Чужие миры

Поэтому ловушек не было. Были — отнорки и ответвления.

Сандра правильный ход знала, а вот погоня... погоня неминуемо бы запуталась в разветвлениях. Пырей какой- то, а не приличные потайные ходы!

Но Сандра шла уверенно.

'Поворот, еще один, лестница, еще одна и еще...

Ивару все это уже изрядно надоело, когда вертикальный ход сменился горизонтальным.

— Пойдемте сразу в храм, — шепнула Сандра. — Не знаю, кому достался Раштер, не хочу поднимать шума.

Ивар кивнул.

Дядя Сандры жил при храме, в маленькой комнатке. А нужен был именно он.

Поговорим, разберемся...

Что у нас там со спрятанными сокровищами?

За Сандрой Ивар наблюдал, но пока не видел в ней ничего... подлого. Она была напряжена, она боялась. Но ничего не замышляла.

Может, оно и к лучшему.

Но руки у вирманина все равно были на рукоятях кинжала — и короткого меча.

Топор?

А вы сами-то им в потайном ходе махали? Чтобы об потолок и стену задевать?

Каждому времени и месту — свое оружие. А вирмане не были консерваторами. Они и слова-то такого не знали. Понадобится — они и копье возьмут, понадобится — арбалет прикупят. Лишь бы удобно было. Им. А врагу — наоборот.

❖ ❖ ❖

Сандру трясло.

Колотило крупной дрожью так, что зуб на зуб не попадал.

Она — дома!

А что ей принесет этот визит? Как встретит ее родной дом?

Она не знала. И ей было страшно.

Дом...

Как много в этом слове!

Тут и строгое лицо отца, и любящее — матери, и веселые глаза братьев, и птичье гнездо, на которое они лазили смотреть на большую березу, и ее покои, отделанные в голубых тонах.

Любимый конь — и любимое платье.

Первый бал и первый поцелуй за кустами роз...

А еще — боль.

Очень много боли. Сандра не врала Лилиан. Почти не врала. Все так и было с ее родными, с ней, с Энтором, с контрабандистами и нищими...

Все так и было.

Она не договорила только про отцовские тайники, но сейчас и про них тоже пришлось рассказать. И что с ней будет?

Что с ней сделают?

Бирмане казались, да и были опасными хищниками. Страшными, бесчеловечными...

Как Лилиан с ними ладит?

Сандре от одного их вида жутко становилось, а Лилиан улыбалась, и разговаривала, как с лучшими друзьями, и не боялась их совершенно. А ведь вирмане там такие — одной рукой дернуть — и верная смерть! Хотя сколько она уже под смертью ходит? А все одно, умирать не хочется.

Что с ней^удет? Что сделают в Ативерне?

Сандра не знала. Ей просто было страшно. Но оставаться в Авестере — верная гибель. Рано или поздно найдется кто-то из знакомых, и — все. Дойдет до Энтора, и утопят ее, как котенка, в одном мешке с сыном. А в Ативерне она получит определенную защиту.

В обмен на ребенка?

И что?

Не самая высокая цена, кстати говоря! Нет, не самая... к младенцу Сандра привязана не была. Когда ее подарили Лилиан, она и в таком уж шоке не была. Изображала больше...

И присматривалась.

Лилиан была странной.

Неправильной, непонятной, загадочной. Человек, который не был аристократом — это Сандра видела. Но ведь и мещанкой она не была!

Улучшив момент, Сандра обыскала комнату Лилиан. Найти браслеты было несложно, а вот сложить единую картинку...

Гербы девушка знала весьма неплохо.

Лофрейн?

Сандра помнила барона. Веселый и обаятельный красавец. Бабник и задира. Но второй герб поставил ее в тупик. Кажется, это Ативерна. Но откуда?

И перстни — и с сапфиром, и с изумрудом...

Откуда?

Сандра приглядывалась к Лилиан Иртон, и ничего не понимала. Определенно, надо с ней поговорить... потом. Это — потом. Когда будет сделано самое важное.

А сейчас...

Вот и Храм.

Темная громада высится на скале, лепится к замку. Красивый, строгий... под ним — семейный склеп. Сандра знает.

Но там отец ничего не прятал.

❖ >!< &

Патер Клив спал чутко. Последнее время — особенно чутко. С тех пор, как случилось... что случилось.

Не придут ли за ним?

Не обвинят ли? В той же ереси?

Очень удобно!

Молочный брат колдуна, чего еще вам нужно? Да ничего! И обвинят, и...

В Авестере таких бросали умирать в каменный мешок. Просто замуровывали — и все. Не кормили, конечно, разве что воду давали — немного. А умирать, тем более так, Клив не хотел.

Ах, Эштон, во что ты втравил нас?

Что тебе стоило показаться более бедным, несчастным, да хоть каким! Не пробуждать в короле зависть и гнев? Но ты был так горд собой, и так счастлив! Тебе так хотелось показать это всему миру...

Ты забыл — счастье любит тишину. И вот...

Где теперь и ты, и твое счастье? Все развеялось дымом с костра, все ушло, улетело...

Стук в дверь оборвал горькие мечты.

Клив покрылся холодным потом.

Неужели?

Но...

Куда тут бежать? Остается лишь принять свою судьбу с достоинством... Альдонай, смилуйся надо мной, грешным! Во имя Твое!

— Кто там?

— Дядя Кив! Откройте!

Так звала его только племянница.

Она в детстве долго не выговаривала букву «л», вот и получился из Клива — Кив.

Как во сне, Клив перелетел через половину комнаты. И опомнился, только когда распахнул двери, и упал на колени.

— Сандра!!!

Вирманин довольно улыбнулся.

Да, Сандра настоящая. Не зря он графине поверил! Вот . ведь чутье у бабы! И как она только умудрилась разыскать эту девчонку? Нарочно искала бы — так не получилось!

А родственники ничего не замечали, обнимая друг друга.

Сандра рыдала так, что ночная рубаха патера промокла в считанные секунды, да и дядюшка не отставал.

— Девочка моя! Живая!!!

Ивару даже неловко стало за свое ехидство, но минут через пять злобный вирманин все равно решил вмешаться. Не время и не место здесь для лирики.

— Простите, что прерываю столько трогательный момент, друзья мои, но лучше отложить его до корабля. Там и нарыдаетесь всласть.

Клив поднял голову — и только сейчас заметил с полсотни вирман в храме. И смотрели они весьма выразительно.

— Сандра?!

❖ *

Долго объяснять не пришлось. Хватило десятка фраз, Сандра уложилась. Рассказала и про Энтора, и про ребенка на борту корабля, и про Ативерну...

Клив долго и не колебался.

— Я еду с вами!

Сандра просияла — и обняла патера.

— Слава Альдонаю!

Ивар возвел глаза к небу, правда, поблагодарив Олай- ва, ну и заодно Холоша — явно ведь, без его присмотра такое дело не обошлось, и перешел к делу.

— Сколько человек в замке?

Лицо патера омрачилось.

— Там... там Дарлейн.

— КТО!? — бешеной кошкой зашипела Сандра.

— Дарлейн, — повторил патер. — Ему король герцогство пожаловал...

Девушка скрипнула зубами, и выразилась так, что портовые нищие позавидовали бы. Не зря она среди них жила.

— Сколько у него людей? — не стал вдаваться в подробности Ивар.

Дарлейн? Да хоть и Козел Бородатый лично. Ему — какая разница? Его дело добро на корабли погрузить, а уж кто ему мешать будет...

Храм тут есть? Отпоют!

— Человек двадцать, — задумался патер. — Не больше...

Ну и слуги, домочадцы...

Ивар махнул рукой.

Волку размер стада баранов — не помеха!

— Провести сможете?

— Лично проведу, — зашипела Сандра. — Сама!!! Я ему сердце вырежу!!!

Ивар пожал плечами и все же решил уточнить. Что там за Дарлейн такой? Оказалось — родственник.

Самая нежная любовь — родственная. Так бы и задушили друг друга в объятиях.

Означенный Дарлейн оказался двоюродным племянником какого-то там третьего деда по отцовской линии... Ивар и половины его родственных притязаний не понял. Уяснил главное.

Что городе как родня, а там — Холош его знает!

Но родня... паскудная!

Есть такие родственнички-уродственнички. За твой стол влезут, сожрут, что поставят, что не поставят, то потребуют, вилки золотые по карманам распихают, да еще и на весь свет о тебе раззвонят.

А что?

Они ж родня!

Дарлейн пошел еще дальше.

Эштон его терпел, пока Дарлейн не начал намекать, что его сын — хорошая пара для Сандры. А сынок не попытался прижать хорошенькую девушку в конюшне.

Получил хлыстом тогда так — Сандра шкуру с него спустила. А в отместку...

Лиля бы сказала — неплохая Иудина доля. Сандра не знала про Иуду, но точно была в курсе, кто подписывал доносы. Дарлейн.

Именно он...

Не будь его — найдут другого?

Сандре это доказать не получилось бы. В ее глазах, Дарлейн был достоин только казни. Лучше — мучительной. Бирмане переглянулись — и даже фыркать не стали.

Месть — это святое, за этим Холош следит. Лучше уж самому отплатить злом за зло, а то божественные шуточки — они такие... сто раз все проклянешь!

Ивар уточнил у Сандры кое-какие вопросы — и принялся отдавать приказания своим людям.

Окружить.

Отрезать пути отступления.

Ладно, баб не резать, если первые с оружием кидаться не будут. А мужиков — всех, как одного. Детей? Тоже не трогать, ни к чему. Но мужиков не упустите...

Показать ходы, ведущие в замок?

Да скажи Сандре вирман на руках тащить — она бы потащила! Сама бы упала, но их волокла.

Ради мести!

❖ * ❖

Ангрел Дарлен считал себя счастливым человеком. Почти...

Не в том смысле, что ему чего-то не хватало! Все у него было, и деньги, и титул, и власть, всего ему в жизни хватало, и счастье было, и радости вдосталь. И чего тут не порадоваться? Когда и герцог, и богат, и знатен, и баб хоть ты в штабеля складывай, и в своих землях ты властен. И в жизни, и в смерти человеческой. И земель тех много, за месяц не объехать. А вот последние несколько дней что- то тянуло.

Мозжит, — как говаривала бабушка.

Тянет, давит, и ощущения кошмарные... ох, плохие. Словно чей-то взгляд в него уперся... словно Мальдоная юбкой махнула.

И вспоминается почему-то.

Гадкое, старое, что и хотелось бы навек забыть, да не получится. Не забудется...

Еще пять лет назад Дарлейн... ах, как же он ненавидел своего кузена Эштона! Как же он ему завидовал! А теперь — что?

А теперь, дорогой кузен, ты в могиле, а я в твоем замке. В моем замке.

Понимать надо!

Герцог Раштер. Ангрел Дарлейн Раштер...

Звучит!

Дарлейн понял, что больше не уснет, и вылез из кровати. Хорошо, в спальне один. Жена умерла, а сговорчивых служанок... не в спальню же девок приглашать?

Повалял — и свободна! Вы еще скажите, спать с ними! На ночь рядом с собой оставить!

Смеп^ю!

Он герцог, а не быдло.

А всего-то и надо было пару лет назад...

Когда кузен принимал короля, многие видели раздосадованный взгляд правителя. А Дарлейн и выводы сделал. И когда получилось, поклонился королю, и шепнул — мол, ваше величество, так и так, а только кажется мне, что кузен мой — еретик! Мальдонае поклоняется!

А жена у него — и вовсе шильда! Альдо наем клянусь! Вот Он соврать не даст! Он все видит...

А кем ей еще быть?

Ежели за ней ухаживали двое... да и больше ухаживали! Но предпочла она Эштона.

А его, Ангрела, в упор не видела, не замечала...

Точно — шильда! Мальдонаина дочь! И плевать ей, что он каждую ночь взмокший просыпался, что о поцелуе мечтал, что стихи писал... никогда с ним такого не было. Только в ту весну...