Его последний приказ

X

09.03, 193.776.М41

Пятый Отсек

Спаршад Монс, Анкреон Секстус

Дважды за полчаса они отбрасывали врага с вершины холма. Орудия поддержки и хорошая дисциплина в обращении с винтовками сделали большую часть работы, но местами было жестоко. Каллид докладывал о жертвах в рукопашной там, где солдаты Кровавого Пакта прошли через непросматриваемое ущелье и окружили его второй участок.

Вайлдер чувствовал, что они достигли переломного момента в этой конкретной рукопашной схватке. Собирался ли враг отступить, или собирался ли он предпринять третью попытку штурма склона?

Было тяжело сказать. Пришел дневной свет, суровый и белый, но видимость чрезмерно упала из-за волн дыма, плывущих с вершины холма. Поступали доклады, что его собственная линия все еще была на позициях, но где был враг, можно было только догадываться.

Вайлдеру все равно тяжело было смотреть из-за крови в глазах. Он прошел половину эскарпа, когда в ближайшую Химеру Хауберканцев попала ракета. Машину подбросило вверх, как от мины, а Вайлдера взрывом бросило вперед, и он врезался лбом в ствол мертвого, разбитого дерева.

Сейчас он продолжал смаргивать капли, держась за голову. Он мог чувствовать вкус соли во рту.

Он дошел до позиции под командованием одного из Танитских офицеров, Капитана Домора, и его собственного Капитана Колосима. Трон, ему нужно было прекратить думать так. Они уже оба были его.

— С вами все в порядке, сэр? — спросил Домор, когда Вайлдер взобрался наверх. Домор был крепким, честным человеком, с атмосферой надежности вокруг него. Его глаза были восстановлены в какой-то момент его карьеры с помощью тяжелых аугметических имплантов. У Танитца было прозвище, но Вайлдер не мог его вспомнить.

— Я в порядке, — ответил он. — Что у нас тут?

— Они отступили к реке вон туда, — ответил Колосим, дородный рыжеволосый человек. — Там много укрытий. Много скал. У нас перекрестный обзор с отрядом Сержанта Бакрена, но никто из нас не может определить, что они там делают.

— Я отправил два отряда на фланг, — сказал Домор. — Раглона и Тейсса. В случае, если они внезапно атакуют с той стороны, вдоль рва.

Далеко, слева от них, сочные выстрелы из автопушки сотрясли воздух.

— Думаете, что они вернуться для еще одного захода, сэр? — спросил Колосим.

— Насколько тупыми они выглядят, Ферди? — оскалился Вайлдер.

— Достаточно тупыми, чтобы мы проторчали тут весь день, — ответил Колосим.

— Что насчет танкистов, сэр? — сказал Сержант Баннард, адъютант Ферда Колосима. — Трусливые ублюдки!

— У нас у всех есть свои слова для мальчиков в танках, Баннард, — сказал Вайлдер, — и я скажу большинство из них этой безмозглой свинье Гадовину сразу, как найду его. — Внезапно Вайлдер поднял руку. — Что это было?

Низкий звук, машинный шум, только что долетел до них.

— Это бронетехника, — с кое-какой уверенностью сказал один из Белладонских солдат. Несколько человек поползли вперед, чтобы попытаться засечь вражеские машины в дыму.

— Это позади нас, — сказал Колосим.

— Нет, это всего лишь эхо. Отражение, — сказал Баннард.

Капитан Домор повернулся, и стал всматриваться в клубы дыма на холме позади них. — Колосим прав, — сказал он.

— Что? — сказал Вайлдер.

— Ой, фес! — внезапно сказал Домор и схватил трубку вокса у своего вокс-офицера. — Прибывающие, прибывающие, доложите о своем местоположении!

Статика.

— Прибывающие, повторяю! Доложите о своем местоположении! Если вы приближаетесь, учтите, что у нас в этом районе солдаты!

Опять статика. Пауза, затем: — Прибытие через две минуты. Мы готовы стрелять по заданному району. — Для глаз Вайлдера дым был всего лишь дымом, но аугметика Домора, улучшенная по отношению к человеческому зрению, выхватила тепловые дорожки на низкой высоте. Он бросил взгляд на Вайлдера.

— Приказываю отступать. Прямо сейчас! — сказал Вайлдер. Домор начал кричать в вокс. — Отходим!

— Сейчас же! — закричал Вайлдер. — Скорее! Убираемся с холма!

Подхватив свое оружие и снаряжение, люди начали быстро убегать с холма, пробегая между горящими останками машин Хауберканцев. По всей вершине склона солдаты Восемьдесят Первого начали безумно нестись к дороге.

Около минутой позже, когда люди все еще бежали, из дыма вырвались штурмовики. Рев их турбодвигателей предшествовал им, как волна перед кораблем. Двадцать пять Стервятников, белохвостых, тупоносых и выкрашенных в кремовые и желто-коричневые пятна, вырвались из дыма на высоте верхушек деревьев. Их неясные тени скользили над людьми Вайлдера в подернутом дымкой солнечном свете. Он услышал вжж-шшш, когда подкрыльевые установки начали выпускать ракеты. Копья пара вырвались перед громыхающими Стервятниками и вершина холма исчезла в ожерелье из огненных шаров, которые сотрясли землю.

Вайлдер увидел, как людей на склонах сбивало ударной волной. — Они скоро вернуться! — закричал он ближайшему оператору вокса. — Скажи им, что они скоро вернутся! — Человек начал кричать в свой вокс.

Вторая волна прогрохотала мимо, разрывая плывущий дым мощными потоками воздуха.

Еще один залп осколочных ракет с визгом полетел к холму. Еще один удар и подброшенная почва закрыла пейзаж.

— Я связался с управлением авиаударами, — доложил вокс-офицер. — Думаю, что я убедил их в том, что надо перенаправить самолеты за холм.

Прилетела третья волна, или, может быть, это вернулась первая, Вайлдер не мог сказать. Третий ракетный удар полетел за холм, взорвавшись на дальнем склоне. Густой черный дым от первого залпа дико вихрился, когда Стервятники пролетали сквозь него.

Вайлдер похлопал оператора вокса по плечу. — Отличные быстрые переговоры, друг мой. Как тебя зовут?

Человек с удивлением посмотрел на него. — Эстевен, сэр. Это Эстевен. — Это был он. Эстевен, рожденный и выросший на Белладоне, оператор вокса в отряде Баскевиля. Вайлдер стал чрезмерно осторожным насчет правильного распознавания людей в его новом смешанном войске, что не смог распознать человека, которого он знал годы. Лицо Эстевена было покрыто копотью, но это не извиняло.

— Конечно, это ты, — сказал Вайлдер. — Я просто проверял, — добавил он, пытаясь обернуть это в шутку. Эстевен рассмеялся, и собрал свой вокс-передатчик, чтобы пойти к ближайшему рву. Это, в самом деле, был смешной вопрос, но Вайлдеру не очень-то хотелось смеяться весь день.

— Эй, Эстевен! — позвал Вайлдер. — Управление объяснило тебе ошибку в цели?

Эстевен кивнул. — Они говорят, что ошибки не было. Они нацелились именно на ту территорию, на которую им указали Хауберканцы.

Они получили сигнал к отступлению примерно через полчаса, и двинулись назад по дороге к пункту 36, в четырех километрах назад по отсеку. К тому времени, как Восемьдесят Первый начал собираться, был уже почти полдень.

Пункт 36 был одной из штаб-квартир, организованных на дружественном конце пятого отсека. Она находила близко к западной стене и в поле зрения колоссальных ворот, ведущих назад в четвертый отсек. Пункт занимал почти два квадратных километра, большую часть которых занимали склады снабжения и полевые палатки. Кое-какие объекты пункта, включая полевой госпиталь, располагались в обветшалом здании, которое Имперцы нашли, когда ворвались в пятый отсек. Дом был одноэтажным каменным зданием, таким же старым и потрепанным, как и сами стены Монса. Развалины, как этот дом, можно было найти по всей разведанной части отсека степного города, от некоторых осталась всего лишь планировка стен, гордо торчащая из грязи, другие были все еще прямыми и потрескавшимися. Не было двух похожих, и еще не решено было, как их использовать.

Были кое-какие разговоры о том, что это останки примитивных жилых поселений, что отсеки когда-то были заполнены населенными городами. Другие говорили, что дома были древними лачугами, построенными местными племенами, которые еле сводили концы с концами и жили за стенами намного позже того, как сам Монс превратился в руины. Третьей теорией было то, что отсеки всегда были открытыми территориями содержащими в себе дикую местность, построенными с какой-то мистической целью, и дома были храмами и гробницами, оставленными изначальными строителями Монса.

Вайлдер особо не беспокоился. Место было достаточно приличным, чтобы установить лагерь, из которого можно было начать исследование и зачистку отсека.

На пункте 36 собралось несколько пехотных полков. С высокой дороги, ведущей к огромным вратам, можно было видеть, как прибывают другие. Колонна бронетехники. Машины снабжения. Валькирии приземлялись на широкий плоский базальт, к западу от пункта, забирая раненых с передовой. Некоторые из тел на носилках были людьми Вайлдера. Как только их собирали, Валькирии либо поднимались и направлялись в отсек для второго захода, или улетали сквозь массивную арку ворот, направляясь к посадочным полям на передовые пункты четвертого отсека.

Вайлдер сошел в дороги и поднялся по пыльному склону к пункту. Солнечный свет выжег травы и островки кустарников позади него, а дальняя стена отсека вырастала подобно пустынному утесу. Он посмотрел наверх, когда кремовые и желто-коричневые стервятники пролетели мимо, направляясь домой.

У дороги стояла куча припаркованных бронированных машин, большинство из которых были тускло-черными из полка, который Вайлдер не опознал. Но среди них были, по меньшей мере, пять Хауберканских танков, а другие Хауберканские машины с ворчанием поднимались по извилистой дороге со дна долины.

— Пусть люди отдохнут и помоются, — сказал он Баскевилю. — Раздача рационов и проверка оружия в 14.00. Я хочу, чтобы все были с полной загрузкой, без оправданий.

— Да, сэр.

Вайлдер пошел по грунтовой дороге к госпиталю.

Саперы Муниторума сделали крышу дома из сборных бронеплит, и усилили стены мешками с песком и досками. В северной части располагался командный пункт зоны, увеличенный за зданием палатками. Пара мачт вокса стояли неподалеку, от них шли кабели к группе генераторов позади здания. Остальная часть была отдана под сортировку и лазарет. Здесь все пропиталось запахом древесных опилок и новых панелей, которые почти забивались обычными запахами полевого госпиталя.

Как тяжелораненые, так и мертвые не задерживались тут надолго. Их негде было размещать.

Регулярные транспорты перевозили их на главные пункты на Осколочных Равнинах и Таренале, или на постепенно увеличивающееся кладбище в пустыне. Госпиталь пункта 36 был пунктом обработки, 60 обученных добровольцев занимались легкими ранами, недомоганиями, инфекциями и латали менее удачливых для эвакуации.

Менее удачливых. Вайлдер задумался об этом. Были ли они менее удачливыми? На самом деле были? Он прошел под низкой аркой, отойдя в сторону, чтобы пропустить внутрь процессию с носилками. Справа были пара комнат, отданных для сортировки больных, с примыкающей комнатой, оборудованной под полевой театр. Снаружи в жилых палатках было еще два театра. Слева были три маленькие палаты, где люди с легкими ранениями могли отдохнуть и подлечиться несколько дней перед тем, как вернуться к активным обязанностям, а сильнораненые могли подождать транспорт.