Варварский приятель (Джози и Хейден)

Эта задняя часть корабля не используется. Харлоу и Рух обитают в передней части, а сами ша-кхаи никогда не исследовали корабль вглубь. Они не доверяют этому кораблю, особенно вновь открытым "стенам" (дверям), за которыми открываются всё новые и новые проходы. Я ныряю сейчас в один из них и поднимаюсь вверх по паре металлических лестниц, выдержавших испытание временем, и иду по узкому проходу. Пол весь испещрён небольшими отверстиями и в некоторых местах он уже довольно тонок, с потолка свисают провода и кабеля. Подул холодный порыв воздуха и я поняла, что где-то рядом корпус нарушен. Тут так тихо и так спокойно.

А ещё жутко.

Попадаются следы того, что тут жили люди — забытый клочок одежды, почти сгнивший. И старая круглая ёмкость, назначение которой я не могу понять. Она выглядит так, словно когда-то была детской игрушкой. Я ни до чего не дотрагиваюсь, мне кажется, здесь лучше всё оставить как есть. Не хочу копаться в прошлом, я только хочу навести порядок у себя в голове.

Я села на край твёрдой кровати, которая торчит из одной из металлических стен. Если тут и был когда-то матрац, то он сгнил. По углам скопилось немало мусора и грязи и я смахиваю его своей, одетой в перчатку рукой, прежде чем лечь и уставиться в потолок. Тут есть трещины, которые пропускают свет, и ещё какой-то большой кусок металла нависает так, словно собирается упасть внутрь, но я не двигаюсь.

Если судьба собирается ещё раз со мной пошутить, разве может она придумать нечто худшее, чем то, что уже есть сейчас?

Хейдэн моя пара. Я пробую эти слова на вкус своим языком, но до сих пор не могу примириться с ними. Я болела в течение почти целого месяца, пока боролась со своей вошью, и я так устала. И мой ум и тело истощены. Вошь не давала мне передышки. Я постоянно была напряжена и вздрагивала, и осознавала — даже во сне — что не могу расслабиться. Внутренние мышцы моего влагалища болели, — я такого раньше никогда не испытывала. Боль от изнасилования не сравнится с этой, такой глубокой, пустой, грызущей болью, как будто мне нужно быть заполненной внутри.

Согласиться с вошью и позволить сначала Хейдэну, а затем и нашему ребёнку заполнить меня. Невыразимая тоска закручивается во мне спиралью, но я прогоняю её.

Уже прошла моя ночь слёз. Я больше не позволю себе плакать. Мне нужно что-то решить. Так что, я лежу на спине и обдумываю варианты.

Я… ничего не могу придумать.

Я пыталась сопротивляться своей воши. Я занималась этим весь последний месяц, но это мне ничего не дало, лишь только забрало все мои силы, выжав меня, как лимон. В некоторые дни я даже не чувствовала себя в состоянии встать с постели. Я не могу продолжать в том же духе. Так что, настала большая Ж.

Я не могу удалить свою вошь из груди другим безопасным способом. Не без хирургической машины, которая в настоящий момент поломана. Это не вариант.

Я могла бы… убить Хейдэна.

Я несколько злобно рассмеялась при этой мысли. Ладно, я совершенно не собираюсь убивать Хейдэна. Мало того, что он сильнее меня, я бы никогда не простила себе, если бы причинила вред другому человеку. Я не такая. И я не ненавижу его. Я просто ненавижу то, что я к нему привязана.

Какой вариант остаётся?

Боюсь, только один.

Я сглотнула, думая о том, каково оно, заниматься этим с Хейдэном. Одна ночь неприятного секса с человеком, который презирает меня и заставляет меня чувствовать себя ничтожной? Я могу переступить через это и жить дальше. Я не хотела бы этого, конечно, но в моей жизни были и худшие моменты и я их пережила. Меня пугает то, что произойдёт потом.

Во мне может кое-что остаться. Ребёнок. Я обняла своими руками себя за грудь и представила, как мой живот наполняется новой жизнью. Я представила ребёнка, моего собственного, которого буду обнимать и любить. Моё сердце болит от желания. Я бы любила этого ребёнка. Я бы любила его больше всего на свете. За всю мою жизнь не было никого и ничего, кто любил бы меня безоговорочно. Меня выбрасывали из одного приёмного дома в другой столько, сколько я себя помню, и у меня никогда не было никакого домашнего животного. Ребёнок, такой же сладкий, как у Раахоша и Лиз, было бы так здорово иметь его. Я была бы даже не против такого капризного, как Рухар у Харлоу, потому что, когда он улыбается своей кривоватой детской улыбкой, вы чувствуете, как весь мир вокруг вас светлеет.

Ребёнок. Моя вошь хочет, чтобы у меня появился ребёнок. Слёзы подступили к глазам, и я почувствовала такое желание и любовь, что моя вошь немедленно зашлась в мурчании, несомненно, она думает, что и Хейдэн находится в этой же комнате.

И это вернуло меня обратно на землю.