Я — ваш король

А я, удовлетворённый увиденным, попрощался с присутствующими, после чего, подхватив невесту, отправился во дворец. С артиллерией у меня теперь хорошо. Математика с его таблицами придётся возить с собой, но это не обременительно. Заряжающие получили опыт, литейщики и плотники, что сделали стволы и лафеты, заслужили благодарность и деньги (но даже так собственные стволы оказались куда дешевле привозных). Альрик по секрету шепнул мне, что сегодняшние стрельбы съели половину всего запаса пороха, но оно того стоило. Пороховое производство только разворачивалось, скоро наши запасы пополнятся. Кроме того, большая война с применением пушек пройдёт ещё нескоро (но пройдёт обязательно), а для мушкетёров хватит и того, что есть. С ними, кстати, тоже следует учения провести, они регулярно тренируются у себя на плацу, но делают это вхолостую, полноценной тренировки со стрельбами это не заменит. Пожалуй, на следующей неделе, я так и сделаю, на этом же поле они потренируются стрелять залпами, быстро заряжать, перестраиваться. Покажут стрельбу плутонгом и караколью. На выучке солдат экономить не стоит.

Я бы и благородных господ в поле выгнал, тяжёлой коннице есть, чему поучиться. Пусть бы продемонстрировали умение атаковать, держать конный строй, поворачивать на скаку, откатываться назад по сигналу трубы. Не дорогостоящее шоу под названием турнир, служащее более для развлечения, а полноценные учения в составе подразделения. Но это я сделаю потом, позже, когда придворная рыцарская конница из части постоянной боевой готовности будет заменена новыми людьми. Этим я не доверяю, а потому и их хорошая подготовка мне, скорее, во вред.

Оказавшись в карете, мы с Эллиной снова предались любимому делу, то есть, поверхностному разврату. К более серьёзным занятиям мы пока не переходили. Она боялась, а я не желал торопить события, тем более, что девок я к себе всё же вызывал, пусть и не каждую ночь, а только тогда, когда не так сильно уставал.

На этот раз я не ограничивался ласками девичьей груди, рука моя скользнула ей под подол и поползла вверх, гладя худые колени в тонких шёлковых чулках. Она понимала, что я задумал, но была слишком возбуждена, чтобы полноценно сопротивляться, да и чего стоило её сопротивление, если ей не хватало силы оттолкнуть мою руку. Да и желания сопротивляться, похоже, не было никакого.

— Айкон, — она прервала затяжной поцелуй и сделала страшные глаза, — прекрати, мы не должны этого делать.

— Почему? — я снова её поцеловал. — Тебе ведь нравится.

— Да, но… мы ведь ещё…

— Я и не собираюсь доводить дело до конца, ты останешься невинной.

Мы снова слились в поцелуе, а моя рука придвинулась дальше. Чулки закончились где-то на середине бедра, где их удерживали какие-то резиночки. Интересно, а трусы здесь женщины носят? Вряд ли, мне, в моём гардеробе, полагались тонкие льняные подштанники, заменяющие трусы, а у женщин? Кроме эстетики есть ведь ещё и практическая польза. Как ей, например, ходить в туалет, если платье такое огромное, да ещё трусы в придачу?

Рука моя прошлась по нежной коже бёдер, вызвав у неё ещё один продолжительный вздох. Девушка уже определённо себя не контролировала. Слабая попытка сжать бёдра закончилась неудачей, они покорно разъехались в стороны, открывая дорогу к сокровенному. Медленно и осторожно, чтобы не испугать её, а поднял руку ещё выше, кончики пальцев уткнулись в девичий лобок, заросший редкими волосами.

Глаза её широко расширились, она уже явно готова была отдаться мне прямо здесь, но я не торопился, пусть сперва немного распробует запретный плод. Губы наши разомкнулись, ей определённо не хватало воздуха, глаза были широко распахнуты, а по лицу пошли розовые пятна. Ноги сами собой раздвинулись ещё шире, открывая мне полную свободу действий. Впрочем, ничего совсем радикального я делать и не собирался, просто немного похулиганить, возбуждая её всё сильнее и сильнее.

Пальцы скользнули внутрь, неглубоко, но этого хватило, чтобы вызвать у неё стон, а тактильные рецепторы сообщили мне, насколько девушка возбуждена, она была горячей и влажной, оставалось совсем немного до того, чтобы…

Мучить я её не стал, ей требовалась разрядка, а времени у нас оставалось всё меньше. Двигая пальцем, я заставил её мелко дрожать, потом послышались стоны, которые она попыталась прекратить, укусив себя за руку, а потом всё её тело забилось в судорогах первого в жизни оргазма. На некоторое время она потеряла сознание, а когда открыла глаза, экипаж уже въезжал в ворота замка, скоро нужно будет выходить, следует хоть немного привести себя в порядок. Надеюсь, что кучер не слышал стонов.

— Что это было? — спросила она, глядя на меня мутными глазами, губы её, помимо воли, расплывались в улыбке.

— Это то, от чего предостерегала тебя твоя воспитательница, — сообщил я, хитро на неё прищурившись, — именно сейчас тебе нельзя было громко кричать.

— А я кричала? — испуганным голосом спросила она.

— Негромко, будем надеяться, что нас не услышали.

— И? Теперь я женщина?

— Нет, — я покачал головой, — для этого нужны более серьёзные манипуляции, а то, что сделал я, — не более, чем баловство. Кстати, таким образом, женщина, не имея рядом мужчины, может доставить удовольствие себе. Ну, или другой женщине.

Она снова покраснела, наша карета остановилась, и слуга широко распахнул дверь. Вот нахал, постучал бы хоть сначала, мало ли, чем мы тут заняты.

Спешившись, мы в сопровождении охраны подались в мои покои, чтобы пообедать, пока слуга накрывал на стол, мы молчали, заговорили только тогда, когда остались одни.

— Тебе понравилось? — спросил я, наливая вино в два стеклянных кубка. — Только честно.

— Да, — ответила она, — понравилось, очень.

— Вот и мне понравилось, — сообщил я, отхлебнув вино и бросив в рот кусочек печёной говядины.

— Но… ты ведь не получил удовлетворения. Или я чего-то не поняла?

— Ты всё поняла, но физическое удовлетворение — не самое главное. Я видел, как хорошо тебе, как ты мне доверилась, как желала меня, иногда это бывает важнее физического удовольствия. Его я могу получить и с наложницами, который и теперь изредка к себе приглашаю, но они не получают подобных ласк, я беру их всегда грубо и бесцеремонно.

Она задумалась.

— Предлагаю нарушить ещё один запрет твоей воспитательницы, — сказал я.

— Какой?

— Искупаемся вместе, без одежды, в моих покоях есть отличный бассейн.

Она ничего не ответила, но по глазам я понял, что возражений не будет.