Пожиратель огня

Глава 4

Кулл сперва напоил юношу, а затем принялся утолять свою жажду. Он с жадностью глотал прохладную чистую воду, не в силах остановиться. Но даже после того, как его живот раздулся точно бурдюк с молодым вином, Кулл долго-долго лежал в озерце, впитывая всей кожей животворную прохладу.

Тем временем Асаф пришел в себя в достаточной мере, чтобы говорить:

– Опять я обязан тебе жизнью, Кулл!

– Сегодня – ты мне, завтра – я тебе, – пожал плечами атлант. – Хвала Валке, мы живы!

Не в силах удержаться, Кулл опять начал пить.

– Смотри не лопни! – поддразнил его Асаф. – Или ты собираешься напиться впрок, как дрома-тарий?

– А что, они вправду напиваются впрок? – поинтересовался Кулл, испытывавший неподдельный интерес к этим могучим зверюгам.

– Правда, – кивнул Асаф. – Дроматарий пьет в течение трех часов, чтобы потом полторы дюжины дней обходиться без воды.

– Три часа? – не поверил Кулл.

– Да, – ответил хелиф и почему-то рассмеялся.

В ответ на непонимающий взгляд Кулла Асаф,

задыхаясь от смеха, ответил:

– Просто я вспомнил одну притчу о воине Нур-ад-Дине, по прозвищу Наливайка. – Хелиф буквально всхлипывал. – Кто мог подумать, что, находясь в сердце неизвестной пустыни, куда нас закинула злая воля колдуна, я вспомню не что иное, как эту историю!

– Давай рассказывай, – поторопил Кулл.

После нескольких приступов смеха хелиф успокоился и начал свой рассказ:

– Это было в те времена, когда народ детей пустыни раскололся на два лагеря. И только по воле Голгора Пожирателя Огня тогда брат не поднял руку на брата. Но сейчас речь не об этом. Так вот два лагеря готовились к войне. Силы хелифов Ами-Зейбака и его единоутробного брата АмиДжаймама были примерно равны. И тогда хелифу Ами-Зейбаку пришла в голову идея научить дроматариев напиваться в срок меньший, чем отпустила им природа. Это сразу бы дало его армии преимущество над братом.

Призвал он мудрых советников, – продолжал свое повествование Асаф, – но не смогли убеленные сединами мудрецы помочь хелифу. Разгневанный владыка приказал было казнить мудрецов, но удержал его скорую на расправу руку главный советник которого звали Зурейк. Хитроумный Зурейк вспомнил о том, что никто не разбирается в дроматариях лучше, чем могучий воин Нур-ад-Дин. Правда, когда не пьян. А пьян он был всегда, за что и получил прозвище Наливайка.

– Привели тогда Нур-ад-Дина, по прозвищу Наливайка, к грозному ликом хелифу. Ами-Зейбак спрашивает воина: «А можешь ли ты научить дроматариев покрывать свою жажду быстрее?» Отвечает воин: «А то!» – «И что надобно тебе для этого?» – подивился владыка. «Дюжину горшков пальмового вина, большой шатер и трех прислужниц-танцовщиц с гибким станом», – отвечает хелифу воин.

«Да будет по-твоему, – кивнул хелиф. – Но помни, если ты не уложишься в срок пускай хотя бы на миг меньший трех часов, лишиться тебе головы!» – напевно произносил Асаф. – Кивнул, соглашаясь Нур-ад-Дин, по прозванию Наливайка.

Разбили на берегу бурнойреки Айяс, что делит Муджарию пополам, шатер, доставили вино и танцовщиц. Привязал тогда Нур-ад-Дин дроматария хелифа Ами-Зейбака к могучему дереву. Откупорил первый сосуд с пальмовым вином и направился в шатер, откуда вскоре послышались звуки веселья.

Через час хелиф Ами-Зейбак начал раздувать в гневе ноздри. Еще через час схватил он хитроумного советника Зурейка за бороду и сказал, что отрубит не одну голову, а две. А еще через полчаса кликнул разъяренный хелиф стражу и велел схватить проклятого обманщика и пьяницу. Бросились стражники выполнять приказ своего господина, но попадали без чувств наземь, сраженные кулаком могучего Нур-ад-Дина. Но только собрался обуянный великой злобой хелиф свершить расправу над Зурейком, полог откинулся, и вышел Нур-ад-Дин…

На мгновение Асаф прервался, чтобы с головой погрузиться в воду. Отфыркавшись, юноша продолжал:

– Так вот, дошло до наших времен, что Нурад-Дин, по прозвищу Наливайка, икая, сказал хелифу Ами-Зейбаку следующее: «Умерь свой гнев, о светоч мира, и не сотвори сему почтенному советника вреда. У меня еще осталось полчаса – а это много, и полкувшина вина – а вот это мало!»

С этими словами подвел воин Нур-ад-Дин, по прозвищу Наливайка, охваченного жаждой дроматария хелифа Ами-Зейбака к реке. Опустился дроматарий на колени и припал к воде. Нур-ад-Дин поставил недопитый кувшин на землю и задумался глубоко. Понял хелиф, что сейчас будет воин творить свой заговор. Как же еще иначе можно было заставить животное напиться быстрее? И точно, обошел воин Нур-ад-Дин животное, воздел руки к небесам и замер на мгновение…

Асаф сделал паузу и Кулл затаил дыхание, ломая голову, как же воину Нур-ад-Дину, по прозвищу Наливайка, удастся выйти из создавшегося положения.

– …да как пнет дроматария по мужскому достоинству!

Кулл на мгновение оторопел, потеряв дар речи.

– Фью-ю-ю-ть! – Асаф выпучил глаза и с характерным скворчанием всосал в себя воду, мастерски изображая жертву подобного удара.

Довольно долго двое взрослых мужчин, всхлипывая, взревывая и хлопая друг друга по спине, корчились от смеха на берегу озерца. Простая незатейливая байка Асафа сняла напряжение последних страшных дней. Жизнерадостный смех очистил души воинов, укрепляя сердца, придавая уверенности в своих силах.

Отсмеявшись, Кулл поднялся, протягивая руку юноше.

– Пойдем, оглядимся. Вдруг здесь кто-нибудь живет? Если повезет, то разживемся едой и узнаем, где же, во имя Валки, мы находимся?

Но, к их великому разочарованию, признаков человеческого жилища обнаружить им не удалось. Хвала небесам, в оазисе росло множество съедобных растений, поэтому друзья смогли удовлетворить свой голод дикими дынями, виноградом, питательными корневищами шиясы и финиками.

Целый день Кулл и Асаф отсыпались в тени деревьев на берегу пруда. Проснувшись ближе к вечеру, они отправились на охоту, и им удалось подбить камнями трех крупных птиц, напоминавших куропаток.

Уже стемнело, когда друзья развели костер. Легкий ветерок разносил окрест запах дыма и мяса, запеченного с диким чесноком и другими травами. Потрескивали, прогорая, сухие ветки; на небе высыпали звезды.

– Что мы будем делать дальше? – обратился к Куллу муджариец. – Эх, знать бы наверняка, где мы находимся!

– Вы находитесь точно в сердце Великих Песков, отделяющих Край Мира от земель, принадлежащих грозному владыке Мегриба! – прямо за их спинами неожиданно раздался тихий шелестящий голос. – И это место станет вашим последним пристанищем!

В мгновение ока мужчины оказались на ногах, сжимая в руках мечи.

На колеблющейся границе света костра и тьмы ночи Кулл увидел закутанную в плащ фигуру. Атлант пригляделся повнимательнее, с удивлением отметив, что сквозь тело незнакомца отчетливо проглядывали звезды.

– Кто ты, призрак? – Голос атланта не предвещал неожиданному пришельцу ничего хорошего.

– Я – Повелитель Великих Песков Май Есумдун! – ответствовал призрак. – Трепещите, люди!

Ни Кулл, ни Асаф трепетать явно не собирались.

– Что-то ты не больно похож на повелителя чего-либо большего, – рассмеялся Кулл, похлопывая себя по бедру клинком, – нежели детские куличики из песка!

– Смотри, почтенный, чтобы тебя ветром не сдуло! – добавил Асаф.

– Замолчите, смертные! – зашипел старик, отступая в ночь, стараясь плотнее укутаться в свой удивительный плащ песочного цвета.

Кулл пригляделся повнимательнее и заметил, что плащ назвавшегося таким труднопроизносимым именем призрака шевелится, словно действительно был соткан из мириадов песчинок, живших своей собственной жизнью.

– Ты, презренный злоязыкий африд! Смейся над павшим величием, топчи поверженного гиганта! Если бы не этот сын могильной плесени Тулса Дуум, будь проклято его имя, я бы превратил тебя в песчаную блоху, я бы заставил тебя глотать песок, я бы…

– Ты сказал Тулса Дуум? – От удивления Кулл опустил меч.

– Не делай вид, шакалье отродье, что тебе неведомо имя твоего господина! – Голос призрачного старца был полон горечи и боли.

– Но почему ты считаешь нас слугами этого злодея? – удивился Кулл.

Любой другой человек, бросивший ему в лицо подобные оскорбления, был бы давно уже мертв, но это был особый случай.

Руку атланта удержало даже не сознание того, что меч не в состоянии причинить призраку вреда, а некое чувство, которое он привык называть чутьем. Сердце подсказывало Куллу, что Май Есумдун – такая же жертва Тулсы Дуума, что и они сами.

– Клянусь Валкой, – ударил себя в грудь Кулл, – я лучше, чем кто-либо другой, знаком с этим исчадием преисподней! Ты ошибаешься, старик, считая нас его слугами. Более того, именно по воле Тулсы Дуума мы сейчас находимся в твоих владениях!

– Истинно так, почтенный, – подтвердил сказанное другом Асаф.

Май Есумдун вгляделся в лица воинов.

– Я верю вам, – наконец сказал он. – Раз вы враги Тулсы Дуума, то вы мои друзья! – Призрак приблизился к костру. – Предлагаю вам свое гостеприимство, – поклонился он Куллу и Асафу, – хотя сейчас это лишь пустой звук. Не гневайтесь на меня, мужественные воины. Я принял вас за слуг проклятого злодея, явившихся мучить меня…

– Но чем ты, простой старик, мог помешать этому колдуну? – искренне удивился Кулл. – И почему ты называешь себя Повелителем Великих Песков?

– Не думайте, что я сошел с ума, – горестно покачала головой полупрозрачная фигура, – Но я действительно Повелитель Великих Песков, некогда могущественнейший волшебник Май Есумдун.

– Но каким образом Тулса Дуум смог превратить тебя в жалкую тень? – воскликнул удивленный Асаф.

– Моя история достаточно проста, – развел руками Май Есумдун, – Я родился триста лет тому

назад и еще в детстве попал в обучение к величайшему из величайших Мегрибских колдунов Тамактану Даамду.

– А я считал, что Мегриб всего лишь выдумки краснобаев и сказителей! – удивился Кулл. – Неужели и впрямь существует такая страна, населенная могучими волшебниками?

– Существует, – ответил призрачный старец. – В ней я родился и рос, обучаясь искусству волшебства, приобщаясь к великим тайнам.

Когда я достиг успехов, то в непомерной своей гордыне решил, что сравнялся со своим наставником. Оставив учение, я поступил на службу к правителю одной из соседних стран, став его придворным магом. Затем я возглавил его армию и с помощью подвластных мне сил разгромил непокорных его воле соседей.

От Края Мира до Безвечного Моря гремела моя слава, – старик вздохнул, – но шли годы, устали мои глаза от вида смерти и страданий, отвратилась моя душа от битв и сражений. Я оставил бренный мир, удалившись со своей верной женой Енгельдой сюда, в Великие Пески. И вот уже многие десятки лет я, оттачивая свой дух, предаюсь размышлениям под шорох песков вечности.

До недавнего времени я наслаждался покоем и не ведал горя. Но вот несколько лет тому назад в моих землях объявилась отвратная тварь, что носит имя Тулсы Дуума. Он рассказал мне о грядущей битве созданий Ктулхи и созданий Молодых Богов и сказал, что все, что ему нужно, – это переждать со своими слугами грозные события в этом спокойном месте, столь далеком от поля битвы. Будь прокляты мои уши! Как я мог довериться этому демону?!