Дура

Часть 3

02.05.1998. Хогвартс

…В опустевшем зале стояла гулкая, пустая, проклятая тишина.

— Прости, сестра…

Нарцисса Малфой наклонилась над мёртвым телом Беллы Лестрейндж, безвольно распростёртом на ледяном мраморе. Аккуратно раздвинула холодные и влажные, как щупальца водяного существа, жилистые пальцы со стеклянно сверкнувшими миндалевидными ногтями. Взяла палочку. Простую на вид, наскоро подобранную из запасов Олливандера его управляющим, после того как привычная Беллатрисе ореховая с драконьей жилой досталась гриффиндорской выскочке Грейнджер.

«Бэлл. Белла. Беллатрикс…

Бэлл. В кратком имени — звон вечернего колокола. Искреннего, чистого, яркого колокола на сигнальной башне старинного особняка, вечной резиденции чистокровного дома Блэк. Гордая святая наивность, непосредственность девочки-отличницы из хорошей семьи, которая всегда говорит друзьям и недругам в глаза всё, что о них думает. Огненная страсть девушки, которая ищет себя в жизни и любовь всей жизни — в себе…

— Я закончила год первой в классе, Цисси! И при этом почти не зубрила!

— Зубрила-зубрила! И мамину вазу разбила, когда пробовала трансфигурировать её в жабу!

— Что ваза! — смеётся отец. — Когда наша Бэлл подрастёт, она будет разбивать юношам сердца!..

Белла. Строгая чеканная латынь подсказывает созвучие, синоним, смысловое соответствие — «красота». Лаково-смоляные кудри, огромные тёмные омуты глаз под томными мягкими веками, высокая грудь, стройные ноги. Невеста. Заложница династических связей, способная составить счастье любому волшебнику при условии его безупречной родословной… Будь у него только достаточно смелости, чтобы предложить этой темной звезде себя!

— Когда уже замуж соберёшься? — вздыхает мать. — Все ровесницы давно помолвлены, а ты всё ждёшь, пока мы с отцом тебя за кого-нибудь из наших старых друзей сговорим? Я тебе любви желаю, семьи хорошей, честного, чистокровного супруга, чтобы на руках носил... Внуков хочу. Наследников! У нас ведь, как на грех, одни девочки… А ты всё то на стадионе с этим драккловым квиддичем, то на каких-то секретных сборищах у Малфоев…

— Ну, мам… Мы просто дружим.

— Что «ну, мам»! Знаю я, чем заканчивается дружба девочки и мальчиков в семнадцать лет. Хватит с парнями пикси пинать, пора решить, кто из них станет твоим — навсегда.

— Хорошо, мам… Как ты думаешь, фамилия Лестрейндж мне пойдёт?..

Беллатрикс. Острокрылая колючая звезда. Драгоценный орден на грубом черном мундире северной ночи. Гамма Ориона, наречённая дочь Беллоны-воительницы. Единственная девушка, без колебаний подставившая левое запястье под палочку таинственного Тёмного Лорда для нанесения мистического знака принадлежности к боевому тайному обществу. Безжалостная и беспощадная валькирия с фанатичным блеском в глазах. Голос колокола тьмы. Нимфа-убийца.

— Настоящим приговором утверждается, что за применение непростительного истязающего заклятия по отношению к волшебнику Фрэнклину Элайдже Лонгботтому и супруге его Алисе Лонгботтом, урождённой Вуд, повлёкшее за собой тяжёлый ущерб физическому и душевному здоровью потерпевших, присутствующая здесь ведьма Беллатрикс Лестрейндж, урожденная Блэк, приговаривается высшей коллегией Визенгамота к пребыванию в заточении. Волшебной палочки означенную ведьму Лестрейндж, урожденную Блэк, следует лишить. Срок заключения под стражу определить как пожизненный. Местом отбытия наказания назначить исправительный дом Азкабан!..

— Давайте! Запирайте, лишайте, травите дементорами! Вам всё равно недолго осталось. Великий лорд вернётся. И победит!!!

Вот, вернулся. И не победил…

…Во имя чего, Бэлл?»

— Я заберу себе твою палочку?

Нарцисса только теперь поняла, что обратилась к мёртвой сестре, как к живой. Да, действительно, надо взять эту палочку на память. Никто не удивится… Палочка совсем новая, энергия у сестёр всегда похожа. Конечно, говорят, что не волшебник выбирает палочку, а палочка — волшебника. Но… Нарцисса подчинит себе эту красно-коричневую веточку благородного махагони с горячей струной драконьей жилы внутри. Все лучше, чем унизительное ощущение беспомощности и безоружности.

Потом, если всё будет хорошо, она подберёт себе у мастера лучшую, ту, что сроднится с рукой. А эту, соединившую две звезды дома Блэк, угасшую и ещё горящую, положит на гроб сестры в фамильном склепе, спрятав в зачарованном для эффекта неувядания букете её любимых фиолетовых астр.

Откуда-то из гулкого коридора неслышной седой молнией скользнул Люциус, волоча за руку отрешённого Драко:

— Цисс, все хорошо! Я нашёл сына...

— Мама!

— Что это у тебя, Цисс? Отдай!!!

Люс выхватил палочку Беллатрисы из рук супруги. Швырнул на пол. Звучно впечатал каблуком в полированный узор на полу. Жалко хрустнуло дорогое заморское дерево.

— Но зачем?..

— Извини, дорогая! Может, сегодня я и ноль без палочки… Но если никаких палочек у нас не будет, завтра я буду жив. И, с большой вероятностью, даже на свободе. Как и ты. Как мы все. Иногда некоторое время побыть безоружной жертвой полезно для здоровья и дальнейшего семейного благополучия.

* * *

02.05.1998. Госпиталь Святого Мунго

— Это что ещё за посторонние в реанимации?..

В обычно невозмутимом, насмешливом голосе Руперта Остина неожиданно прорезался металлический звон. Полчаса назад, завершив всё, что можно было сделать для раненого, ушёл Хантер — помогать другим жертвам этого странного и страшного дня, которых всё везут и везут с места побоища у стен старинной школы. Вместе с Хантером «на минутку покурить» из палаты отпросился и выскочил временно свободный от своих обязанностей Арчи — и вот…

— Инспектор Маркус Праудфут, честь имею представиться! — рослый, коротко стриженый мракоборец в накинутом поверх форменного френча нелепом пальто горохового цвета, прожжённом в нескольких местах, махнул перед носом старшего реаниматора своими министерскими «корочками».

— Очень приятно, инспектор, — почти спокойно процедил сквозь зубы Руперт. — И какого чертикраба сушёного вы без стука, в нестерильной одежде, судя по всему, прямо из большой драки, вваливаетесь в реанимационную палату? Если вам помощь нужна — ординатор приёмного покоя на рецепшн подскажет вам, куда обратиться.

За широкой спиной Маркуса Праудфута в дверях стеснительно переминались с ноги на ногу ещё двое: худощавый молодой брюнет-бородач в коричневой дорожной мантии и — неожиданно — выздоравливающий из 26-й палаты, Джон Долиш. Тоже мракоборец, поступивший в госпиталь три недели назад. В состоянии жестокого оглушения с полной потерей ориентации во времени-пространстве.

Руперт помнил, что, вроде бы, магическую контузию этому Долишу учинила восьмидесятилетняя бабушка, миссис Лонгботтом, которую тому по какой-то причине поручили арестовать. А старушенция не только в конечном итоге оказалась ни в чём не виновной, но ещё и сама доставила бесчувственного мракоборца в приёмный покой…

— Ни в коей мере не желая помешать благородной работе целителей, я вынужден досмотреть доставленного к вам этой ночью пациента, — гремел Праудфут. — По нашим данным, этот волшебник, директор школы Хогвартс, был назначен на свой пост Тем-кого-не-зовут-по-имени, и имеет прямое отношение к преступной политической организации называемых пожирателей смерти, коварно напавших вчера на школу чародейства и волшебства. Временно исполняющий обязанности Министра магии глава аврората Кингсли Шеклболт поручил мне и моему напарнику Саймону Сэвиджу (бородач у дверей коротко кивнул) досмотр всех раненых, поступающих к вам на излечение в течение последних суток, и выявление среди них представителей вышеозначенного преступного темномагического сообщества…

— Спасибо за добрую весть, инспектор.

— Какую ещё добрую весть?

— Только что, сами того не желая, вы сообщили нам, за кем в бою осталась победа. Ура, друзья! Тот-кого-не-зовут-по-имени, видимо, все-таки повержен… Иначе от имени исполняющего обязанности Министра магии отдавались бы совсем другие приказы.

Мэри безучастно слушала этот кажущийся нелепым и незначительным нервный диалог, неотрывно наблюдая за тем, как в стеклянном тубусе шприца над бледной до синевы рукой её «особого» пациента медленно тает мутноватый столбик опалесцирующей жидкости. Ещё одна порция зелья-противоядия…

Только в сознание Северус больше не приходит.

«Вот, значит, как дело было. Арчи в курилке проболтался выздоравливающему аврору Долишу из 26-й палаты, что видел в отделении экстренной помощи настоящего пожирателя смерти. Тот встретил товарищей по работе в больничном коридоре, когда они прибыли, и первым делом поволок их сюда. Выслужиться хочет. Загладить свой профессиональный провал… Нет, Северус! Я не дам тебя потревожить».

— И каким же, простите, образом вы намерены осуществить своё поручение, инспектор? — Остин начал откровенно терять терпение. — Раненый без сознания, состояние тяжёлое, нетранспортабелен. Вы прямо на больничной койке будете его досматривать, обыскивать? Может быть, даже попросите привести в сознание, чтобы ещё и допрашивать?

Маркус Праудфут учуял жёсткий сарказм колдомедика, покраснел, запыхтел...

— Ну… Нам, наверное, достаточно будет изъять волшебную палочку пациента и взглянуть на его левую руку. По счастью, Тёмный Лорд клеймил своих слуг особой татуировкой повыше запястья — в виде змеи, вылезающей из человеческой черепушки… Возможно ли снять повязки с его левой руки? Временно, только для освидетельствования.

Мэри похолодела. Замерла, вполоборота глядя на мракоборца расширившимися от ужаса, ненавидящими глазами. Удушливая волна страха за любимого захлестнула все её существо…

— А вам пришлось бы по душе, если бы ваша рука была перебита в двух местах, и кто-то предложил помучить вас внеплановой перевязкой? — загремел над самым ухом Остин. — Вы не слишком ли много себе позволяете, мистер Праудфут?

«Спасибо, Руперт!»

— И все же, именем Закона, я вынужден настаивать…

Мэри аккуратно отложила опустевший шприц, медленно поднялась, словно у неё затекли ноги, повернулась и молниеносным движением выхватила из кармана зеленовато-жёлтого халата волшебную палочку, направив её точно промеж водянистых глаз инспектора-мракоборца.

— Маркус Праудфут! Немедленно выйдите вон! Иначе исполняющий обязанности Министра Шеклболт будет лично мной поставлен в известность, что вы намерены были применить к подозреваемому, защищённому презумпцией невиновности пока не доказано иное, одну из изощрённых форм физического истязания, запрещённую всеми международными Конвенциями и Положениями. Отказывать в медицинской помощи или чинить препятствия при её оказании в цивилизованном мире не принято даже по отношению к врагу, так не поступали и сторонники Гриндевальда!

— Вы угрожаете должностному лицу при исполнении служебных обязанностей, миледи? — мракоборец все ещё пытался так или иначе довести порученное дело до конца.