Обречённая на месть

ГЛАВА 12

Накануне пятой боёвки Дана немного нервничала. Вспомнились слова Атора, что как раз после пятого занятия все его студенты постоянно и в обязательном порядке пьют тот странный напиток — изотоник. И мрачное выражение лица Рида Ренуа… И слова Таиры, мол, из её группы в своё время на шестую боёвку пришёл только Мирт. Надо было спросить у него, что же там происходит. Хоть бы знала, к чему готовиться. А ещё в этот день, как назло, были две пары у Флавии Треаль. На этот раз девушки учились искусству массажа. Эротического, разумеется. Преподаватель рассказывала, масло с каким ароматом лучше взять, как правильно нанести его на руки и грудь, как массировать, уделяя особое внимание самым чувствительным местам мужского тела.

— Если есть возможность, перед началом массажа примите совместную ванну, — мягким грудным голосом произнесла Флавия, проходя между рядами. — Про любовные игры в воде мы поговорим в другой раз, а здесь лишние шалости не нужны: ваша задача — просто вымыть мужчину. Медленно, нежно намыливаете его и смываете пену тёплой водой. Ладоням и ступням уделите особое внимание, не поленитесь размять каждый пальчик. А потом, чистого и настроенного на нужный лад, можете вести на кровать, где продолжите делать ему приятно.

О том, как именно «делать приятно», Треаль рассказала во всех подробностях. Отдельно акцентировала внимание, что массажем самых интересных мест мужчины лучше не увлекаться. Поначалу. А потом отправила девушек на практику, создав для каждой отдельную иллюзию.

Боёвка началась, как обычно. Бег по полигону, разминка, отработка изученных приёмов. А вот вторая пара принесла тот самый, обещанный ранее неприятный сюрприз. За сорок минут до конца пары Атор создал големов по количеству студентов и спокойно предупредил:

— До конца пары они ваши. Или вы — их. Защищайтесь, господа студенты. Никаких правил.

Самая большая неприятность оказалась в том, что големы на удары не реагировали, а сами били в полную силу. Впрочем, жизненно важные органы не задевали, как выяснилось потом. Дана с друзьями оказались в дальнем конце шеренги и, увидев, как магические дуболомы расправляются с одногруппниками, приняли единственно верное решение — бежать! Благо, полигон был достаточно большой.

Шестеро големов двинулись следом. Не кучей, а растянувшись друг за другом. Алехно и Маттис решили этим воспользоваться, подождали ближайшего и напали вдвоём, даже повалили. Тут же подключился Феб, начал пинать магическое исчадие по рёбрам. Но голем оказался чересчур живучим: отбивался и на удары не реагировал совсем, хотя Маттис от души заехал лежащему противнику ботинком в челюсть.

— Закатные и ночные твари! — выругался Алехно. — Маро, Рандо, бросьте эту пакость, она неубиваемая. Бежим, пока другие не подтянулись!

Пока жуткое создание поднималось, ребята удрали на другой конец полигона. Остановились, следя за быстро приближающимися големами.

— Нам от господина Атора не влетит потом за то, что не стали драться? — шмыгнул носом Террен.

— О мой юный друг, — патетически произнёс барон Бретон, — наш любезный преподаватель открыто заявил — никаких правил. Где ты увидел приказ драться с этими бессмертными? Чем больше мы от них убежим, тем меньше нам от них достанется. Я не хочу оставшиеся сорок минут превращаться в хорошую отбивную, а мне это грозит: в отличие от вон тех недружелюбно настроенных неубиваемых порождений фантазии господина Вальтормара, я вполне уязвим.

Но сейчас убежать от големов оказалось сложнее. Те уже распределили противников, и бодро шагали, перекрывая путь к отступлению, и не позволяя себя обогнуть. Так или иначе выходило, что придётся пожертвовать кем-то одним, чтобы остальные пятеро выиграли ещё несколько минут. Ниэль заикнулся было об этом, но предложение тут же отвергли. Оставлять в итоге Дану один на один с неуязвимым големом никто не хотел.

— Остаётся одно, — протараторил Алехно, — становимся в круг бок о бок и отбиваемся от врагов за себя и за соседа, если тот вдруг упал. Один на один не выходить!

Выбранная тактика помогла продержаться минут с пять. Големы по несколько на одного не нападали, и на чужие удары не отвечали. А после они, в отличие от ребят, видящие все промахи и не прощающие ошибок, всё-таки сумели разбить группу. И с этого момента главной целью было просто упасть как можно позже.

Атор наблюдал за группой, периодически посматривая на браслет, на котором шёл обратный отсчёт времени. Студенты не услышали подсказки, и поэтому практически все уже лежали на земле. Кое-кто ещё отмахивался от голомов, пытаясь отползти и подняться, но большинство уже просто лежали, сжавшись в клубок и вздрагивая от ударов. Над полигоном неслись стоны боли и всхлипывания.

— Ты рано, — не оборачиваясь, произнёс Атор подошедшему Риду. — Ещё десять минут.

Целитель окинул взглядом полигон и вздохнул:

— Атор, ты не слишком жесток? Это же избиение младенцев! Вот эти двое еле шевелятся! А у того, рыжего, перелом лучезапястного сустава, вон, как вывернута кость!

— Ещё девять с половиной минут, — ровным голосом повторил боевик. — Потерпят.

— Тебе даже девочку не жалко? — целитель присмотрелся. — Она же совсем хрупкая.

— Она знала, куда шла, — пожал широкими плечами Вальтормар. — Рид, я считаю, что ей вообще не место в моей группе, и напрасно я в порядке бреда согласился её принять. Она старается, но какой, к Пересмешнику и его тварям, из неё боевой имперский маг? Но раз она здесь, относиться буду так же, как к другим.

— Отдай её мне сейчас, — Рид поморщился, словно от собственной боли, увидев, как едва поднявшаяся девушка снова упала, причём неудачно — на руку. — Ох ты… Как нехорошо. Опять локоть, и снова тот же самый.

— Ещё семь минут, и они все твои, — Атор глянул на браслет. — Кстати, вон те шестеро меня порадовали: вместо того, чтобы очертя голову лезть в драку, удрали на другой конец полигона. Выиграли время. А наблюдательность у них хромает.

— Это ты сейчас о том, что твои дуболомы наносят всего несколько ударов в разной последовательности? — целитель рассматривал ближайших големов.

— Не только, — боевик покачал головой. — Я прямым текстом сказал желторотикам: защищайтесь. А они зачем-то полезли в драку. Все.

Он тоже смотрел на съежившуюся под ударами голема фигурку. Друзья ничем не могли помочь Дане, скованные боем со своими противниками. Девушка берегла сломанную руку, пыталась защититься здоровой, но пропускала удар за ударом. Не сдавалась, пытаясь пнуть голема, раз уж не удаётся ударить кулаком. Оттолкнула, удачно попав противнику ногой в живот, пользуясь секундной передышкой, поднялась, чуть пошатываясь, приготовилась защищаться. И снова упала от умело проведённой подсечки.

— Мне жаль её, Рид, — Атор повернулся к другу. — И не только её. Но лучше им будет больно и плохо здесь, на боёвке, чем в настоящем бою, где всё серьёзно, а доброго целителя рядом нет. Ещё три минуты.

— Они почти дети, — сделал ещё одну попытку Ренуа. — Хватит с них. Все уже и так искалечены. Три минуты ничего не изменят.

— Многие из этих детей уже убивали, остальным это ещё предстоит, — боевик бросил ещё один взгляд на браслет и спокойно добавил: — Если я пожалею их сейчас, значит, допущу, чтобы их было легче убить потом. Уступка на три минуты сейчас, чуть более лёгкие задания потом, бережное отношение, к каждому, чтобы, не приведи Пресветлый, не получили травму. Они будущие убийцы, друг мой, а не хрустальные вазы. Сталь нужно закалять, можешь спросить у Маттиса Маро, он сын кузнеца. Вот тот, который только что встал и двинул моему голему в челюсть. Зачем, правда, не знаю.

— Я понимаю, — кивнул друг и положил ему руку на плечо. — Редко вижу тебя во время занятий и никак не могу привыкнуть, что ты ведёшь себя, как распоследняя сволочь. Не жалеешь никого.

— Я и есть распоследняя сволочь, — согласился Атор. — Профессия обязывает. Как и тебя — твоя.

— Да брось, — целитель поморщился. — Я же тебя не первый год знаю. Характер у тебя и впрямь бывает препаскуднейшим, но образ холодной, непробиваемой, высокомерной сволочи — всего лишь маска.

Боевик в ответ лишь улыбнулся. Рид знал, что Атор мог свернуть горы ради тех, кого подпускал к себе, бросить вызов хоть самому Пересмешнику, если это было нужно человеку, входившему в его личный близкий круг. А таких было немного. И потому Рид Ренуа особенно ценил доверие хаосита. Когда тот два года назад предложил другу перейти в лазарет при Имперской военной академии, целитель не колебался.

— Всё, — произнёс Атор, в очередной раз взглянув на браслет.

Големы растаяли, как туман поутру. Охая и постанывая, первокурсники начали подниматься. Окровавленные, с разбитыми носами, бровями, ссадинами на руках. Прихрамывая, потянулись к стоящим мужчинам.

— Можете идти сами, значит, в лазарет, — бросил Рид Ренуа и зашагал на другой конец полигона, к Лидане.

Останавливался по дороге, чтобы быстро осмотреть студента и вынести вердикт. Некоторым велел оставаться на месте и ждать. Атора первокурсники обходили стороной, пряча глаза.

— Я у него не останусь, — шепнул Витору один из дружков. — Сегодня же напишу заявление. Сейчас нас просто избивали, в другой раз убьют, а он даже не вмешается.

— Как хочешь, — рыжий сплюнул кровью. — А я останусь.

Витору крайне не понравилась эта боёвка, зато он был почти уверен: нахальная девка, присутствие которой в группе он воспринимал, как личное оскорбление, наверняка тоже напишет заявление. Так ей и надо! Староста искренне надеялся, что её голем от души прошёлся по ней кулаками. Не зря целитель туда так рванул. Будь Лидана в другой группе, Витор бы даже посочувствовал. А сейчас просто радовался, что эта выскочка получила по первое число, и спрятаться за спинами дружков ей не удалось! Маленькая шлюха, наверняка они не просто так её защищают. Отсасывает вечерами по очереди, небось. Баррио хмыкнул, представив эту картину, и снова сплюнул кровь от выбитого зуба. Дождался подошедшего Харли и вместе с ним поплёлся к лазарету, морщась от боли при каждом вдохе. Демоново отродье, созданное преподавателем, сломало ему пару рёбер. По крайней мере, Витор отчётливо слышал, как хрустнули кости от сильного удара голема.

Когда магический дуболом растаял в воздухе, Лидана едва не разрыдалась от облегчения, что всё закончилось. Последние минут десять она держалась на чистом упрямстве. Встала, морщась от боли в сломанной руке, и увидела спешащего к ней Рида Ренуа.

— Вы молодец, отлично держались, — улыбнулся мужчина, осматривая её. Легонько коснулся ноющей скулы, и боль отступила. — Но вашему локтю совсем не везёт, как посмотрю… Снова перелом. Потерпите, сейчас залечу самые тяжёлые травмы, а потом пойдём в лазарет.

Рой сверкающих искорок сорвался с его ладоней, окружая травмированную конечность. Дана чувствовала лёгкий холодок целительской магии и отчаянно завидовала Риду Ренуа, который мог заниматься любимым делом. В том, что молодому целителю нравилась его работа, сомнений не было.

Закончив с Лиданой, Рид обошёл её друзей. У Маттиса и Алехно дела обстояли лучше всего: парни отделались лишь синяками и ссадинами, и целитель, коснувшись каждого, заявил, что им в лазарете делать нечего. Ниэль сломал четыре пальца, Феб — оба запястья. Террен до крови расшиб правый кулак и умудрился заработать перелом ключицы. Велев недолеченной четвёрке идти в лазарет, Рид направился к остальным страдальцам.