Сюрприз для попаданки

Глава 18. Любовь русалки, или спасибо, мама, что родила меня не водницей

— Ты уверена, что хочешь идти с нами, а не с ребятами, как планировала изначально? — расправив подол небесно-голубого сверкающего серебром платья, что облегало изящную фигуру девушки и струилось по ее ногам, снова спросила Ливайя.

Длинные волосы рассыпались по плечам белоснежной волной, словно морская пена. Подруга снова казалась самой настоящей русалкой: красивой, загадочной, привлекающей внимание.

— Это даже не обсуждается, — еще раз осмотрев себя в зеркало, поправила одну из шпилек, что удерживали элегантную прическу с забранными вверх волосами. Мастерица, соорудившая на моей голове эту прелесть, превратила меня в одну из принцесс.

Мне так понравился конечный образ, что я снова и снова проверяла, не собралась ли “прогуляться” из волос одна из чудесных шпилек с изумрудными камушками, что красиво переливались, преломляя падающий на них свет.

— Они зачарованы, Беатрис, тебе же сказали, что прическа не рассыпется, пока ты сама ей этого не позволишь, — цокнула языком Абигайль, уставшая от моих частых ощупываний прически.

Ведьма стояла в насыщенно черном платье, украшенном огромным количеством разного размера камней — таких же черных и невероятно красивых. В итоге, подругу словно окружала темная дымка, создавая невероятный образ колдуньи из сказки.

Волосы цвета вороного крыла были собраны наверх, голову украшал дивный серебряный гребень с теми же камнями, что красовались на платье.

— Это мой первый бал, девочки, — призналась я, даже радуясь тому, что, наконец, могу говорить с подругами открыто.

Мою тайну про попаданство теперь знала и Ливайя.

— Всем улыбайся, кокетничай напропалую, не танцуй с одним и тем же кавалером больше двух раз, — вставил свои нравоучительные пять копеек Бегемот, запрыгнув на стол. — Плюнь неприятелю в бокал, а Риона заставь беситься от ревности.

— Развоплотила бы ты его, пока не случилось чего… — дослушав наставления от нечисти, скривила губы ведьма.

— Ну, котик правильно все сказал, — робко улыбнувшись, вмешалась Ливайя. — Только плеваться не надо — это дурной тон, а ревновать даже полезно. Вот если бы моего избранника нужно было подтолкнуть к решительному шагу, я бы пошла на подобный поступок, — сверкнув голубыми глазами, уверенно произнесла девушка, но следом стыдливо опустила взгляд и сжала пальцы на руках, видимо решив, что сказала лишнего. — Наверное, — добавила она, испугавшись своей же решимости.

— Хорошая ты девчонка, русалочка, — решил утешить ее Бегемот, приблизившись к девушке и начав ластиться к ее ногам. — А вот полюбила не того, жалко. Чудесная невеста пропадает… А ведь дракончик так к твоим глазкам подходит, эх.

— Не пропадет, — по-своему поняла я слова кота. — Вон сколько мужиков вокруг вертятся, вся жизнь впереди у Лив, потом и не вспомнит эту слишком великостатусную шишку. Любовь — не смертельная болезнь, она лечится, — упрямо произнесла я, невольно вспомнив о разбившем мне сердце брюнете.

Одернув себя, решительно расправила плечи и в последний раз бросила взгляд на свое отражение. Алое платье струилось волнами к полу, мягкий корсет с квадратным вырезом красиво подчеркивал грудь, а длинные рукава из тончайшего шифона были объемными и столь искусно пошитыми, что напоминали крылья.

Направившись к выходу, распахнула дверь, подавая девочкам сигнал к выходу.

— Пойдемте уже покорять этот мир своей красотой, а то зря наряжались столько времени что ли? — первой скользнула я в коридор, отмечая отсутствие Риона и Дана.

Ну, хоть ждать нас не стали, и на том спасибо. Не хотелось учинять очередные разборки с отстаиванием своих прав прямо в коридоре.

Следом за мной появилась Ливайя.

Она шла, опустив взгляд в пол, но я заметила краем глаза тонкую влажную дорожку на идеально ровной светлой коже.

Не успела я спросить, в чем дело, как со мной поравнялась Аби и, склонившись к моему уху, шепнула:

— Сильнейшие из водниц, что способны принимать форму русалок, любят лишь раз в своей жизни, Беата. Ни полюбить другого, ни родить ему детей они не могут, если однажды их сердце и магия отозвались на определенного мужчину.

Услышанное потрясло настолько, что я забыла, как дышать. Так и стояла, переводя пораженный взгляд с ведьмы на водницу.

Лив, видимо, все-таки услышав слова Абигайль, подняла на меня взгляд и светло улыбнулась, принимая свою судьбу, не злясь ни на кого и продолжая любить искренне и безответно. Того, с кем никогда не сможет быть вместе.

Дело дрянь.

Шагая по широким каменным коридорам, освещенным магическими светильниками, я раздумывала о том, что не так с богами, создавшими этот мир.

Чем дольше я живу на Вэйтане, тем больше узнаю пугающих фактов о населяющих его расах. Ведьмы пачками вымирают еще в младенчестве, а те, что выжили, в будущем теряют своих новорожденных дочерей. Огневички могут сгореть в собственном пламени и вынуждены “приспосабливаться”, чтобы не помереть до совершеннолетия. Водницы, чья стихия настолько сильна, что дает им возможность превращаться в русалок, могут в любой момент потерять свое сердце, а то и вовсе жизнь — от тоски бывает всякое, когда существование измеряется сотнями лет.

Какие еще сюрпризы готовит этот мир? И почему страдают только бабы, скажите на милость?

Почему у воздушников не отсыхают причиндалы, если они не обуздали свою силу до пятнадцати? Почему огневики не имеют каких-нибудь истинных пар, без которых помрут, если не встретят их до сорока лет? Почему?

— О чем задумалась? — вырвал из мыслей голос Лив.

Взявшись под руки, мы вошли в огромный зал, украшенный величественными колоннами, натертым до зеркального блеска узорчатым полом и множеством огней, что парили над потолком, скользили по стенам с картинами, изображающими те или иные стихии и их обладателей.

Обстановка вокруг была сказочной. Портила ее только толпа народа, что разделилась по группкам и косилась на установленную трибуну для выступления нашего ректора и тех сопровождающих, что прибыли с командами из других академий.

Первый этап Межконтинентальных соревнований среди адептов магических академий Вэйтана должен был состояться уже завтра.

— Чисто гипотетически, учитывая ваши социальные статусы, а я знаю, что ты тоже не из простых, Лив, уж извини, можете ли вы вообще быть с Даниэлем вместе? — тихо озвучила я, попутно осматривая зал, гостей и выискивая знакомые лица.

Тишина в нашей компании затянулась и, когда мы остановились у одного из столиков с напитками и закусками, я снова обратилась к подруге.

Казалось, она была напугана. Ее щеки порозовели, льдинки глаз грозились вот-вот растаять, и сама девушка словно сжалась, уменьшаясь в два раза.

— Что ты такое говоришь? — наконец, невнятно промямлила она, давясь словами.

— “Чисто гипотетически” — да, — ответила за нее Абигайль и, подхватив один из бокалов с чем-то шипучим, одним глотком осушила его. — Только вот потянет ли такую жизнь и сможет ли обуздать характер твоего друга — очень сомнительно. Он никого не любит, Беата, — холодно отозвалась она, но я понимала, как сильно Аби тревожится за подругу-водницу. — Ну, кроме тебя, так уж и быть, конечно же, — вдруг добавила она и сжала зубы, нервно отставляя бокал обратно. В ее холодных темных, как ночь, глазах сейчас гуляла стужа.

Неприятное чувство кольнуло в груди.

— Разве Беата не достойна его любви? Если он выбрал ее, значит, она особенная, — теплое касание тонкой женской ручки, скользнувшей в мою ладонь, обхватывая ее, заставило перевести взгляд на Ливайю, что взирала на меня сейчас с искренним восхищением и добротой.

— Девочки… — растерянно шепнула я.

Нехорошие подозрения только усилились, и я, подобно ведьме, подхватила первый попавшийся бокал и опрокинула жидкость в себя. К моему счастью, это было что-то сладкое, с легкой горчинкой, но явно не крепкое.

— Вы же не думаете, что Дан и я… Мы не… Я же, вы же знаете, у меня чувства к Риону и… — слишком поздно решила я прикусить язык.

Да и демон с ним, с этим откровением. Подружки все равно все знали.

Так почему же тогда решили, что у нас с Даном есть какое-то будущее?

— У тебя свои чувства. У Даниэля свои, — отозвалась Аби. — Ты думаешь, такому, как он, важна взаимность? Пойдет по головам, получит все, что пожелает, если не помрет по пути, конечно же.

— Аби! — осуждающе вскрикнула Ливайя, привлекая тем самым ненужное внимание.

Стоявшие неподалеку от нас парочки, осуждающе покосились в сторону эмоциональных девиц.

Поняв, что повысила голос, водница зажала свой рот тонкими пальчиками.

— И ты продолжаешь дружить со мной, не смотря на уверенность, что Дан любит меня как девушку? — вцепилась взглядом в Лив, желая понять главное.

— Ты хорошая, Беата, — вопреки своей скромности, девушка посмотрела мне прямо в глаза. — Начав общаться с тобой, я в этом убедилась. И нет ничего страшного в том, что я безответно люблю мужчину, что боготворит другую. Мои чувства — это мои чувства, моя ответственность. Я не помешаю, не очерню свое сердце завистью и ревностью, лишь буду жить и радоваться за вас, — заявила подруга, и, зная ее, я могла с уверенностью сказать — действительно будет!

— Вот чумная, — ошеломленно проблеяла я. — Нет у меня с ним ничего, и не будет, я тебе клянусь. Мы с ним давно выяснили, что он мне друг, а я его подруга в беде, всё, нет никаких междустрочий и тайных чувств. Обалдеть просто! И ладно Ливайя, но ты, Абигайль, как ты могла такое подумать и не поговорить со мной, не разглядеть? — перевела я взгляд на ведьму, что сейчас выглядела не менее растерянной.

Подобный разговор окончательно выбил из колеи, даже такое событие, как первый бал, поблекло в плане эмоций и впечатлений. Ту гамму чувств, которую я испытала за минувшие двадцать минут, нельзя было сравнить ни с чем.

— Ты просто не знаешь Аксэна и Остера, ты не представляешь, что это за личности, — начала оправдываться она, теряя всю холодность и строгость. — То, что они делают для тебя, за гранью добра и зла. Да на вас ставки подпольные делают, в кулуарах слухов ходит, что не счесть. Только благодаря статусу и связям Дана и Риона это не выходит за стены академии. Как еще его отец не прознал о тебе, не знаю. Либо сам Даниэль постарался, либо его родитель действительно сейчас чем-то очень сильно занят, либо все вместе взятое.

— Да кто же он такой, черт возьми?! — не выдержала я, топнув ногой и повысив голос.

Пламя заструилось по венам, и мне пришлось сделать пару глубоких вдохов, успокаивая стихию.

— В академии изучают историю и политику только на определенных курсах, так как мы все про свои континенты знаем еще с малых лет. Тебе же стоит поинтересоваться местом, где тебе придется остаться жить навсегда. Местом, что также оказалось твоей родиной, Беатрис Мортиш, — грозно, но без злобы произнесла она.

Сердце отчаянно забилось, глаза защипало от мыслей, что роем пчёл закружились в голове.

— Абигайль, ты же видишь, ей больно, прекрати, — почувствовала я осторожное касание к плечу. — Я тебе верю, Беата, — мягко произнесла Ливайя, — но и ты нам поверь — твои друзья-соседи вовсе не простые, и добрыми поступками они не славятся. Как и плохими, в принципе, — поспешно добавила она, видимо, что-то заметив в моих глазах.