Его последний приказ

XIV

18.47, 196.776.М41

Открытая Местность, Третий Отсек

Спаршад Монс, Анкреон Секстус

Температура начала резко падать, когда опустилась ночь. На отдалении, в отсеке начали отдаваться эхом необычные, нечеловеческие крики, гортанные и грубые. Что-то поблизости отвечало на крики ухающим ревом.

— Сталкеры, — сказал Айэнмедоу. — Святой Трон, сталкеры! Они появляются после темноты и... — Гаунт сильно схватил его за плечо. — У тебя был по-настоящему плохой день, капитан. Говори тише и не делай его еще хуже. Доставай оружие.

Айэнмедоу кивнул, и пошел к транспортнику, чтобы взять свой лазерный карабин.

— Ты тоже, Ладд, — сказал Гаунт. — Никому из вас не стрелять, пока я не скажу. Ясно?

— Да, сэр, — сказал Ладд, доставая из кобуры свой пистолет. — Куда... куда ушел Эзра, сэр?

— Охотиться, Ладд. Я думаю, что скоро мы узнаем, кого жалеть: нас, или что там рыскает рядом.

Гаунт пошел к грузовику, и еще раз взглянул на усилия Банкса. Руки трутня тряслись так сильно, что он почти не мог работать.

— Успокойся, — сказал ему Гаунт. — Тебя прикрывают четыре вооруженных человека. Нам нужно, чтобы эта груда металлолома поехала, так что сконцентрируйся, работай и сделай это. — Банкс кивнул и вытер пот с бровей рукавом.

Что-то двигалось в подлеске на той стороне дороги. Ладд резко повернулся, целясь. Гаунт поспешил к нему. Теперь он тоже вытащил болт-пистолет.

— Видишь что-нибудь?

— Что-то определенно ходит кругами вокруг нас, сэр.

Где-то сломалась веточка, и зашуршали листья. Отдаленные крики снова начали отдаваться эхом. Как лесные волки на Таните, подумал Гаунт, воющие, когда медленно кругами подходили, чтобы напасть на одиноких, несчастных, потерявшихся. Конечно же, он сам их никогда не слышал, но Колм Корбек любил рассказывать такие истории у костра. — Мне нравится взгляды на лицах парней, — однажды Колм сказал об этих историях. — Я могу увидеть, как истории напоминают им о доме. — Больше похоже, что они пугают до чертиков, считал Гаунт.

Внезапно он осознал, что не напуган. Он всецело осознавал, что они находятся в опасности, но страх отказывал приходить. Во всяком случае, его пульс снизился, и на него спустилась пугающая ясность. Он попытался вспомнить, когда в последний раз он на самом деле чувствовал страх, и понял, что не может. Гереон украл это у него, и у всех членов отряда. Террор был таким неотъемлемым элементом вокруг них в каждую секунду, что отклик в виде страха просто выгорел. Как и все остальное: желания, аппетит, ощущения. Все, с чем они остались, было простым, чистым желанием выжить. Гереон закалил их так чрезмерно, что Гаунт задумался, сможет ли кто-нибудь из них когда-нибудь вернуть эти простые человеческие черты.

Еще один хруст в темной листве. Карабин Айэнмедоу мотался туда-сюда при каждом звуке, или, по крайней мере, воображаемом звуке. Двигатель транспортника-4 с шумом ожил, взревел, а затем снова умер.

В наступившей тишине, Гаунт услышал быстро странное шушуканье. Он отследил его до Айэнмедоу. Капитан Бинарцев снова и снова бормотал Литанию Божественной Стойкости.

— Мне нравятся сантименты, — сказал Гаунт, — но давай потише, будь любезен. — В подлеске послышалось гораздо более громкое движение. Закачались ветки, затряслись листья.

Захрустели камешки. Все трое подняли оружие.

В деревьях внезапно задвигалось что-то большое, проламываясь сквозь папоротник и разбивая в щепки молодые деревца. Это звучало так, как будто Леман Русс пробивал себе дорогу через деревья. Наводящий ужас, громкий рев вырвался из темноты.

— Ждите, пока не увидите это! — крикнул Гаунт.

Последовали еще более сильный стуки, еще один рев, затем серия странных, приглушенных кашлей. Что-то, возможно дерево, упало с треском во внешнюю темноту и стуки внезапно прекратились. Опять наступила тишина.

— Ох, мой Император, вот оно! — завизжал Айэнмедоу.

— Идиот! — сказал Гаунт и отбил его оружие в сторону.

Эзра Ночь появился из темноты и спокойно пошел к ним.

— Преяти, соуле? — сказал Гаунт.

Эзра поднял руку ко рту и сделал резкое движение от губ своими длинными пальцами. Это был жест Нихтгейнцев, равнозначный движению пальцем по горлу Гвардейцев. Дух врага был вырван.

— Оно мертво, — сказал Гаунт.

— Что? — сказал Айэнмедоу.

— Оно мертво. Эзра убил это.

— Ого, это чертовски замечательно! — воскликнул Айэнмедоу. Он настолько успокоился, что едва не плакал. — Чертовски замечательно! Это поразительно! Отлично сделано, сэр! — Он протянул руку Нихтгейнцу.

Эзра посмотрел на нее, как будто ему предложили дохлую крысу.

— В любом случае, чертовски хорошая работа! — сказал Айэнмедоу, когда Эзра прошел мимо него.

Транспортник-4 произвел мерзкий скрежет, а затем заревел, ожив. Двигатель звучал несомненно нездоровым, но он работал. Когда двигатель завелся, включились фары, омыв Банкса ярким желтым светом. Он захлопнул капот, а затем повернулся к ним в свете лучей, раскинув руки, как шоумен, вышедший на бис.

— Медленно, но верно, — крикнул он им, — Муниторум делает свою работу. Можете поблагодарить меня позже!

Для Банкса, «позже» продлилось около секунды. Гигантская тень выросла позади его освещенной фигуры, наклонилась к яркому свету и откусила ему голову.

Все еще с раскинутыми руками, то, что осталось от водителя сделало пару шагов вперед, дергаясь, и упало на дорогу. Мощные струи крови брызнули в воздух из ужасной раны, и сейчас кровь была похожа на дождь.

Айэнмедоу потерял контроль над своим мочевым пузырем и упал на колени.

— Святой Трон... — выдохнул Ладд.

Кованый вышел на свет, низко пригибаясь, его горловые трубки были мешковатыми и болтались. Его огромные руки, согнутые в локтях, поддерживали титаническую массу головы и верхней части тела. Его плоть была красной с розовым, а грива спутанных коричневых волос ниспадала на сегментированную металлическую броню на массивном черепе. Крошечные, свирепые глаза сияли в глубине щелей визора. Они могли чувствовать его, чувствовать сладковатую вонь его туши, чувствовать кислый запах крови и мяса, гниющих в его пасти.

Широкая нижняя челюсть сталкера выдвинулась вперед из-под защищенного рыла, и длинные стальные зубы, такие же лопатовидные и острые, как стамески, выдвинулись из десен и зафиксировались.

— Хверат? Хверат зис? — пробормотал Эзра, явно удивленный. — Айет дартес ит тук хафф, визен веном сур, со даун дайд ит!

— Ну, так или иначе, — сказал Гаунт, — ему нужно больше.

Существо мгновение смотрело на них. Затем его вялые, тяжелые горловые трубки начали набухать и расширяться. Оно открыло рот и произвело оглушительный рев, выдыхая вонючий воздух и кровавые испарения могучим порывом.

— Убить это. Прямо сейчас, — сказал Гаунт. Он вытащил оба болт-пистолета. Они начали громыхать, освещая мрак яркими вспышками. Рядом с ним Ладд тоже открыл огонь, его лазерный пистолет стрелял с максимальной скорострельностью. Эзра поднял свой рейн-боу и всадил еще одну железную стрелу в мясо на плече твари.

Объединенная огневая мощь могла бы свалить большинство гуманоидных врагов человечества. Даже внушающего ужас Десантника Предателя, должно было бы развернуть от мощи двух болт-пистолетов на таком близком расстоянии.

Несомненно, что плоть монстра рвалась и взрывалась. Глубокие раны избороздили его верхнюю часть туловища и руки, а две глубоких вмятины появились на его бронированном рыле.

Но казалось, что это его не беспокоит. Оно атаковало их.

— Уходим! Уходим! — крикнул Гаунт.

Ладд рванул влево. Эзра исчез справа. Гаунт последовал было за Эзрой, а затем вспомнил об Айэнмедоу.

Капитан все еще стоял на коленях на пути твари, беззащитный и плачущий.

— Ох, фес, — прорычал Гаунт.

Он повернул назад, поскользнулся на грязной дороге, чуть не упал, а затем выпрямился. Обхватив руками Айэнмедоу, все еще держа пистолеты в руках, он закричал — Уходим! Сейчас же! — Почти все высшие функции Капитана Айэнмедоу к этому времени были направлены на то, чтобы побыстрее опустошить его тело. Проливание слез было самым благоразумным аспектом этого опорожнения. Гаунт почувствовал, как трясется земля, когда монстр грохотал к ним. Он вложил всю силу в отчаянный бросок.

Гаунт кувыркнулся через спину, и Айэнмедоу перелетел через него, приземлившись на спину в дорожную грязь. Он немного проскользил по ней и остановился рядом с транспортником-4.

Массивный зверь с грохотом промчался мимо, когда его добыча внезапно исчезла.

Кованый тяжело развернулся, хрипя и принюхиваясь. Его горловые мешки надувались и спадали, надувались и спадали. Его ужасные зубы втянулись, а затем выскочили снова, яркие и убийственные.

Он увидел Гаунта, распластавшегося на спине.

Гаунт попытался подняться. Он увидел железные стрелы, восемь штук, торчащие в розовой плоти зверя.

Эзра не лгал. Он вогнал в тварь восемь стрел, заряженных токсином Антилла, а она все еще двигалась.

Проревев, сталкер двинулся к Гаунту.

Гаунт потерял один из болт-пистолетов, но, все еще лежа на спине, он стрелял из другого в ужасную тварь, когда она напала на него.

Гаунт резко откатился налево. Одна из огромных лап сталкера, с выдвинутыми когтями, зарылась в грязи, когда он ударил по месту, где лежал Гаунт.

Гаунт вскочил на ноги. В обойме оставалось только три патрона. Он выстрелил их все в череп зверя сбоку, когда пятился назад.

Встряхнув своей длинной, бронированной головой, сталкер повернулся, чтобы посмотреть на него своими сверкающими поросячьими глазками.

Обойма пуста. Еще одна в кармане плаща. Возможно, две секунды на перезарядку? Три? Не похоже, что на это есть время.

Святой Трон, подумал Гаунт, я боюсь. Великий Боже-Император, я, на самом деле, боюсь!

— Ну ладно, сукин сын! — закричал он в лицо монстра.

Зверь прыгнул к нему, подняв руки, такие толстые, бугрящиеся узлами усиленных мускулов, что Гаунт понял, что его кости смогут превратиться в мягкую массу.

До того, как удар достиг цели, сталкер отшатнулся, моргая. Лазерные заряды застучали по его ребрам. Тяжелые, мощные, непрерывная серьезная атака.

— Вот так, ублюдок! — прокричал Ладд. — Сюда! Сюда! — Он снова открыл огонь.

С яростным, влажным хрипом, кованый повернулся и направился к новой цели.

— Ох! Твою мать... — сказал Ладд.

Пустой болт-пистолет полетел в воздух. Гаунт бежал вперед, вытаскивая силовой меч Иеронимо Сондара. Он включил его и почувствовал потрескивание.

Он произвел режущий удар по кованому.

Усиленное лезвие прошло сквозь тело монстра. Если бы ему удалось ударить по позвоночнику, Гаунт был уверен, что он перерубил бы его и либо покалечил, либо убил бы зверя. Но это у него абсолютно не получилось.

Кованый издал мощный вой от боли, который сотряс его горловые трубки. Он развернулся, чтобы выяснить, что ему причинило такую боль. Огромное количество черной, воняющей крови полилось из глубокого разреза, который меч Гаунта оставил на его теле.

Зверь замахнулся на него. Гаунт защищался и ударил в ответ, отбив когти монстра. Несколько когтей полетели в воздух, шипя в местах разреза.