Князь государственной безопасности

— Ну да… — блондинка, явно разочарованная тем, что не смогла шокировать меня содержимым рациона вздохнула, — Ты уже пробовал…

— Капитан, я пробовал и не такое в своей жизни. Да и улитки — не самая странная еда, которую мне довелось пробовать.

— А какая самая странная? — спросила Арлетт изнутри танка.

Я на мгновение задумался. Вопрос был непростой. Надо было выбрать вариант, от которого у девушек не попросился бы наружу только что съеденный завтрак.

— Пожалуй, солёный тюлений жир? На севере его ели, где нас готовили к японской кампании. Племена рыбаков такой любили.

— И как он на вкус?

— Больше всего на сало похоже, только менее волокнистое, — честно ответил я, — Там самое странное — способ приготовления. Рыбаки резали жир на длинные дольки, солили, заматывали в шкуру и прикапывали в земле на несколько часов. А доставали уже хорошее охлаждённое сало.

— И правда странно… Надо как-нибудь попробовать.

— Закончим миссию и съездим на отдых, у меня есть имение на Сахалине.

— Хотите сказать «было имение», господин аристократ? — хмыкнула Алиса.

Я фыркнул и помотал головой:

— Ну да, было. Эти ваши новые порядки…

Капитан рассмеялась, запрокинув голову и вдруг замерла, устремив взгляд назад, где на фоне неба торчал шпиль колокольни.

— А что это за горгульи? — Алиса заметила странные украшения, всё-таки не так далеко мы отъехали.

— Просто горгульи, — я пожал плечами, — Церковь старая, может быть, решили повторить эстетику Нотр-Дама и воткнуть в углах по горгулье.

— А почему их только три тогда?

— Три? Нет, четыре, на каждом углу по силуэту, — я выглянул из люка и осёкся. Гаргулий было лишь три, та, бескрылая, на которую я обратил внимание раньше, пропала.

Я посмотрел на девушку, а та, уже поняв, наклонила голову. Спросила для проформы:

— Ты уверен, что их было четыре?

— Уверен, — кивнул я и наклонился к люку, — Арлетт, отдых закончился, надо поднажать.

— Держитесь покрепче, — сказала девушка и дёрнула рычаги управления. Трансмиссия щёлкнула, дизель взревел и танк сорвался с места, разгоняясь со своих пятнадцати километров до сорока за десяток секунд.

— Одно радует: ехать осталось недолго, — меланхолично произнёс я, закрывая ногой крышку люка и опираясь на заднюю часть башни.

Алиса в ответ на моё наблюдение кивнула, и тут же нырнула в башню. Предыдущий опыт научил её не лезть на рожон, если есть возможность. А вот у меня возможности не было, оставалось лишь замереть, держась за ручки, понатыканные на броне как раз для таких целей, и внимательно смотреть по сторонам, ожидая неизбежной атаки. И она, само собой, последовала.

Танк, гремя гусеницами по брусчатке, сменившей асфальт, выскочил на окраину города, где широкое шоссе ныряло в густой лес. Арлетт уверенно вела машину к светившемуся невдалеке кратеру, но из-за деревьев начали появляться фонарщики. Сверкнул металл, раздался грохот выстрела и танк вильнул, чудом уворачиваясь от снаряда, и влетел в отбойник, моментально останавливаясь. Но снаряд не был бронебойным — за болванкой тянулся белый шлейф и всё вокруг в момент заволокло дымом.

— Чёрт, почти добрались же, — услышал я псио-сообщение Алисы. Стрелять по лесу девушка не стала — маневр Алисы дезориентировал нас обоих.

— Он только один там. Спрыгивайте, возьмите его в клещи, — Арлетт звучала очень уверенно.

— А ты? — спросила Алиса.

— Я буду внимание отвлекать. Ну же, времени нет!

Капитан взглянула на меня, и я пожал плечами:

— У меня нет идей лучше — после прошлой атаки я стараюсь не загадывать, уж очень фонарщики непредсказуемы стали.

— Ты прав. — Алиса появилась в дыму над башней, — Ладно, сделаем как ты говоришь. Только глупостей не делай, и не геройствуй.

С этими словами Алиса спрыгнула на корпус, прижимая к груди взятый из танка автомат. Я поймал девушку и помог ей соскочить на землю. Блондинка тут же подожгла зелёный огонёк на пальце и коснулась сначала своего левого плеча, потом моего, затем цвет сменился красным, и девушка повторила жест теперь уже с правыми плечами. Эти огни были видны только нашей троице (собственно, это и не огни были, а визуализация аур), а такая маркировка позволяла легко определить, лицом стоит товарищ или нет.

Кивнув друг другу, мы с Алисой бросились в разные стороны от танка, чей двигатель взревел, вытаскивая машину из канавы.

— Пятьсот метров на одиннадцать часов. Огневая точка на пригорке, под кривым клёном, у которого ствол раздваивается на высоте двух моих ростов, — сообщил я направление блондинке, которую уже не особо хорошо видел.

— Поняла. Тогда ты заходи слева, а я справа. Там канава слева от дороги есть, выведет тебя прямо к цели.

— Так точно.

Танк за нашими спинами продолжал реветь двигателем, но фонарщик по каким-то причинам не стрелял снова. Почему? Это был одноразовая пушка? Или какой-то сложный план, которого я не понимал? Загадочная магия?

Я пронёсся по канаве, втаптывая в землю пожухлые листья. Скорость, с которой я пробежал полкилометра вызвала бы уважение и у олимпийского спортсмена, но всё равно я не успел. Мы с Алисой вылетели на поляну одновременно.

Под деревом было пусто, только трава примята там, где фонарщик установил треногу своего орудия, да валяется пустой тубус от… чего? Одноразового гранатомёта?

— Он может быть рядом, будь настороже, — Алиса, подавая пример, присела на колено, прижалась щекой к прикладу автомата и осмотрела дерево в прицел.

Я же ушёл с её линии огня и бочком приблизился к трубке использованного оружия. Коснулся её ножнами меча, призывая силу огня, чтобы испепелить возможную ловушку и выпрямился.

— Ничего. Тут никого нет.

— Быть не может. Зачем тогда…

Тут дым осел, как будто его и не было. Мы с Алисой одновременно повернулись к дороге, чтобы увидеть… ничего. На том месте, где мы оставили Эску, ничего не было, только холмик разрыхлённой земли.

— Алиса, Стас, — голос Арлетт донёсся до нас тихо, словно издалека, — Я не думаю, что стоит дальше бегать. Я уведу фонарщиков, а вы отправляйтесь к кратеру. Всё равно я за вами не могу последовать, тот ожог был… опаснее, чем я думала, я не чувствую ног. Так что…

— Арлетт, какого чёрта ты творишь? — ярость Алисы чувствовалась даже через псио.

— Делаю хоть что-то полезное в этом походе. Удачи вам! Стас, сберегите капитана.

— Сберегу, — ответил я парижанке.