Сильных потрясений и приятных сновидений

Эпилог

Гермиона стояла в ванной, готовясь пойти спать. Снова наступил май — первый май после её выпускного, — а значит, у вейл снова начался брачный период.

Это не было бы проблемой, если бы Гермиона до сих пор не встречалась с вейлой.

Почистив зубы, она прополоскала рот, пытаясь избавиться от отвратительного привкуса Оборотного зелья, и поставила стакан на раковину.

Гермиона спешно провела рукой по волосам, которые за считанные секунды почернели и стали короткими. С прошлой недели Драко снова начал недосыпать, и теперь приём Оборотного зелья стал ежевечерним ритуалом.

В апреле Гарри специально обновил причёску и отдал Гермионе все остриженные волосы, чтобы она могла сварить Оборотное зелье. Ей опять пришлось пообещать Гарри не подглядывать, пока она будет находиться в его теле.

А заодно пообещать то же самое и Луне.

Ну, и Драко.

Гермиона не очень понимала, откуда такая щепетильность: не то чтобы ей раньше не приходилось видеть Гарри голым. Её до сих пор бросало в краску при воспоминании о том неловком моменте в гриффиндорской раздевалке.

Это зрелище теперь навеки выжжено на её сетчатке.

Гермиона сразу же поняла, что Гарри будет сложно принять новость о ней и Драко… по целому ряду причин, одна тревожнее другой. Но он довольно быстро оправился от первичного шока, в основном благодаря влиянию Луны. Позже Луна пояснила, что она несколько заинтересована в том, чтобы они с Драко продолжали встречаться. Её пугала мысль, что в один прекрасный майский день Драко мог бы появиться у них на пороге и увести её парня, если Гермиона вдруг перестанет за ним приглядывать.

Оказалось, что Луна не так уж и плоха. Она была немного странной, но очень умной. Однажды, когда они обсуждали охлаждающие заклинания, Луна обмолвилась, что знает заклинание замораживания, настолько сильное, что оно может превратить паровой котёл поезда в ледышку. Такую ледышку, что потребуется накладывать самые мощные Согревающие чары по меньшей мере целый час, чтобы её растопить.

Когда до Гермионы дошло, что означала эта находка, она тут же внесла в свой ежедневник: «Послать Луне благодарственное письмо».

Удивительно, но Рон сердился даже сильнее, чем Гарри. Джинни аккуратно намекнула Гермионе, что Рон уже давно был в неё влюблён, после чего ей стала ясна его реакция. Он злился на Гермиону несколько месяцев, пока однажды не появился на пороге её дома, сообщив, что хоть он и недоволен её выбором, но попытается принять его.

Очевидно, тут не обошлось без Джинни, которой пришлось выбить из него всю дурь.

В буквальном смысле, судя по огромному синяку под глазом, которым он щеголял во время своей речи.

* * *

Уж если кто и возмущался насчет того, что они с Драко стали встречаться, так это его мать. В ней также текла вейловская кровь, а вейлы известны своим горячим нравом. Для неё была неприемлема даже мысль о том, что её собственный сын заведёт серьёзные отношения с маглорождённой. Но постепенно её гнев по какой-то причине сошёл на нет и превратился в неохотное, но принятие. Гермиона подозревала, что к этому приложил руку Драко, рассказав матери о своих проблемах с вейловским обличьем и о том, кто же был его истинной парой.

Вероятно, Нарцисса утешала себя тем, что Гермиона была хотя бы девушкой… а не Гарри Поттером. Если вы жена Пожирателя смерти, кто угодно подойдёт вашему сыну лучше, чем Гарри Поттер. Даже маглорождённая.

Не то чтобы Гермиона осмеливалась произнести это вслух, но для неё стало настоящим облегчением, что отец Драко всё ещё сидел в тюрьме. Нарцисса была из тех чистокровных, которые желали, чтобы маглорождённые любезно самоустранились; Люциус предпочёл бы воплотить желаемое в действительное и не побоялся бы взять это дело в свои руки. Поэтому то, что он находился в тюрьме (и по этой причине даже не догадывался, с кем встречается его сын), хоть как-то успокаивало Гермиону.

Итак, в начала мая она перебралась в квартиру Драко, чтобы снова помочь ему пережить этот ужасный период. Драко уже давно предлагал ей переехать к нему насовсем, но она категорически отказывалась, потому что ей хотелось сперва стать самостоятельной, прежде чем начинать совместную жизнь.

Для большинства людей может показаться странным, что Гермиону совершенно не оскорбляла мысль о том, что для её парня на целый месяц станет отвратительна сама мысль о сексе с ней. Даже более того, вместо этого он будет мечтать о сексе с её лучшим другом, с мужчиной! Но Гермиона понимала, что всё вызвано бушующими гормонами, так что она не брала это в голову. Но вот что её по-настоящему расстраивало, так это наблюдать, как Драко мучается от постоянного возбуждения и дрочит целыми днями.

Перед завтраком.

После завтрака.

Во время завтрака.

Из-за Драко Гермиона и сама необычайно заводилась.

Воистину, лучший друг девушки — это вибратор.

* * *

Гермиона вошла в спальню и обнаружила, что Драко уже ждал её, небрежно раскинувшись на кровати. Его волосы вились, так как он больше не использовал зелье Простоблеск, если не планировал никуда выходить. И с тех пор, как Гермиона дала понять, что он нравится ей кудрявым, он стал чаще оставлять волосы в первозданном виде.

— Только скажи что-нибудь о том, что я выгляжу сексуально, и я уйду спать на диван, — язвительно предупредила Гермиона.

— И не посмею, — ответил Драко, тем не менее продолжая смотреть на неё голодными глазами. Это было немного странно, но она смогла примириться с этим, ведь в остальные дни он смотрел с такой похотью только на её собственное тело.

— Почему мы не можем просто спариться? — спросил Драко, когда Гермиона легла рядом с ним на кровать. — Ты в теле Поттера, нужные причиндалы при тебе. Это поможет.

— Нет, не поможет, — отмахнулась Гермиона. — В лучшем случае ты получишь лишь кратковременную разрядку. Но весь эффект, вероятно, закончится сразу же вместе с действием Оборотного.

— И что? Это избавит меня от стояка хотя бы на полчаса, — сказал Драко, указывая на свою выдающуюся эрекцию. — И признайся, разве тебе хотя бы немного не любопытно, каково это — заниматься сексом, как мужчина?

На мгновение между ними воцарилось молчание.

— Ты что, сейчас действительно размышляла о том, чтобы трахнуть меня? — весело спросил Драко.

— Нет, я об этом не думала, — смущённо принялась отрицать Гермиона. Она, конечно, не могла удержаться от непроизвольных мыслей о том, как это было бы, но на самом деле никогда не думала об этом всерьёз. Быть в теле Гарри — само по себе очень странно (и непривычно), не говоря уже об остальном.

— Думала! — возразил Драко.

— Драко, не прикасайся ко мне так! — вскрикнула Гермиона, когда Драко нежно погладил её по бедру. Ей и так приходилось нелегко, поскольку она уже около месяца обходилась без секса, и не стоило напоминать ей об этом. Особенно когда она находилась в теле Гарри, которое как в оригинальной версии, так и под Оборотным имело свойство бурно реагировать на прикосновения Драко (о чём она поклялась никогда не рассказывать Гарри).

— Почему? — спросил Драко, ущипнув её за бок. — Тебя это заводит?

— Осторожнее, или я-таки займусь с тобою сексом! — предупредила Гермиона.

— Как бы не так, — игриво хмыкнул Драко.

В ответ Гермиона силой повернула Драко на бок и устроилась у него за спиной, пытаясь думать о чём-то как можно более несексуальном.

— Думаю, что для начала вполне подходящая позиция, — шутливо прокомментировал Драко.

— Заткнись и спи уже! — простонала Гермиона. Конечно же, Драко шутил, поскольку она знала, как он на самом деле к этому относился. Она также знала, как ему нравилось заставлять её краснеть от смущения.

Она почувствовала, как его тело расслабилось, а дыхание замедлилось, что указывало на то, что он уже засыпал.

Гермиона ухмыльнулась, подумав, что завтра она посмеётся последней. Жизнь с таким избалованным паршивцем, как Драко, приучила её к необходимости платить ему той же монетой. Она сделала мысленную пометку запомнить лицо Драко, когда завтра он обнаружит, что она включила в список их покупок кое-что новенькое.

Смазку.