Под покровительством

— …Ваша Честь, — слова выпадали, — …мы видим, — нескладной мозаикой, — …ожидать, — смысл ускользал, — …потерпевшего… Подзащитного… Провоцировать. — Несмотря на мозаичность восприятия, когда схлынула первая волна негодования, до Северуса дошло, что, в принципе, адвокат действовал в его интересах, но смотреть на него, уходящего с довольным видом со сцены, все равно не хотелось. Не хотелось встречаться взглядом из-за стыда и, вопреки здравому смыслу, обиды. Даже не спросил согласия, не предупредил.

— Кем вам приходится подсудимый? — это прокурор задал вопрос Лили.

— Он мой лучший друг! — звонко ответила она, и мир снова обрел краски. — И может быть, — Лили обернулась и с нежностью посмотрела на Северуса, — даже больше.

Сердце спрыгнуло со скалы и угодило в мягкие волны теплого моря. Он вдруг понял, что означает слово «окрыленный».

И пусть обвинитель продолжал произносить ничего не значащие слова:

— Пристрастна, заинтересованность, не заслуживают доверия, — подсудимый пропускал их мимо ушей. Равно как и прения адвоката с прокурором. Прослушал бы, наверное, и приговор, если бы не ироничное напоминание Прайда:

— В суде бывает весьма полезно послушать судью.

От строгого взгляда Гризельды Марчбэнкс у Северуса холодом обдало спину, в животе завязался тугой узел, а недавно обретенные крылья смиренно сложились за спиной. Как будто сама Фемида посмотрела ее глазами, выдержала паузу, в звенящей тишине открыла папку, обтянутую черной с прозеленью кожей, и начала читать:

— Детально рассмотрев все обстоятельства дела, выслушав и приняв во внимание доводы и доказательства сторон, суд постановил. Подсудимого Северуса Снейпа по пункту: умышленная провокация потерпевшего Джеймса Поттера с целью совершения драки в маггловском общественном месте — оправдать. — Крылья вздрогнули.

— По пункту: участие в драке в маггловском общественном месте — признать виновным.

Северус вздрогнул, живо ощутив колебание воздуха от где-то высоко захлопнувшейся крышки.

— Предумышленное нарушение Статута секретности переквалифицировать в нарушение Статута секретности в состоянии аффекта и признать виновным. — В полотно, застившее небо, вонзился гвоздь.

— Незаконное ношение и использование палочки матери Эйлин Снейп — признать виновным. — Воображаемый гроб надежд молодого мага прошил второй гвоздь.

— С учетом тяжести совершенных правонарушений, а также комплекса сопутствующих смягчающих обстоятельств, назначить наказание: два месяца исправительных общественных работ по три часа в день в свободное от обучения в школе Хогвартс время. — Меч Фемиды сверкнул над головой и разрубил скрепы душного саркофага. А судья продолжила говорить: — Мистер Снейп, вам понятен приговор?

— Да, ваша честь.

— Суд также принял во внимание сложную жизненную ситуацию приговоренного и постановил удовлетворить ходатайство защиты об эмансипации несовершеннолетнего Северуса Снейпа в связи с потерей единственного родителя-волшебника. Вам понятно, что это значит, мистер Снейп?

— Н-нет… Не совсем...

— Это означает, что вы с этой минуты признаетесь полностью магически дееспособным. В частности, можете на законных основаниях использовать волшебную палочку вне школы. Естественно, одновременно со всей полнотой прав вы обретаете и полную ответственность перед законом магической Британии.

— Да, ваша честь! Спасибо!

— Мистер Снейп, я сейчас вижу вашу радость и не имею желания ее омрачать, — строго, без тени улыбки заметила Марчбэнкс, — но считаю должным предостеречь вас от вредных иллюзий. В случае повторного правонарушения суд не будет уже столь лояльным.

— Да, ваша честь. Я понимаю, — он посерьезнел. Но едва судья разрешила ему сесть, а сама заговорила с Поттером, осознание того, что он не только не лишился палочки, но еще и получил права взрослого волшебника, заставило затрястись в беззвучном смехе. Он пытался сдержаться, опасаясь негативной реакции Марчбэнкс, но ничего не мог с собой поделать. Прайд пару раз дружески похлопал, а потом несильно сжал его плечо.

— Простите, я не знаю, что со мной, — виновато прошептал Северус, глядя из-за завесы волос.

— Я знаю. Это нервная разрядка. Нормальная в общем реакция.

— Спасибо вам! Я даже надеяться не мог…

— Пожалуйста, — усмехнулся Прайд. — Я предпочитаю хорошо делать свою работу. А тебе не интересно, что судья говорит твоему заклятому дружку?

На самом деле Поттер в тот момент не особо интересовал Северуса, но из уважения и благодарности к человеку, вытащившему его из полной задницы, он прислушался к словам судьи.

— …месяц исправительных работ…

Поттер слушал судью, сжав губы в тонкую линию. Даже в неярком свете факелов было видно, как на его покрывшихся рваным румянцем щеках перекатываются желваки.

— Это ему, что ли? — шепотом спросил Снейп, вытаращившись на Прайда.

Тот кивнул:

— За неуважение к суду, выраженное в попытке представить себя потерпевшим в драке, которую сам же и начал.

— Ничего себе! — злорадно ухмыльнулся Северус. Корчить из себя ангела любви и всепрощения он даже не собирался.

— Мы будем подавать апелляцию, — прокатилось по залу гневное обещание Поттера-старшего. Его супруга снова всхлипывала, промакивая глаза платком.

— Ваше право, — невозмутимо отрезала судья. — Судебное заседание объявляется закрытым.

* * *

Дом на Гриммо кажется спящим.

То давящее глухим гулом, то звенящее напряжение последних полутора суток растворилось, наступило блаженное время отдыха. Глава семейства, вернувшись с умиротворенной супругой и мрачным сыном из суда, почти сразу отправился на прогулку — прямо через окно рабочего кабинета взмыл в чистое небо и улетел. Хозяюшка не нашла в себе сил составить ему компанию и предпочла уединиться с книжкой в саду. Хозяин Регулус в своей комнате осваивает анимагические чары. Конечно, с ведома родителей, не то что его старший брат.

А непутевый хозяин Сириус подпирает буйную голову кулаком и обреченно наблюдает за тем, как Кричер стаскивает с полок и выкладывает на бюро тяжелые фолианты. Вдруг в его серых вспыхивает привычная задорная искра:

— Слушай, Кричер! — полушепотом восклицает он, и четко очерченные губы, кажется, вот-вот растянутся в торжествующую улыбку. — Ты же слышал, какое задание мне дал отец?

— Да, хозяин, — подтверждает верный эльф, приподнимаясь на носочки, чтобы положить наверх внушительной стопки «Историю магической Британии VI-IX веков».

— Отлично! — ликует молодой Блэк. — Тогда ты сейчас и напишешь этот реферат о вкладе моих славных предков в историю вместо меня.

— Не могу, хозяин, — опускает голову домовик.

— Ну, хотя бы закладки вложи, откуда выписывать. Тебе же и искать, я уверен, не нужно. Наизусть все знаешь.

— Нет, хозяин, не просите, — Кричер робко поднимает виноватые глаза.

— Что значит, нет? — гневно сходятся черные брови. — Ты наш эльф. Ты обязан слушаться.

Скорбно морщась, мелкими шажками домовик пятится:

— Простите, хозяин. Кричер не может выполнить ваше распоряжение против воли хозяина Ориона. Кричер себя накажет.

— Что мне за радость с твоего наказания, — досадливо отворачивается Сириус и в сердцах машет рукой: — Свали уже лучше отсюда, не мозоль глаза.

Кричер опускает голову и, еле слышно щелкнув пальцами, исчезает. Материализовавшись в своей каморке, он пытается постичь смысл хозяйского напутствия. Кажется, свалить — это значит уйти. Как могут на глазах появиться мозоли, он себе совсем не представляет, но хозяину он такого точно не делал. А учинять себе наказание Сириус ему, судя по всему, не велел. Так и сказал: «лучше свали». Кричер свалил. Кричер улыбается. Он хороший эльф. Он честно выполнил свой долг и перед старшим хозяином, и перед молодым. А что может быть приятнее честно выполненного долга?

* * *

Домой они ехали маггловским автобусом. Потому что так дольше. Целых два часа можно сидеть рядом, соприкасаться локтями и — самую малость — бедрами, сплетаться пальцами и бесцельно глазеть в окно.

Время от времени, чуть запрокидывая назад голову, Лили поворачивалась, их лица оказывались совсем близко, и дыхание ощущалось кожей. Она спрашивала что-нибудь наподобие:

— Как думаешь, на какую работу они тебя отправят?

Он беззаботно пожимал плечом:

— Не знаю. Дворником… наверное.

Она будто бы снисходительно покачивала головой и возвращалась к созерцанию плывущих мимо изжелта-зеленых полей и перелесков. Оба тихо смеялись.

Счастье вскипало мелкими пузырьками в груди, лопалось и растекалось на губах, напоминанием о поцелуе. Их недавнем, самом первом поцелуе, когда прямо на выходе из суда Лили порывисто обняла его за шею и быстро, практически целомудренно прижалась своими губами к его. И все-таки он был настоящим. Снова и снова воскрешая в памяти то мгновение, Северус непроизвольно чуть сильнее сжимал ее тонкую ладошку. Лили не оборачивалась, но он почему-то знал, что она улыбается, и видел, как розовеет краешек неприкрытого волосами уха.

— Родители тебя не ищут?

— Нет. Они же слышали, что говорила миссис Поттер. А сопровождал меня в Лондон лично мистер Прайд…

До одури хотелось поцеловать ее прямо в рыжеволосую макушку, уткнуться в эту пышную, бликующую под лучами солнца копну, но то смущал взгляд женщины напротив, то появлялись опасения насчет реакции Лили. А когда Северус практически решился, автобус затормозил в Коукворте.

Но, проводив подругу до дома, стоя в окружении надежно закрывающих от посторонних глаз кустов калины, Северус все-таки набрался смелости, чтобы, обняв ее за талию, мягко притянуть к себе, а, воодушевившись податливостью, с которой она прильнула к его груди, наклониться и поцеловать куда-то в висок.

Жизнь становилась не просто хорошей, она обещала быть прекрасной.

Конец первой части

Дорогие мои читатели!

Это конец первой части, но не конец всей истории. Впереди приключения в Хогвартсе, встречи с Дамблдором и Волдемортом, и не только. Напишите, пожалуйста, интересно ли вам было бы про них узнать))