Крылья радуги

..9.. Кавалерийская рапсодия

До Каира добрались без особых приключений, если не считать нескольких неловких интимных моментов, когда Северусу приходилось брать в руки лопатку и, простите, выгребать из недр кузова конские какашки… Делал это он с непроницаемым выражением лица, Гарри при этом тактично отворачивался, делая вид, что не в курсе, чем там профессор сзади занимается. В эти минуты Гарри слегка досадовал на подлую лошадиную физиологию, потому что лошади, оказывается, всё равно, где опорожнять кишечник: на ходу, стоя или во сне, она может покакать там, где ей приспичит.

Покончив с гигиеной, вымыв руки и вернувшись за руль, Северус хотел самому себе дать тумака, и покрепче, потому что это невыносимо — смотреть на Поттера и знать, что он навсегда застрял в лошадиной шкуре.

В Каире их встретили и сказали, что портал до Англии установлен в Мемфисе, в двадцати шести километрах, в одном из Некрополей Гизы. Сейчас там никого нет, никто не проводит никаких раскопок в том районе. Также сообщили время открытия портала. Узнав, что у них как минимум сутки, Северус расслабился и решил посвятить это время на приведение себя и Гарри в порядок. Побрился, искупался, вымыл коня с шампунем, кинул монетку босоногим пацанам, чтобы те причесали Гарри хвост и гриву…

Шустренькие черноглазые смуглые арапчата с готовностью взялись за дело и, пока Северус наслаждался в местном кафе бешбармаком с натуральным кофе-арабикой, успели и причесать Гарри, и копытца его напомадить маслами, и благовониями опрыскать, и, хитренько перемигнувшись, послать тайные сигналы сообщникам, отирающихся у того самого кафе.

Так что по дороге в Мемфис их поджидала весьма дружественная засада местных банд-басмачей, тех самых, что по пустыням шарят, говоря словами известной песенки товарища Сухова-Петрухи.

Сначала остановили машину, прострелив колеса. Потом явили себя, показавшись во всей своей красе на горизонте: зловещие черные фигуры на высоких свирепых аргамаках и мотоциклах. Северус, покинув кабину, прячась за бортом коневоза, прошел к двери и, открыв её, выпустил Гарри. Отрывисто бросил ему:

— Поттер, бегите к гробнице Сенусерта III, за ним находится портал, он должен открыться через четверть часа. Бегите. Я уже не успею, но вы ещё можете добежать.

Гарри сложил морщинки на лбу в ромбик, вопрошая: а как же вы, профессор? Северус отмахнулся и вынул палочку.

— За меня не беспокойтесь, Поттер, я отобьюсь и уж как-нибудь сумею добраться до дома. Вы лучше о себе позаботьтесь.

Высунулся из-за машины посмотреть — где кто. А в следующий миг меткая ружейная пуля прострелила его чудесную эбеновую волшебную палочку ровно напополам. Издалека её вполне можно принять за наган. Гарри внимательно посмотрел на обломок палочки в руке оцепеневшего от горя профессора, легонечко толкнул его в плечо и прогнулся в низком кранче, подставляя спину. Отбросив в сторону бесполезный обломок, Северус без раздумий принял помощь — вскочил на спину коня.

И началась эпичная байга, не уступающая знаменитым скачкам в пустыне. Гарри не поскакал — полетел, взяв с места в карьер. Растянувшись широким веером, за ним помчались басмачи на быстрых арабиано и мотиках. Стреляли пока в воздух, твердо зная, что добыче от них никуда не деться — впереди всего лишь пустые развалины старого Некрополя, а раз так, то почему бы и не побегать, поразвлечься, заодно и противника оценим. На что он способен, что он покажет?

А Гарри показал свою настоящую скорость, развив её на короткой дистанции аж до семидесяти пяти километров в час. Завидная, золотая, бесценная скорость, на которой можно здорово нагреть руки. Да это не конь, это самородок, ограненный алмаз чистейшей воды! Окружай! Не дайте ему уйти, вай дод, какой конь, какой конь! Вах-вах… Ружья и наганы были срочно забыты в чехлах, чтоб — не допусти Аллах! — не поцарапать волшебного скакуна, вай ме, чтоб ни единый волосок с него не слетел, как он скачет, вай ме!..

Гарри не дал себя окружить, верно и прочно держа дистанцию между собой и врагами. Пролетая километры за минуты, он домчал Северуса до пирамид, на скаку проржал:

— Где?

Северус понял вопрос, вспомнил план расположения Некропольских строений, качнулся корпусом вправо, задавая Гарри направление. Летя в страшной спешке мимо монументальных сооружений, Гарри всё же отдавал себе отчет, что скачет по исторической земле, несется галопом по самой истории, насчитывающей тысячелетия человеческой цивилизации. Пирамиды Гизы! Песня и восхитительный взлет древней фантазии. Нижние блоки у подножия пирамид почти с самого Гарри размерами! А высота… вау! Летя к могиле какого-то Сенусерта-третьего, Гарри жадно смотрел на памятники самой Истории, чувствуя, как его распирает от восторга, как по венам радостно струится горячая кровь, сильно разбавленная развеселым адреналином, разбуженная неожиданной погоней. А Гарри действительно летел на крыльях счастья — он побывал в сказочном Египте и увидел Великие Пирамиды Эль Гизы! Иии-и-и-го-го-гооо-о-о, жизнь — прекрасна!!!

С этим ликующим ржанием Гарри влетел в синюю сферу портала, уложившись с точностью до секунды и оставив с носом одураченных бандитов, никогда не упускающих свою добычу. Позднее арабы вернутся к машине, чтобы посмотреть документы на волшебного скакуна и узнать имярек владельца, но, к их вящей досаде, все бумаги окажутся липовыми вплоть до купившего коня человека, при виде имени которого взбешенные басмачи расстреляют в решето взятый напрокат коневоз, ибо имя в бумагах окажется самым издевательским — Джон Смит.

Из знойного утреннего лета как-то экстремально прыгать в студеную декабрьскую ночь: у Гарри дыхание перехватило от столь резкого контраста, когда он с размаху ухнул в пушистый сугроб. Здесь вообще-то тоже было раннее утро, но в Европе рассветает намного позже, так что ничего удивительно в том, что Гарри подумал, будто прыгнул из утра в ночь. Выбравшись из сугроба, Гарри осмотрелся и понял — он дома: вокруг высились деревья Запретного леса. В Египте не стали заморачиваться с установкой выходного портала, а подключили переход к уже существующему, к тому, через который из Румынии перевезли драконов.

Со спины Гарри по боку как-то деревянно сполз Снейп. Гарри глянул на него и, не удержавшись, фыркнул: волосы профессора были прилизаны ветром назад. Конечно, скача со скоростью километр в минуту, создашь и не такой интенсивный встречной вихрь…

Северус бросил на Гарри подозрительный взгляд, поворошил и пригладил волосы и хмуро поблагодарил:

— Спасибо.

Гарри кивнул, и сам молчаливо благодаря профессора за то, что тот вернул его домой. Обменявшись взаимными благодарностями и придя к общему умиротворению, профессор и его четвероногий ученик направились к Хогвартсу через сонный зимний лес. Пришли ещё затемно, Гарри без раздумий процокал копытами вслед за Северусом в его подземелья, резонно решив, что это нереально — подняться в гриффиндорскую башню без внятных объяснений. И в Большой зал на завтрак Гарри пришел вместе с профессором, где, ко всеобщему изумлению, к нему кинулся высокий статный юноша и крепко обнял за шею с радостным возгласом:

— Гарри, ты вернулся?! Профессор Снейп, как я рад, что вы нашли его!

Кто-то неуверенно хихикнул и тут же замолчал. МакГонагалл подавилась воздухом, закашлявшись, прижала руку ко рту. Со своего места поднялся Дамблдор и растерянно спросил:

— Северус, ты же сказал, что нашел Гарри… Но почему ты привел сюда животное?

— Потому что он Гарри Поттер, — выплюнул Снейп, с ненавистью глядя на директора. — Вы же не сочли нужным предупредить своих студентов о том, что на первом туре их будут ожидать драконы. И конечно же, это не ваша вина в том, что студенты, ничего не зная о драконах, начнут действовать на свой страх и риск, экспромтом, и совершенно случайно дадут огнедышащим монстрам имена, тем самым подарив драконам свободу. Ну, а те в порыве благодарности унесут мальчишек в свою страну, которая очень хорошо защищает своих обитателей, настолько хорошо, что в неё можно войти и не выйти никогда. И за всю историю волшебного мира живыми оттуда смогли выйти только два человека, причем один из них рискнул собой ради спасения друга и навсегда остался в шкуре коня.

После монолога Северуса в зале настала мертвая тишина. Все в полном ступоре смотрели на профессора и Седрика Диггори, продолжавшего обнимать за шею черного коня с приметной меткой-молнией на лбу… Дамблдор, однако, уцепился за слово «рискнул» и утешающе заблеял:

— Ах, Северус, мальчик мой, ну зачем же так драматизировать? Ты, верно, хочешь сказать, что Гарри впал в анимагическую кому, не так ли? Ну так это же поправимо, Северус, уверен, в Мунго его быстро поставят на ноги… я хочу сказать, выведут из этого состояния.

Северус посмотрел на Гарри и хмыкнул:

— В таком случае пригласите сюда колдомедика из Мунго, директор, поправьте это дело, раз вы так уверены.

Директор так и сделал. После завтрака все стали свидетелями ещё одного циркового представления. Этот номер выглядел вот так.

Опустели блюда. С легким шорохом раскрылись дубовые двери Большого зала, в них стремительным шагом вошел главный колдомедик Мунго — Гиппократ Сметвик, за ним по воздуху пролетел медицинский саквояж и мелко просеменил его вечный помощник — Янус Тики.

— Ну, Дамблдор, где пациент? — бодро крикнул Сметвик.

Дамблдор показал рукой на вороного жеребца.

— Вот пациент.

— И что случилось, а? — забасил Сметвик, обходя коня по кругу. — Застрял в аниформе? Выпил неправильное Оборотное зелье с лошадиным волосом? Принудительно обратили в животное?

Перечислив ещё десятка с два предполагаемых диагнозов и не получив ни одного утвердительного ответа, Сметвик приступил к более подробному осмотру, тихо бормоча по ходу дела:

— Так… трехлетний жеребец, порода… ну, допустим, рысак какой-нибудь… полукровный. Универсален, годен как в упряжку, так и под седло… Дамблдор, а я не понял, вы меня зачем позвали? Я думал, человека спасать надо, а вы мне простого коня под нос суете, я, конечно, не ветеринар, но сказать могу, этот конь здоров как конь, простите за каламбур…

— Нет-нет, Гиппи, проверьте ещё раз, — залебезил старик, тряся по-козлиному длинной бородой. — Я точно знаю, что это студент, что он, возможно, впал в анимагическую кому.

— Где и в каком месте он студент? — набычился Гиппократ. — Говорю вам, ему три года! Анимаг в коме остается при своих годах, и неважно, сколько лет ему исполнилось — семнадцать или сорок, у его животного останутся все возрастные приметы. Сколько лет этому вашему студенту?

— Четырнадцать, — нехотя сообщил Дамлбдор.

— То есть подросток? — уточнил Сметвик, прищуриваясь. — В таком случае здесь должен находиться жеребенок-стригун, равный по возрасту четырнадцатилетнему ребёнку. А я вижу здесь молодого коня, половозрелого, готового к спариванию с кобылами. Извините, дети.

Дамблдор явно хотел что-то возразить, но вовремя прикусил язык, покосившись на учеников. Колдомедики ушли, а директор — к коню, встал перед ним и, заглядывая ему в глаза, жалобно взмолился: