Карточный домик

— У которой общего с моим мужем и мной лишь фамилия в названии. То, что контрольный пакет акций данной компании находится у Нарциссы Малфой, — это общедоступная информация. Драко не принимает участия в делах корпорации.

— Нарцисса Малфой, верно. Ваша свекровь. Которая уже лет десять живёт во Франции и столько же имеет двойное гражданство. Вы часто видитесь с ней?

— Только на Рождество. Нарциссе всё ещё сложно бывать в Мэноре. Всё напоминает ей о муже.

— Очень печальная история, воистину. Но как, скажите на милость, миссис Малфой, Нарцисса управляет компанией из-за границы?

Гермиона улыбается с облегчением, зная правильный ответ на щекотливый вопрос:

— Право, Хейзел, сейчас корпорациями управляют топ-менеджеры — наемные работники с огромным опытом, за достойный оклад. Нарциссе вовсе не обязательно самой управлять компанией.

— И исходя из ваших же слов, Гермиона, ей проще простого попросить, скажем, собственного сына о помощи, который так кстати всё время тут, в Британии, пусть неофициально решать все деловые вопросы, так?

Луна отмахивается от совиного пера, которым её любовник ведёт вдоль обнажённых бледных лопаток с россыпью родинок, и причитает почти шёпотом:

— Неужели он подловил её?

Сквозь незначительные радиопомехи голос Гермионы звучит с лёгким оттенком раздражения, но он не дрожит, её тон ровный:

— Как я уже сказала, ни я, ни мой супруг уже долгие годы не имеем никаких дел с «Малфой Индастриз», потому никак не могу прокомментировать ваши занимательные догадки или предположения.

— Да, согласен. Это лишь догадки. Которые возникают всё чаще на протяжении долгих, как вы сами выразились, лет. Потому что ваш брак с каждым годом всё больше напоминает фиктивное соглашение.

— О, я прошу вас, Хейзел. Тот факт, что мы сдержанны на людях, не является показателем искренности наших чувств. Это скорее менталитет. А вот то, что скоро мы отметим пятнадцатую годовщину, по моему скромному мнению, говорит о многом.

— Пятнадцатую годовщину брака без детей. Разве не продолжение рода является основной причиной, по которой люди женятся? Но это не про вас с мужем, госпожа Малфой. За всё время вашего пребывания на посту министра, что так удачно совпадает с замужеством, вы ни разу не уходили в декрет. И не нужно снова рассказывать эти сказки о том, что вы не спешите, — вам скоро исполнится сорок пять, Гермиона, а вы ни разу не были беременны.

— Я была, понятно?! — пронзительный практически вскрик повергает всех слушателей, да что там, даже предвкушающего скорую победу в словесной перепалке Скитера, в шок.

* * *

20 октября 2015 года, Кондоминиум мисс Гермионы Грейнджер

В квартире, которую для Гермионы подготовил Драко, было очень красиво. Белая мебель, шикарно обставленная спальня, книжные полки и огромная ванная.

Именно в этой ванной Гермиона сидела среди раскрытых упаковок из-под маггловских тестов на беременность. Бледная, дрожащими руками она распечатывала третий контрольный экспресс-тест высокой чувствительности. Надежды на чудо уже не было, два предыдущих показали положительный результат. Она судорожно прокручивала в голове события той ночи месяц назад, в спальне Малфоя, и не понимала, как могла забыть о защите. Хоть какой-нибудь.

Когда вечером Драко привычно шагнул через камин в её гостиную, чтобы обсудить их дальнейшие действия по «завоеванию Министерства магии легальным путём», она ждала его растрёпанной и нервозной.

— Что-то случилось?

— Привет.

— Привет, Грейнджер, ты словно боггарта увидела.

— В каком-то смысле так оно и есть. Я должна спросить тебя кое о чём.

— Ну так не тяни, — Драко эти недомолвки начинали злить.

— Помнишь, на мой день рождения мы с тобой…

— О таком сложно забыть, Гермиона. Что, дракл его дери, тебя беспокоит?

— Я беременна. Я не подумала о предохранении и…

— Я подумал.

— Что? — Гермиона окончательно растерялась. — Но… тесты и…

— Я применил заклинание к тебе и к себе в тот вечер. Мне жаль, но это на сто процентов не мой ребёнок.

— Нет, ничего не понимаю. Но с Роном я всегда пила зелье…

— Думай своей светлой головкой Грейнджер, в каких случаях противозачаточное зелье теряет свойства?

— Бодроперцовая настойка…

— Нетерпеливый Уизли любит трахаться, когда ты болеешь?

— Этого быть не может. У меня была простуда три месяца назад. Всё это время у меня также была менструация. Знаешь, есть заболевания, которые дают псевдоположительный тест на беременность, не скажу, что это меня радует, но…

— Как бы то ни было, тебе стоит обратиться к колдомедику. Но есть небольшая проблема…

— Даже новость о подозрении на беременность разлетится по Мунго, несмотря на колдомедические клятвы и политику неразглашения.

— А перемещать тебя, скажем, во Францию, не зная диагноза, всё-таки рискованно.

Гермиону немало удивила обеспокоенность Драко её состоянием, но она была настолько потрясена перспективой стать матерью, что не подала виду.

— Есть выход, вообще-то…

* * *

В маггловской клинике по планированию семьи Драко чувствовал себя неуютно. В очереди на него откровенно пялились дамочки с большими животами и медперсонал. Гермиона тоже нервничала, но явно этого не показывала, пока их не пригласили в кабинет.

Доктор Грин оторвал глаза от результатов обследования, уже когда молодые люди сели напротив него.

— Мисс Грейнджер, — он многозначительно подчеркнул слово «мисс» и посмотрел на Драко, — я поздравляю вас, вы на одиннадцатой неделе беременности.

— Но… критические дни…

— Бывает, что уже оплодотворенная яйцеклетка не успевает прикрепиться к стенкам матки до наступления менструального кровотечения в слизистом слое. В этом случае вполне вероятна менструация на раннем сроке беременности. Данная стадия не предусматривает гормональных изменений в организме, поэтому менструация может продолжаться какое-то время. Но под моим контролем вы сможете выносить и родить здорового полноценного малыша, не переживайте.

Драко обречённо закрыл глаза. Его мир рушился с каждым словом этого маггловского доктора, убивая крошечную надежду, которую Грейнджер сумела поселить в нём.

— Доктор Грин, а что, если… — Гермиона медлила, ожидая, что врач скажет всё сам, но оба мужчины в кабинете молча смотрели на неё, — что, если я хочу прервать эту беременность?

— Срок уже большой, Гермиона, это же первая ваша беременность? — Гермиона молча кивнула в знак согласия. — Если вы действительно уверены в своём решении (а я настоятельно советую вам подумать хорошенько и всё взвесить), то тянуть с хирургическим абортом нет времени и смысла. Я назначу процедуру на послезавтра, но не горячитесь. Прерывать первую…

— Да, спасибо, доктор Грин, запишите меня на послезавтра.

* * *

— Ты избавишься от ребёнка?

— Ты был там, Драко, всё слышал. Вряд ли ты хочешь предложить мне повременить с участием в выборах и воспитать ребёнка Рона как собственного.

— Не хочу. Даже если бы хотел… я не могу. Ты мне ничего не обещала пока. Уверен, Уизли примет тебя обратно, узнав о беременности, несмотря на…

— Я не планирую возвращаться к Рону. Мы с тобой договорились, и я пойму, если ты не захочешь звать меня замуж, ты мне тоже ничего не обещал. Просто я не то чтобы не хочу иметь детей в будущем. Но сейчас я этого не планировала и, — она впервые за долгое время посмотрела на него неуверенно и кротко, — прошу, не заставляй меня проговаривать всё это вслух.

И Драко обнял её. Слизеринцы, а тем более Малфои, обнимали кого-то крайне редко. Он лет с шести не обнимал даже собственную мать, как не обнимал и Асторию, за исключением страстных объятий во время исполнения супружеского долга. Но Гермиону Грейнджер в тот день не обнять он не мог. Потому что впервые она показалась ему маленькой растерянной девочкой, которую нужно защитить. Если в конце сентября она решила уйти от Уизли, то сегодня она, наконец, выбрала Драко. По-настоящему выбрала.

— Конечно, ты будешь иметь детей в будущем, Гермиона, — сказал он ей в волосы, всё ещё прижимая к себе посреди маггловской улицы. — Мы будем. И ты родишь мне здорового, красивого наследника. Только лет через восемь, после перевыборов.

* * *

Уже спокойнее, но всё ещё дрожащим голосом Гермиона продолжает:

— Я была беременна. Тринадцать лет назад я узнала, что жду ребёнка от мужа. Мы не хотели осведомлять прессу на раннем сроке, потому воспользовались услугами зарубежных колдомедиков. Я… готова была уйти в декрет, едва заняв пост министра магии, но, к сожалению, потеряла ребёнка. Для Драко это стало большим ударом после, — она часто дышит, голос её стал высоким и дрожащим, — после того, что случилось с Асторией, его первой женой. Срок был двадцать восемь недель, и извлекать остатки замершего плода пришлось хирургическим путем. После той операции оказалось, что я больше не смогу иметь детей, — Гермиона всхлипывает, а Хейзел подаёт ей носовой платок.

— Простите, Гермиона, никто не знал об этом, и если это правда…

Гермиона прерывает его:

— Если?! Кем нужно быть, чтобы врать о подобном, мистер Скитер? — вместе со слезами отчётливо слышится сталь в голосе министра магии. — Простите, но я вынуждена прервать ваше шоу, — последнее слово она буквально выплёвывает, — у меня есть более важные дела на той должности, которой я посвятила бо́льшую часть сознательной жизни.

Повисшее молчание наконец сменилось проигрышем, но мало кто из слушателей уже воспринимал весёлую мелодию. Магическая Британия была в шоке.

Первым сумел взять себя в руки Драко:

— Полагаю, вопрос о детях снят, Эббигейл?

— Мне очень жаль, мистер Малфой. Если хотите, можете рассказать мне свою версию. Не для печати, а чтобы выговориться.

— Правда всегда одна, Эбби. Любые её версии — ложь…

* * *

24 октября 2015 года, London private hospital

Когда Гермионе ввели наркоз в операционной, её попросили сосчитать до десяти. Она успела только до семи, когда белый туман окутал её сознание. Гермиона ощутила невероятную лёгкость, а затем провалилась в небытие.

Возвращаться обратно в сознание оказалось сложнее. Она пришла в себя в огромной пустой палате, и дежурившая рядом медсестра тут же побежала за доктором. Гермиона почти ничего не чувствовала, но дышать и держать глаза открытыми было тяжело. Боли не было, но была слабость. Яркий белый свет потихоньку превращался в очертания вип-палаты маггловской клиники. Из её руки торчал катетер и какие-то разноцветные трубки, ведущие наверх, к капельнице.

Дверь в палату открылась, и вошёл доктор Грин.

— Гермиона, вы меня слышите?

Она с трудом смогла утвердительно кивнуть. Губы оказались пересохшими, и она не знала, сможет ли сейчас говорить.

— Операция прошла с некоторыми осложнениями. Так как срок был большим, а беременность первой, я не смог предотвратить возможность появления спаек в будущем. Открылось кровотечение, и вы почти сутки не приходили в себя. Вероятно, вы больше не сможете иметь детей.

Лицо Гермионы осталось прежним, и доктор на минуту задумался над тем, понимает ли она его, как вдруг увидел слёзы. Из уголков глаз скатились прозрачные слезинки, Гермиона смотрела в потолок.