Сильных потрясений и приятных сновидений

— Грейнджер, что ты… умфффф? — поперхнулся Драко, когда Гермиона внезапно одной рукой закрыла ему рот, а другой — глаза.

— Именно то, ради чего я здесь: не даю тебе выставить себя идиотом, — сказала она, пытаясь не поддаваться попыткам Драко сбросить её со спины. А также намеренно игнорировать тот факт, что весь Хогвартс в настоящее время с нескрываемым весельем наблюдал за странными выходками двух старост.

— А сейчас иди направо, — прошептала она, и ей ответили ворчанием в знак отказа.

— Я сказала, направо! — приказала Гермиона, ударяя каблуками по бёдрам Драко, словно пришпоривая лошадь. Драко сдался и сделал, как ему было велено: пошатываясь, направился к выходу из Большого Зала. Сразу после того, как она это сказала, её губы изогнулись в ухмылке. Улыбаясь, Гермиона отметила, что ей пришлось по вкусу раздавать команды Малфою. Она контролирует ситуацию, а Драко помалкивает — разве не мечта. Если так будет всегда, ей стоит поразмыслить над тем, чтобы оставить его в качестве питомца, и пусть он носит её повсюду, словно ослик.

Когда они прошли добрых двадцать шагов, Гермиона убрала руку, закрывающую Драко обзор.

— Иди в нашу гостиную, — проинструктировала она.

Несмотря на то, что молчание Малфоя было для неё в новинку, Гермиона, крайне любопытная по своей природе, просто не могла удержаться, чтобы не спросить:

— Не хочешь рассказать мне, что это сейчас было? — она наконец убрала руку ото рта Драко.

— Не хочешь с меня слезть? — сердито спросил Драко в ответ.

— Почему ты вечно отвечаешь вопросом на вопрос? — Гермиона небрежно обняла его за шею обеими руками.

— А ты? — выплюнул Драко.

— Перестань себя так вести, это бесит! — раздражённо попросила Гермиона. — Ты собирался сделать нечто глупое, а я тебя спасла! Я знаю, что ты ничего не мог поделать с тем, что с тобой происходило, но мне не помешала бы некоторая поддержка.

— Я не могу ничего поделать с тем, каким я родился! — ответил Драко, подхватывая Гермиону под колени, чтобы немного разгрузить спину.

— То же самое я твердила тебе на протяжении почти семи лет, — многозначительно сказала Гермиона.

— Что?

— Человек ничего не может поделать с тем, каким он рождён: вейлой, чистокровным, маглорождённым, маглом, сквибом, книззлом, морщерогим кизляком или кем-то ещё другим, — мудро отметила она.

— Каким ещё кизляком? — в замешательстве спросил Драко. — А, погоди, это тот момент, когда я должен что-то осознать, да?

— Ну, а ты осознал?

— Нет! — фыркнул Драко, нагло отказываясь понимать её точку зрения, противоречащую всем ценностям, которым его учили. Тем не менее, его собственное мировоззрение не допускало и мысли, что он сам может предстать в неприглядном виде, и ему совсем не нравилось думать о себе в таком ключе. Но ему также не нравилось, когда он оказывался неправ.

Так что на этот счёт он оказался в тупике.

— Эй, куда ты идёшь? — спросила Гермиона, когда внезапно Драко свернул за угол, в коридор, который, как она знала, вёл в обход.

— Мы не можем пройти тем путём, — осторожно сказал Драко.

— Почему это? — поинтересовалась Гермиона.

— Там уборная.

— И что с того?

— Уборные воняют, — с отвращением сказал Драко.

— Конечно, они воняют, — сказала Гермиона. — На то они и уборные!

Драко повернулся и одарил её взглядом, в котором явно читался вопрос: «Ты что, тупая?»

— У вейл обострённое обоняние, — сказал он, указывая на свой нос. — Я не могу пройти мимо уборной без рвотных позывов.

— Ладно, — вздохнула Гермиона. — Интересно, почему оно такое?

— Что? — спросил он.

— Обострённое обоняние, — пояснила Гермиона. — Как оно помогает во время брачного периода?

— Ты хоть представляешь, как много может поведать запах? — сказал Драко. — Невероятно, сколько запахов остаются на человеческом теле. Можно мыться раз за разом, снова и снова, но от него всё равно не избавишься. Он может рассказать о многом. Я всякое знаю.

— Ты что-то знаешь?

— Да.

— Что, например? — поинтересовалась Гермиона.

— Знаю, что у всех девочек с пятого курса месячные начинаются в то же время, что и у девочек, с которыми они делят спальню, — сказал Драко.

— Я знаю о таком, — сказала Гермиона. — У женщин, которые живут вместе долгое время, часто синхронизируются менструальные циклы. Так что… И ты действительно можешь это унюхать?

— Почувствовать запах крови несложно, — небрежно бросил Драко, и Гермиона с отвращением сморщила нос. — Я также знаю, что у профессора Вектор на прошлой неделе был жуткий понос, что этот парень, Финч-Флетчли, дрочит в среднем по семь раз в день и что у Парвати Патил духи с феромонами животных.

Гермиона усмехнулась. Парвати действительно была из тех, которые пользуются подобным дерьмом.

— И ещё я знаю, кто кому нравится, — продолжил Драко. — Позволь заметить: феромоны повсюду. А ещё здесь на удивление много геев. Иногда мне прямо так и хочется стукнуть этого идиота Криви по башке и заставить его отослать свою подружку подальше.

— Почему он должен так сделать? — удивлённо спросила Гермиона.

— У него даже ладони не потеют, когда он с ней, — раздражённо фыркнул Драко. — Но чувствовала бы ты его запах, когда он смотрит на МакМиллана. Ух!

— Криви — гей? Серьёзно? — удивилась Гермиона, но потом вспомнила его странное увлечение Гарри, и всё встало на свои места.

Внезапно ей в голову пришла мысль.

— Так вот что сейчас произошло в Большом Зале? — спросила Гермиона, пытаясь заглянуть в лицо Малфою, чтобы увидеть его реакцию. — Ты что-то почувствовал?

Драко только застонал в ответ.

— Я просто немного психанул, вот и всё, — сказал он. Драко до сих пор чувствовал себя крайне неловко, когда ему приходилось рассказывать о своём внезапном влечении к Гарри Поттеру. И то, что это влечение существовало лишь на физическом уровне, ничуть не снижало градус неловкости. А что ещё приводило его в замешательство, так это тот факт, что единственный человек, который знал о его нынешнем удручающем положении, обладал сверхъестественной способностью приходить к правильным выводам, располагая минимумом информации.

— Ты учуял, что Луна неравнодушна к Гарри? — спросила она.

— Мм, — в знак согласия хмыкнул Драко. Он наблюдал за Поттером, не в силах отвести взгляд, с момента, как тот занял своё место. Когда эта Лавгуд прошла мимо Поттера, Драко почувствовал её возбуждение с противоположного конца зала. И внезапно ощутил сильнейший порыв отметить Поттера как свою пару, чтобы все знали, что он принадлежал ему, особенно мисс Как-её-там. Осознание того, что он оказался таким собственником, не на шутку встревожило Драко, и было неважно, виновата в этом кровь вейлы или нет. Если бы он застал, как кто-то пытается подкатить к его паре, то без колебаний выцарапал бы этому человеку глаза. Поэтому Лунане — или как там её звали — лучше держать руки при себе.

— Итак, что ещё ты можешь определить по запаху? — спросила Гермиона. Она была весьма удивлена, узнав про то, что Луна питала к Гарри чувства. Ничто и никогда не указывало на это хотя бы отдалённо. Но Луна — она такая… в общем, Луна. Так что Гермиона была склонна поверить Драко и его сверхчувствительному обонянию. Также она решила пока оставить эту тему, чтобы снова не разозлить Драко. Ещё не хватало, чтобы он вернулся в Большой зал, чтобы распотрошить Луну или наброситься на Гарри, пока она всё ещё сидела на его спине.

С каждым шагом Драко всё больше осознавал, что, на самом деле, ему было приятно иметь возможность обсудить с кем-то своё состояние. Он мог притворяться, что Грейнджер назойливо преследует его, но он очень хорошо понимал, что сильно от неё зависел. Её присутствие шло ему на благо не только в физическом плане, но и в моральном. Пусть ему и не хотелось ни с кем разговаривать о происходящем, но при мысли о том, что он может с кем-то поговорить, ему становилось спокойнее. Несмотря на то, что он мало что рассказывал ей, раньше у него вообще не было опыта доверительного разговора с другим человеком. Он никогда бы не признался о таком вслух, но он был дико испуган. Чёрт побери, всё его представление о самом себе было разрушено до основания. И ему что, просто продолжать жить, как ни в чём не бывало? Вчера он даже плакал.

Драко Малфой плакал.

Прилюдно!

Перед грязнокровкой.

Но опять же, на него никогда не наваливалось столько проблем разом. Обнаружить, что ты вейла в разгар брачного сезона было равносильно тому, чтобы заново пережить период полового созревания, только в ускоренном темпе. Он всегда считал довольно глупым, что людям хотелось делиться своими переживаниями в период полового созревания. Он никогда так не делал. Разговоры о проблемах и слабостях делают уязвимым.

У него никогда в жизни не было особых забот, чему способствовало то, что при его воспитании ему во многом потакали, защищая его ото всех трудностей, с которыми приходилось сталкиваться обычным семьям. Но теперь Драко оказался в таком уязвимом положении, в котором он никогда в жизни не бывал, и по какой-то причине хотел излить кому-нибудь душу. Кроме того, Грейнджер была слишком честной и правильной, чтобы предать его доверие. Она не проболтается. И если ей хочется знать, с чем ему приходится жить, он просто ответит на её вопросы.

Разумеется, неохотно.

— Ещё я могу определить, кто с кем трахается… и где… и как, — продолжил Драко.

— Правда? — спросила Гермиона.

Драко кивнул, поднимаясь по лестнице, ведущей на следующий этаж. Осторожно, чтобы не опрокинуться назад от излишнего веса.

— Люди могут сколько угодно полоскать рот или подмываться, я всё равно почувствую запах спермы и естественной смазки за милю, — пояснил он.

— Фу! — ответила Гермиона.

— Ага, — сказал Драко. — Но к этому привыкаешь.

Честно говоря, поначалу Драко испытывал отвращение ко всем этим запахам.

Столько мерзких запахов!

Людям следует чаще чистить зубы. И что, разве никто не слышал о дезодоранте? Вдобавок ко всему, люди постоянно повсюду пукали.

Даже девушки!

Драко очень нравилось притворяться, что они этого не делали, что у них была какая-то волшебная пищеварительная система, которая исключала возможность появления газообразования.

Теперь он больше не мог притворяться.

Но, как Драко уже сказал, он привык к этому. У него был выбор: смириться или сойти с ума, поэтому Драко выбрал первое.

И, кроме того, то, что нас не убивает, делает сильнее.

Он просто надеялся, что у Грейнджер хватит вежливости придержать газы в себе до тех пор, пока она не слезет с его спины.

[image_23036|center]