Сильных потрясений и приятных сновидений

— Ты хочешь меня, Гермиона? — соблазнительно прошептал Малфой, касаясь губами её щеки. Гермиона подумала, что она может сгореть дотла, просто сидя в кресле. Она не могла поверить, что её позвоночник пронзила сладкая дрожь даже от такой незначительной мелочи с его стороны, как обращение к ней по имени.

— Нет, — пискнула Гермиона.

Внезапно Драко развернул её кресло так, что они оказались лицом к лицу. Гермиона вскрикнула, когда внезапно он нажал рычаг под креслом, заставив её опуститься на несколько дюймов ниже. Драко склонился над ней так, что их глаза оказались на одном уровне, а лица — всего в нескольких дюймах друг от друга. На мгновение ей показалось, что он собирается поцеловать её, но вместо этого он снова заговорил.

— Ты уверена? — прошептал Драко ей в губы. Гермиона чувствовала прикосновение его ресниц к коже, его дыхание у собственного рта, то, что его губы едва не касались её губ. Это было самое чувственное и соблазнительное, что она когда-либо испытывала или видела. Гермиона почувствовала, как между ног у неё запульсировало. Ей казалось нереальным, что Малфой мог вызвать такую сильную реакцию в той части тела, которой он даже близко не касался. В ответ Гермиона смогла лишь тихонько мяукнуть.

Драко не знал, означало ли это «да» или «нет» — собственно говоря, как и Гермиона, но тем не менее он наклонился и поймал её губы своими. Сначала поцелуй был целомудренным и нежным, как тот, что они разделили раньше. Драко хотел заставить её жаждать большего, и, судя по разочарованному рычанию Гермионы, это, похоже, сработало. Дошло до того, что она, больше не сумев это вынести, начала водить языком по его нижней губе, умоляя впустить её. Когда Драко разомкнул губы, она просунула язык ему в рот, скользнула мимо зубов и неуверенно коснулась его языка. Он тут же ответил и перехватил у неё инициативу. Он услышал, как Гермиона всхлипнула, когда он медленно начал заниматься любовью с её ртом.

Драко властно отклонил её на спинку стула, и она подчинилась. После чего он поставил свою правую ногу между ног Гермионы, а левым коленом упёрся в кресло рядом с её бедром: таким образом он мог получить доступ к каждому уголку её тела.

Пока они целовались, Гермиона почувствовала, как Малфой пробрался рукой ей под рубашку, поглаживая живот, а затем поднялся вверх и коснулся правой груди через ткань бюстгальтера. Гермиона задохнулась от этого интимного контакта, и в её голове промелькнула целая вспышка мыслей и сомнений.

Что делал Малфой?

Зачем он это делал?

И самое главное, что он собирался сделать?

Но тот же самый вздох внезапно превратился в тихое мычание, когда Драко начал описывать большим пальцем круги вокруг её чувствительного соска, который тут же затвердел. В то же время он оторвался от её губ и перешёл к шее. Боги, она даже не знала, что у неё там такая чувствительная кожа. Её тело захлёстывали новые ощущения. Она знала, как ощущаешь себя, когда ты здоров или болен, или испытываешь боль. Но до этого она даже не подозревала о существовании совсем другого спектра физических чувств: страстного наслаждения.

Драко убрал руку с груди и потянулся к поясу её брюк. Он скользнул пальцами ей под трусики и пробрался сквозь завитки волос. Прежде чем Гермиона успела возразить — что она, несомненно, сделала бы, учитывая, на какое интимное место он нацелился, — он нашёл её клитор и обвёл его указательным пальцем. В ответ Драко получил целую кучу ругательств, которых он никогда бы не ожидал услышать от старосты.

Отборных выражений, заметьте!

Драко расположил пальцы по обе стороны от её клитора и начал совершать медленные круговые движения. Он наблюдал за лицом Гермионы, когда она, казалось, пыталась хоть как-то совладать с собой. Её губы припухли от их поцелуев, а щёки раскраснелись от возбуждения. Она казалась потерянной и сбитой с толку, но всё равно наслаждалась каждым мгновением. Драко чувствовал себя полностью в своей стихии. Это было то, чего он хотел, — стать хозяином положения. Та самая девушка, которая контролировала его в течение последнего месяца, была теперь полностью в его власти. Она буквально плавилась от его нежных прикосновений. Такой контроль над гриффиндорской паинькой невероятно возбуждал, и твёрдый, как камень, и вздыбленный член Драко был тому хорошим подтверждением.

Она ахнула, когда Драко ввёл палец в её узкий проход. Он круговыми движениями прошёлся по её лону, оказывая дополнительное давление на чувствительную переднюю стенку. Мерлин, она была такой тугой. У Драко возникло внезапное желание избавиться от штанов и погрузиться глубоко в неё, заявив, что она принадлежит ему. Но он всё это затеял не ради первобытных желаний, а ради чего-то большего. Речь шла о том, чтобы вернуть то, что он потерял: уверенность в себе.

Он ввёл третий палец, растягивая её. Набухшие стенки плотно, как перчатка, обхватывали его пальцы. Драко почувствовал, как соприкоснулся с мягким препятствием — её девственной плевой. Драко никогда не видел, чтобы она в школе с кем-нибудь встречалась, но предполагал, что она могла сойтись с кем-нибудь из маглов во время летних каникул. Очевидно, эта теория оказалась ложной: она всё ещё оставалась девственницей. Гермиона издавала стоны наслаждения и удивлённые вздохи, когда он продолжал трахать её рукой. Она держалась за подлокотники так, словно могла умереть, если бы отпустила их, а костяшки пальцев побелели от такой сильной хватки. Она заметно подрагивала, и Драко знал, что она близка к оргазму.

Он вытащил из неё пальцы и провёл ими по клитору. И её тут же настиг оргазм. Она, выгнулась, кончая, её лицо исказилось как от удовольствия, так и от удивления, а тело содрогалось от разрядки. Драко верил, что во время оргазма можно увидеть истинную сущность человека, ту уязвимую часть, которую он больше нигде не показывал. Возможно, именно поэтому сам Драко не спал ни с кем, кроме Пэнси: потому что он никому не доверял настолько, чтобы позволить увидеть своё истинное «я». Не то чтобы он полностью доверял Пэнси, но это было самым лучшим, на что он мог рассчитывать. Кроме того, тот факт, что он не чувствовал к ней настоящей эмоциональной привязанности, тоже шёл в плюс. Драко продолжал рисовать круги вокруг клитора Гермионы, пока не убедился, что она отошла от оргазма и снова начала нормально дышать. Он вытащил руку из трусиков и наклонился, чтобы целомудренно чмокнуть её в губы.

Когда он отстранился от поцелуя, Гермиона сделала то, чего Драко никак не ожидал. Если он и ждал какой-то реакции, то думал, что это будет что-то вроде бессвязного бормотания, или восхищённого лепета, или даже снова ругательства.

Но нет.

Вместо этого она начала плакать.

Торжествующая ухмылка Драко сменилась озабоченным хмурым взглядом.

— В чём дело? — спросил он, поглаживая её по щеке с искренней заботой, что удивило даже его самого. — Я же не сделал тебе больно?

Гермиона отрицательно покачала головой, пытаясь остановить поток слёз. Она села прямо, зарывшись лицом в ладони от неловкости.

— Прости, — смущенно всхлипнула она. — Я просто… Я даже не думала, что это может быть так.

— Ты это о чём? — спросил Драко.

В ответ Гермиона как бы обвела рукой своё тело, не глядя на него.

Драко на секунду нахмурился, пребывая в замешательстве, прежде чем его осенило.

Она никогда раньше не испытывала оргазма.

Он даже не подумал об этом. Неудивительно, что её так встревожили его прикосновения и её собственная реакция на них.

С тех пор как его назначили старостой, Драко стал дрочить в два раза чаще обычного, чтобы снять стресс, связанный с должностью. Что касается учёбы, то Грейнджер усердствовала куда больше Драко. Неудивительно, что она разрыдалась, когда годами сдерживаемое напряжение наконец-то вырвалось наружу.

Наблюдая, как броня обычно гордой и бесстрашной старосты разрушается у него на глазах, Драко вдруг испытал непонятое грызущее чувство внизу живота. Что-то, доселе незнакомое ему.

Если бы Гермиона посмотрела на Драко прямо сейчас, она бы увидела в его глазах отражение эмоции, которую никто и никогда раньше в них не видел.

Чувство вины.

[image_23037|center]