Только в смерти

II

Он просчитался. Он был всего в нескольких минутах, но этого было достаточно, чтобы обречь его.

Пыльная буря, темная куча бегущих облаков, начала догонять его, пока он был еще в добрых половине километра от скалы. Несколько первых порывов ветра ударили по нему и заставили зашататься. Сила ветра была огромной. Он начал бежать, но ветер несколько раз сбил его с ног и прокатил по дюнам. Когда шторм немного стихал, он пытался ползти на четвереньках.

Ветер рвал его одежду. Частицы пыли били по его обнаженной коже и царапали ее, пока она не начала кровоточить. Свет померк, когда катящаяся масса пыли, высотой в два километра, закрыла солнце.

Уже не было никакой возможности достичь скалы. Он уже даже не мог видеть скалу. Он едва мог дышать, в его ноздрях и рту было очень много пыли. Она забила его уши, пока не осталось ничего слышимого, кроме глухого, воющего звука.

Макколл с трудом добрался до подветренной стороны большой дюны и начал копать, выкапывая полость, в которую он мог бы забраться. Он использовал свой собственный вес, чтобы вжать камуфляжный плащ в полость, а затем закутался в его свободный конец, как в кокон.

Это избавило от пыли и создало маленькую палатку, в которой все, что он мог слышать, было воем бури и собственное яростное дыхание.

Пойманный здесь, ослепленный и наполовину закопанный, он начал думать о вещах, которые раньше изгнал из разума. Была одна вещь, которая не давала ему покоя.

Оан Макколл, начальник разведчиков, был самым лучшим следопытом в полку. Его навыки в выслеживании были легендарными. Никто не мог следовать по пути или по следам лучше, чем Макколл, и ни у кого не было естественного острого чувства направления. Его таланты в этих сферах, большинство из которых были освоенными самостоятельно техниками, казались почти сверхъестественными большинству его товарищей.

Макколл понятия не имел, как он идет по следам Нихтгейнца. Он знал, что идет, и у него было сильное ощущение, что он приближается к нему, но он понятия не имел, как.

Это пугало его.

Яго был ночным кошмаром следопыта. Комбинация из пыли и ветра стирала все следы проходящего человека. Здесь не было отпечатков ног, старых следов, и здесь не было растительности, чтобы увидеть отметины.

Запах иногда был полезным инструментом, но на Яго ветер от него тоже избавлялся.

Макколл в точности не был уверен, за чем он следует. Он просто знал, каким-то образом, знал это так же, как день отличается от ночи, что он идет в правильном направлении.

Это было так, как будто здесь была дорога, четко определенная дорога, проложенная для него.

Это было так, как будто кто-то вел его.

За два дня с тех пор, как он ушел, он ни на мгновение об этом не задумывался, потому что он не хотел об этом думать. Он слез по северной стороне крепостной скалы и ушел в пустоши, ни секунды не раздумывая о том, куда мог отправиться Эзра.

Оказавшийся в дюне, с пылью, начинающей закапывать его, у него не было выбора, кроме как остаться здесь.

Мысль о том, что что-то невидимое может вести его, пугала Макколла больше, чем перспектива умереть от удушья.