Тени прошлого. Начало

Глава 47. Восхождение Тёмного Лорда

* * *

Меня не было в Лондоне чуть больше восьми лет. Всё это время я путешествовал по миру, жадно впитывая в себя новую, полезную информацию. Это моё весьма продолжительное путешествие сильно отличалось от всех предыдущих, и не только длительностью: раньше я жадно впитывал культуру другой страны, обычаи и, несомненно, опыт в хирургии зарубежных коллег. В этот раз я тоже впитывал опыт коллег, но уже не в хирургии. За восемь лет я пообщался со множеством тёмных магов, живших в различных уголках планеты. Не скажу, что их было просто найти, совсем даже наоборот, ведь люди обычно не афишируют подобные способности, но человек, у которого есть цель, — опасный человек. А у меня цель была. И я упрямо ей следовал на протяжении этих долгих лет.

В своём путешествии я повидал немало: я видел, как рушились государства, видел фальшь и ложь верхушек правительств, видел как лжецы и подхалимы дёргали за ниточки, и миллионы человек послушно выполняли их приказы, видел, как отшельники, жившие в горах, могли снести эти самые горы, гиганты, покрытые шапкой снега, одним взмахом волшебной палочки. Я видел смерть во всех её проявлениях, видел вещи намного хуже смерти… я их совершал. Я учился.

На четвёртом десятке я вдруг снова стал студентом, и мне пришлось с нуля осваивать область, которую я, казалось, совершенно позабыл. Моя прежняя наставница, мой смысл жизни, оставила меня, и мне пришлось искать себе новый смысл… и я его нашёл. Как и новых учителей, показавших мне многое. Научивших меня многому. Когда я в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году вернулся в Лондон, я мог совершить множество великих вещей. Кто-то мог назвать их ужасными, отвратными, но никто не мог поспорить с тем, что они были великими. И за эти восемь лет я настолько привык к своему новому имени, что старое практически стёрлось из моей памяти… оно уже было мне абсолютно точно не нужно.

По возвращении в Великобританию у меня в голове уже был составлен чёткий план, и я немедля приступил к его осуществлению. Но для начала мне нужны были верные помощники, товарищи… пешки. Да, для этой шахматной партии мне нужны были фигуры, полный комплект, и я начал его собирать.

Первыми откликнулись мои старые «друзья», которых я так грамотно организовал ещё в школьные годы. Они были немало удивлены моим таинственным исчезновением и не менее внезапным возвращением, но, несомненно, были ему рады. Вообще, я уже не раз замечал, что вокруг меня крутилось три сорта людей: слабые, искавшие покровителя. Амбициозные, искавшие признания. И агрессивные, искавшие лидера, который бы направил их энергию в нужное русло. Все мои школьные друзья, так или иначе, принадлежали к этим типам, и я, применив свои недюжинные организаторские способности, умело распределил для них роли и начал свою партию.

Но их было недостаточно, хотя наш небольшой кружок по интересам и составил костяк будущей армии. Мои товарищи и я начали постепенно вербовать людей, опять-таки в основном тех, кто принадлежал к перечисленным мной выше категориям, но их было много, так что это было мне на руку. Я был убедителен, когда мне это было нужно. Я был страшен. Моё имя стало невольно вселять в людей ужас и постепенно становилось шёпотом, а потом и вовсе стало заменяться на «Сам-Знаешь-Кто» и «Тот-Кого-Нельзя-Называть». И это ещё больше укрепляло во мне веру в том, что я стоял на правильном пути.

На самом деле, в магическом мире уже давно было невольное расслоение людей по чистоте крови, и чистокровные презирали маглорождённых и старались всеми силами их принизить. А ещё эти самые чистокровные чаще всего были выходцами из богатых аристократичных семей, интеллигентными и образованными людьми, причём образованными не только в общем понятии, но и в Тёмных искусствах, которым их учили родители и близкие родственники. А мне так удачно нужен был повод, чтобы развязать войну. Поэтому я не стал изобретать колесо и просто взял идеи Геллерта Грин-де-Вальда, которые ходили как раз во времена моего обучения в Хогвартсе, и вот уже у меня была не только идея, которой я мог отравить умы слабых, но и верные последователи самого Грин-де-Вальда и чистокровные волшебники, готовые меня поддержать. Тем более что я и сам был выходцем из чистокровной семьи, древнейшей и известнейшей, а о том, что был полукровкой… как-то умолчал.

Я стал постепенно наращивать мощь, армию, аккуратно делая шаги на поле, и даже такой гениальный стратег, как Альбус Дамблдор, который точно все эти годы помнил обо мне и ждал, когда я выйду наконец из тени, был обескуражен и не мог мне противостоять. Но поначалу я всё-таки держался в тени, так что мало кто из официального правительства и моих прежних врагов, включая Дамблдора, мог догадываться, чьих же рук были эти таинственные исчезновения, убийства… проклятия. Я держался в тени, умело дёргая за нужные ниточки, и мои марионетки выполняли приказы, повергая весь привычный мир в кромешную тьму… которая за эти долгие восемь лет стала не просто моей верной спутницей, а любовницей. Больше в моём мёртвом сердце поселиться никто не смог.

— Повелитель, можно? — робко обратился ко мне кто-то, и я медленно повернулся на голос, освобождая разум от раздумий, которые плотным покрывалом вдруг накрыли меня.

Несмотря на то что у меня был собственный особняк в центре Лондона и внушительный счёт в Гринготтсе, накопленный мной за время работы нейрохирургом и ещё благодаря моей невероятной удаче игры в покер, я так и не решился переступить порог своего дома с того злосчастного дня в июле пятьдесят девятого года и новый покупать тоже не стал для организации штаба. Теперь деньги и недвижимость казались мне бренным прахом бытия, мелочью, которая не стоила ровным счётом ничего. Но как я уже говорил, мои приспешники и последователи были выходцами из весьма состоятельных фамилий, и один из них, Абраксас Малфой, любезно предложил мне «погостить» у него столько, сколько будет нужно. Мне не хотелось привязывать себя к какому-то определённому месту, я любил перемещаться, быть… непредсказуемым, но всё же иногда останавливался у Малфоев и проводил там свои… собрания.

Вот и в этот раз, осенью тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года, я провёл очередное собрание, чтобы обсудить со своими единомышленниками наши дальнейшие планы, а после ещё на несколько дней остался в поместье Малфоев, потому как меня крайне заинтриговала их библиотека, в которой было несколько прелюбопытнейших образцов книг, содержание которых… ничем не уступало тому, чему я учился долгие годы у наитемнейших того времени. Поэтому я занял небольшую комнату на третьем этаже просторного особняка, в которой мог бы в тишине и уединении погрузиться в чтение и размышления. А мои последователи на несколько дней были осведомлены, где я находился, и не пренебрегали возможностью уладить личные дела, ведь во всё остальное время я не раскрывал своего пребывания где-либо.

— Да, Лестрейндж, ты что-то хотел? — тихо обратился я к своему гостю, повернувшись спиной к массивному окну в пол.

— Повелитель, позвольте вам представить своего сына, Рудольфуса, — едва слышно проговорил мой однокурсник, а за его спиной в комнату проскользнули ещё две тени. — И его жену, Беллатрису, в девичестве Блэк.

«Блэк… надо же, какая фамилия! — подумалось мне мимолётом. — Чище крови и быть не может…»

— И где же они? — насмешливо уточнил я, так как вокруг было достаточно темно, поскольку я в последнее время всё больше и больше предпочитал свету мрак, разгоняемый лишь уличным освещением, и людей за его спиной было достаточно трудно разглядеть.

Услышав мои слова, молодёжь робко сделала несколько шагов мне навстречу, но остановилась на почтительном расстоянии, не решаясь подойти ещё ближе и нарушить моё личное пространство. Сын Лестрейнджа мало чем отличался от отца в его возрасте: те же чёрные прямые волосы, небрежными прядями спадавшие до плеч, и тот же покорный взгляд тёмно-карих глаз на бледном лице. Его же супруга была более эффектной внешности. Худощавая, с короной чёрных кудрявых волос и почти такой же бледной кожей, как и у меня самого, она держалась так уверенно, гордо, что невольно вызывала восхищение. А блеск в её чёрных глазах был почти таким же безумным, как и у… моей супруги, только вот в отличие от тёплого взгляда Тины взгляд Беллатрисы ничего хорошего явно не предвещал.

— Чем обязан, молодые люди? — учтиво обратился я к ним, оценивающе осмотрев с головы до ног сначала одного, потом другую.

— Мы хотим помогать вам, милорд, — довольно громко прошептала Беллатриса, не дав своему мужу даже открыть рта.

— Помогать мне? — задумчиво повторил я, потому как помощи от вчерашних школьников предвиделось немного… хотя что-то мне подсказывало, что именно в этих людях, стоявших передо мной, был заложен прекрасный потенциал, и грех было им не воспользоваться. — Что ж… помощники мне действительно нужны. Вы уверены, что вы этого хотите?

— Да, милорд, — проговорила Беллатриса, почтительно опустив голову.

— И вы клянётесь, что будете верно служить мне, выполнять мои приказы… какими бы они ни были, ради нашей общей цели, ради общего блага? — всё прежним шёпотом спросил я, медленно обойдя молодожёнов вокруг.

— Да, милорд, — уверенно повторила Беллатриса.

— Рудольфус, а ты? — обратился я к её супругу, поскольку он ещё не промолвил ни слова, словно находясь в тени своей спутницы, и создавалось впечатление, что его притащили сюда насильно.

— Да, милорд, я готов, — тихо проговорил он, и в его голосе не было ничего, что бы подтверждало мои прежние мысли.

Судя по всему, сын Лестрейнджа был просто-напросто флегматичным человеком, и его нисколько не смущало такое властное влияние юной миссис Лестрейндж. Но он действительно искренне был готов помогать мне, так что я, закончив свой круг, остановился перед ними и приказал:

— Протяните левую руку.

Молодые люди сразу поняли, что я хотел сделать, Лестрейндж-старший обязательно должен был показать им свою метку, мой знак, благодаря которому я мог связываться с остальными. Так что они послушно вытянули руки, предварительно освободив предплечья от одежды, и я поочерёдно прошептал сильные чары. Змея, выползающая из черепа, теперь украшала белоснежную кожу супругов Лестрейндж, а в моих рядах прибавилось соратников.

— Мой старинный друг, надеюсь, всё вам пояснил, так что я не буду тратить на это своё время, — едва слышно протянул я, вернувшись к излюбленному месту у окна. — Вы почувствуете, когда я захочу вас видеть. И я очень не советую вам лишний раз тревожить меня по пустякам, я этого… не выношу. Лестрейндж, это всё, что ты хотел?

— Да, повелитель, — коротко ответил тот, и я махнул рукой, давая понять этим жестом, что хочу остаться один.

Три тени неслышно выскользнули из моего кабинета, а я вновь погрузился в такую желанную тишину. Правда, теперь я не мог не думать о моих гостях, а именно об этой странной супружеской паре, которая захотела помогать мне. Несмотря на то что намерения их действительно были искренними, но было в отношениях супругов Лестрейндж что-то… странное. Как будто только желание помогать мне и скрепляло их союз. Между ними не было ровным счётом никаких эмоций, а эмоции я чувствовал очень даже хорошо, и буквально на секунду мне в голову пришла шальная мысль, что миссис Лестрейндж испытывала ко мне гораздо больше чувств, нежели к своему спутнику жизни. Их отношения чем-то напоминали наши с Тиной отношения в самом начале семейной жизни, когда моя супруга меня тихо ненавидела, а я пытался до неё достучаться.