально непричастен к любым незаконным сделкам. И всё это — пока ты медленно горишь в аду, отец. И там, в преисподней, ты будешь разрываться между чувством зависти к той власти, что сосредоточится в моих руках, и чувством ненависти ко мне за то, что новый наследник рода Малфой родится полукровкой.

Расстегнув брюки, Драко помочился в фамильном склепе Малфоев, изо всех сил стараясь осквернить могильную плиту своего отца и одновременно с этим не забрызгать свои дорогие ботинки из драконьей кожи. Затхлый воздух в тесном закрытом сооружении заполнился зловонным запахом. А затем послышался звук застегнувшейся ширинки и хлопок аппарации.

Драко был уверен, что сегодня в последний раз покидает эти каменные стены.

* * *

Вся магическая Британия замерла у своих радиоприёмников. Скандально известный радиоведущий обещал выведать в прямом эфире все секреты и семейные тайны министра магии Гермионы Малфой.

Джинни Уизли отлевитировала радиоприёмник на кухню в надежде, что Хейзел Скитер задаст Гермионе те вопросы, которые сама она не решалась.

Полумна Лавгуд оторвалась от своего любовника в гостиничном номере и волшебной палочкой прибавила громкости.

Грегори Гойл деликатно прервал беседу своего начальника с хорошенькой Эббигейл Бэгшот и внёс портативный радиоприёмник в его кабинет.

— Эббигейл, вы не будете возражать, если мы прервёмся на этот час?

— Если вы не против, мистер Малфой, я бы осталась и после передачи обсудила с вами услышанное.

— Я только «за».

После проигрыша послышался самоуверенный и хорошо поставленный голос радиоведущего. Стандартные приветствия, дежурные комплименты и, наконец, первый удар:

— Госпожа министр, после недавней статьи в «Пророке» многих мучает вопрос: правда ли то, что ваш супруг каким-то образом пользуется преимуществами вашей должности?

— Если имеется в виду интерес общественности к его скромной персоне, — Гермиона наигранно хохочет, — то да, его колдографии стали чаще появляться на разворотах большинства периодических изданий за последние пятнадцать лет.

Хейзел Скитер хохочет вместе с министром, а затем бьёт немного ниже:

— С внешними данными Драко Малфоя это немудрено, но я говорю сейчас о несколько других выгодах. Отмывание денег, коррупционные схемы, конфликт интересов…

Радиослушатели не могут видеть, как глаза Гермионы открываются шире, как возникает небольшая морщинка негодования у её переносицы. Они лишь слышат чуть затянувшуюся паузу, затем громкий выдох и её ответ на вдохе уверенным, немного звенящим голосом.

— Каким же образом, уважаемый мистер Скитер, это возможно, если мой муж вот уже пятнадцать лет как отошёл от бизнеса и коммерческой деятельности? Любая благотворительная организация подвержена строгим аудиторским проверкам как раз во избежание перечисленных вами…

— Но ведь существует и коммерческая компания «Малфой Индастриз», верно?