Его последний приказ

Они избавились от сетчатых накидок, которыми пользовались с самого основания, и приняли камуфляжные накидки, похожие на накидки у Призраков. Они прекратили использовать неуклюжие, напоминающие меч, винтовочные штыки для ближнего боя, и заменили их меньшими, обоюдоострыми боевыми ножами. Ножи были совершенно не такими красивыми, как отличительные серебряные клинки Призраков, но они были гораздо удобнее, чем длинные штыки. Они даже начали затемнять свои полковые эмблемы ваксой. Каобер, самый старший разведчик Призраков, с тех пор, как Макколл, Бонин и Маквеннер пропали, лично научил этому Колосима. Он указал на смешной факт, что Белладонцы покрывают серым пуговицы, клинки, застежки, ушки на ботинках, кожу и униформу для скрытных операций, но, тем не менее, носят блестящие, добросовестно начищенные полковые эмблемы на мундирах.

— Это вопрос гордости, — говорил Колосим. — Гордость за наше подразделение.

— Гордость – это великолепно, — отвечал Каобер. — Великолепно во многих случаях, за исключение того, когда из-за этого тебя увидят и убьют.

Колосиму нравилось откровенное и честное отношение Каобера, и оба сформировали приличные рабочие отношения. Он не был уверен, как теперь пойдут дела, когда знаменитый Макколл вернулся. Каждый намек и совет, которые Каобер, или любой другой разведчик, когда-либо давали, начинались с фраз типа «как Макколл учил нас» или «как Макколл всегда говорил».

К настоящему времени, Макколл сказал дюжину слов Колосиму, и четыре из них были, — Ты Колосим? Точно. Идем.

Отряд достиг вершины Горного Хребта 18 и проскользнул через ежевику. С верхушки хребта у них был приличный вид, с помощью ночных прицелов, на глубокий бассейн вдали, с крутыми откосами по краям, покрытая кустарником долина, которая расширялась на запад. На дальней стороне бассейна, параллельно им, пролегал Горный Хребет 19, более низкий и более неровный. На его западном конце вырастал Холм 55, а позади, более широкий, похожий на булку, Холм 56, где предполагалось собраться Восемьдесят Первому позже этим днем. Холм 56 был подсвечен дергающимся светом, короткими вспышками и взрывами, которые оставляли остаточные изображения на их очках. Даже с полудюжины километров, они могли слышать взрывы и выстрелы танков. Бронетехника Ротберга отбросила архиврага назад по отсеку, но они все еще сражались, даже в этот ранний час.

Колосим изучил местность и сделал несколько кратких заметок восковым карандашом.

— По крайней мере, они там, где мы и предполагали, — пробормотал он. Бакрен кивнул. Была опасность того, что Ротбергцев могли отбросить назад за ночь, или еще хуже, что сделало бы Холм 56 неподходящим, в качестве цели для пехоты. Одной из ключевых задач разведывательных отрядов было убедиться, что приказы ДеБрэя все еще имею смысл. Отряд Колосима был первым, кто получил визуальное подтверждение, спасибо высоте и эффективности их продвижения.

— Послать сигнал? — спросил Бакрен.

— Делай, — сказал Колосим. Бакрен подполз к Дарромаю, у которого был вокс-передатчик, и начал отправлять подробности.

Второй задачей разведывательного отряда было дать оценку подступам. Тактические советники по пункте подсчитали, что есть высокая вероятность того, что архивраг может воспользоваться отвлекающим сражением бронетехники, чтобы незаметно перебросить пехоту по восточной стороне отсека.

Макколл пристально смотрел на север. Он изучил планы в деталях, но ничто не могло сравниться с тем, чтобы самому увидеть местность. Почувствовать ее ложь. А здесь было много лжи. Хотя все выглядело, как натуральный ландшафт, отсек был искусственным. Это был гигантский ящик, набитый грязью и камнями. Он не доверял ни единой его части. Он повернул свой прицел к дальнему северному концу, и смог разглядеть только намек на конец стены, массивный бастион, ограждающий следующий огромный проход. Это будет настоящая цель в следующие несколько дней: выжечь путь к этим монументальным вратам и пробиться сквозь них.

Что лежало за ними, никто не мог сказать. Даже наблюдение с орбиты ничего не давало.

Единственную вещь точно знали все, что следующий отсек был еще одним шагом к центру древней головоломки, и что они способны запустить четыре колонны бронетехники и роты воинов туда.

Гикающие крики раздавались из бассейна. Макколл направил прицел в ту сторону.

— Ты никогда их не заметишь, — сказал Маггс.

Бонин посмотрел на него. — Сталкеры?

— Ага, ты никогда их не увидишь. Пока не станет слишком поздно.

— Точно?

Маггс кивнул, и похлопал приклад своего марк III. — И ни одна из этих крошек не остановит одного, даже на полном автомате. Даже если ты увидишь его первым. А ты не увидишь. Ты не увидишь их, пока они тебя не найдут.

— Ты, может быть, но только не шеф, — ответил Бонин.

Вес Маггс нахмурился. Он был низким, хорошо сложенным человеком с широкой спиной, как у пловца, и мощными плечами. У него были короткие и коричневые волосы, и у него был небольшой шрам, спускающийся с края левого глаза. Маггс был одним из лучших разведчиков Колосима, известный среди Белладонцев, как шутник и проказник, у которого иногда было слишком много слов во рту, для его же блага. Бонин еще не сделал выводов насчет Маггса. Слишком много индивидуальности на его взгляд.

— Хотел бы я увидеть, как твой старик попытается убить сталкера... — начал Маггс.

— Тогда будь рядом, — сказал Бонин.

Колосим игнорировал тихий разговор. Он изучал тропинки вдоль хребта перед ними.

— Они ни за что не пойдут сюда пешком, — сказал Бакрен.

— Слишком тяжело, — согласился Бернстин. — Боковые хребты замедлят их. А если они влипнут в неприятности, то отступать будет нелегко.

— Кровавый Пакт не часто думает о вещах с точки зрения отступления, — сказал Макколл.

— Ты думаешь, что они могут пойти этим путем? — спросил Маггс.

— Я думаю, что это возможно. Я думаю, что нужно проверить, — сказал Макколл.

— Ты сумасшедший... — заметил Маггс.

— Рот закрой, — бросил Колосим. Он поднялся на ноги и встал рядом с Макколлом. — Я собирался повести нас по линии этого хребта, пока мы не выйдем на плоскогорье, а затем забраться на Холм 56. Что-то мне говорит, что это не то, что ты хочешь сделать. — Макколл слегка пожал плечами. — Твой отряд. Ты командуешь.

— Предполагается, что мы должны узнать друг друга, Макколл. Я бы хотел услышать, что ты хочешь сказать.

— Ладно, — сказал Макколл. — Хребты разделяют местность вдоль этой восточной стены. Это не стало бы выбором для наступления. Скорее всего, враг попытался бы провести колонну пехоты возле Холма 55, и выйти на дорогу. Но, я думаю, что нам надо прекратить думать об этом, как о нормальной открытой местности. Мы ограничены стенами. Мы заперты. Если бы я хотел зайти нам во фланг, я бы послал войска этим путем.

— Через хребет?

— Через хребет. Он отвесный, но мы забрались наверх, за сколько? Меньше чем за час, после выхода с пункта? Тут еще хорошая растительность. Самая густая в отсеке. Было бы тяжело, но это окупится. К тому же, мы не знаем, что там внизу или рядом со следующим хребтом... — он сделал жест в сторону бассейна. — И мы не знаем, насколько хорошо враг знает это место.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Каобер.

— Туннели. Рвы. Проходы, которых мы не можем увидеть. Тут все искусственное.

— Здесь не было признаков туннелей или чего-то еще, — сказал Хвлан.

— Это не значит, что их нет, — сказал Макколл.

Колосим поджал губы. — Идем, посмотрим.

— Да вы издеваетесь! — проворчал Маггс.

— Дарромай, — сказал Колосим, игнорируя Маггса. — Пошли сигнал на командный пункт, что мы выдвигаемся на Хребет 19. Может быть, понадобиться час. Мы воксируем им снова, когда доберемся туда.

— Да, сэр.

Внизу, в темноте, в заросшем бассейне между Хребтом 18 и Хребтом 19, на сырой поляне между густо покрытыми лишайником лаймовыми деревьями, Криволап Трижды-кованый замер. Что-то приближалось, что-то двигалось вниз по крутому склону к югу от него.

Другие, меньшие кованые, единожды-кованые или дважды-кованые, охотились в сырых рощах неподалеку, но все они знали, что должны дать широкое место для сна Криволапу. Солнце, и время возвращаться, давно ушло.

Криволап втянул воздух через свои свисающие горловые трубки и приглушенно и лениво проскрежетал. Он начал карабкаться вперед, перекатывающейся походкой на всех своих четырех мощных конечностях и опустив голову.

Он вдохнул воздух. Теперь он определенно это чуял.

Что-то приближалось, и это называлось мясо.