Кровавый пакт

— Сзади безопасно, — сказал он. — Нам пришлось снова заблокировать дверь.

— И никто не валяется снаружи мертвым? — спросил Роун.

— Люди, кто вы, ради Трона? — пробормотал Ксони.

— Мы затащили всех жмуриков внутрь перед тем, как закрыли дверь, — сказал Лейр.

Роун кивнул.

— И никого не продырявили?

— Варл с парнем докладывают, что они тоже целы, значит нет, — сказал Лейр.

— На какую контору вы работаете? — взмолил Ксони. — Вы не из парней Урбано. Слушайте, я могу заплатить вам. Хорошо заплатить!

— Почему ты сохранил ему жизнь? — крикнула Бэнда от переднего входа, кивая в сторону пленника Роуна.

— Гарантия, — ответил Роун.

— Пожалуйста, вы с какой конторой? — умоляюще спросил Ксони.

— Танитский Первый и Единственный, — сказал Роун.

Ксони заморгал. — Кто?

— Что вы имеете в виду под «гарантией»? — спросил Даур.

Роун пожал плечами.

— ... Ксони... как там это слово?

— Контора? — спросил Лейр.

Роун сел у бара и налил себе сакры.

— Контора Ксони решила, что сегодняшняя ночь – это ночь, когда они захватят «У Золандера». Сейчас, я только предполагаю, потому что я понятия не имею, какие у них ресурсы, но я думаю, что если эти не вернутся, тогда, может быть, контора пошлет еще одну ударную группу, и еще одну, и, может быть, даже еще одну и, откровенно, к тому времени, у меня лопнет терпение от всего этого. Поэтому, мы будем держать Мистера Ксони живым на случай, если нам придется вести переговоры. Лейр, примотай его печальную задницу к стулу. Мамзель? — Роун смотрел на Элоди.

— Что?

— Не освобождайте этого, хорошо?

Элоди кивнула.

Роун сделал глоток сакры. Легкая улыбка тронула его губы.

— Что? — спросила Бэнда.

Роун вздохнул.

— Если подумать, — спокойно сказал он, держа свою стопку напротив света, — вся эта фесова затея была плохой мыслью. Я знаю. Я признаю факт. Я признаю, что совершил ошибку. Операция, суматоха, быть арестованным, все это, было неправильным фесом с самого начала. Мы все еще, все мы, в очень плохом, темном месте, и единственный проблеск надежды исходит из задницы Виктора Харка. Это, вы согласитесь, мрачная перспектива.

Он сделал еще глоток.

— Но, знаете что? — спросил он. — Если вы думаете о том, почему мы все сделали это, что подстегнуло нас к этому, я вот что скажу вас... фес, мне больше не скучно.

Все молчали.

— На самом деле, — сказал Роун, — это самое большое веселье, которое у меня было за годы. — Он начал тихо смеяться. Лейр тоже начал тихо смеяться.

Через мгновение, посмеивание превратилось в настоящий смех, и Бэнда присоединилась.

Даже Даур не смог сдержать ухмылку.

Мерин вошел в салон.

— А потом Мерин заходит и все портит, — сказал Роун. Смех прекратился.

— Чего? — спросил Мерин.

— Рассказывай нам плохие новости, — сказал Роун. Могу сказать, что это будут плохие новости по выражению твоего лица.

Мерин указал на Ксони.

— Электромагнитная бомба этого болвана все сломала, — сказал он.

— Как?

— Вокс мертв. Мы потеряли контакт с Аарлемом, и я думаю, что навсегда. — Харк храпел. Ладд подергал его за рукав.

— Что? — спросил Харк. — Я не сплю, Ладд.

— Конечно нет, сэр, — сказал Ладд.

— Сколько времени, — спросил Харк, садясь. В часовне было темно, свет шел только от шкал передатчика и из окон.

— Рано, — сказал Ладд, — и поздно. Белтайн сменил Рервала.

— И что-то неправильно? — спросил Харк.

— Белтайн попытался выйти на связь по расписанию, — сказал Ладд. — Он пытался шесть раз за последние полчаса. Безрезультатно. Сигнал Майора Роуна исчез.

Анна Керт проснулась в полной темноте, ловя ртом воздух.

Она успокоила себя. Она была на своей кровати в Аарлеме.

Ей снился Цвейл, и как она приносит новости ему. В ее сне, он хочет слушать причины. Она понимает отрицание. Это был один из общепризнанных этапов.

Она поднялась с постели в своей одиночной комнате, роскошь только для наиболее старших офицеров. Пол был холодным под ее голыми ногами. Снаружи, казалось, что снегопад, наконец-то, прекратился. Ночное небо было странно серым с текущими облаками.

Она говорила с Дорденом, и они решили, что новости лучше придут от нее.

Цвейл любил Керт, он обращался к ней с любовью и заботой. Лучше от нее.

Но, как это сделать?

Анна Керт знала все об отрицании, потому что она сама все отрицала, включая надежду на спасение, в то время, когда она была на Гереоне. Она знала, на что похож смертный приговор, тоже, потому что Гереон почти убил ее.

Как она сможет донести это до дорогого старого аятани и заставить его понять? Она оделась, и вышла из своей комнаты.

Она нуждалась в наставлении. Она решила, что посидит в часовне и поразмышляет. Тихая темнота успокоит ее, и позволит ее разуму собраться. Никого не должно быть в часовне в этот час.

Она распахнула дверь в часовню и замерла на ходу.

Харк, Белтайн и Ладд обернулись к ней с виноватыми лицами от света передатчика вокса, стоящего на скамье.

— Какого..? — спросила она.

— Эм, — сказал Харк, поднимаясь на ноги. — Анна, это будет немного неловко. — Снежная буря стихла, и оставила в себе вакуум из густой тьмы, стоячую пустоту ночи, которая поглотила весь город.

Небо очистилось, а звезды появились, как застывшие снежинки, но температура упала так резко, что жидкости в машинах начали замерзать. Наблюдающие Валькирии и поисковые птички были отозваны до рассвета. Танитские охотничьи отряды были отозваны, против желания, к Секции, чтобы ждать первый свет.

На пустых улицах Старой Стороны братство все еще охотилось. Люди Эйла осмотрели углы и перекрестки по соседству с восстанавливающимся зданием, их дыхание вылетало в прозрачный воздух из ротовых щелей их масок. Как и ночь, след остыл.

Эйл с ведьмой укрылись неподалеку.

— Найди его, — сказал он своей сестре.

Она пожала плечами. Она сидела на полу в куче складок ее платья.

— Я не могу! — прошипела она сквозь вуаль.

Они вломились в дом вместе. Это было ничем не примечательное место, просто резиденция у дороги, дом для шести человек из одной семьи и двух слуг, закрывшихся внутри из-за снега.

Ульрике убила их всех. Как демон, как ярость, она разрезала их. Вид ее безумия заставил Эйла содрогнуться, а он много чего делал в свое время. Что волновало его, так это мания этого, и факт, что Ульрике могла оставлять порезы, как раны от меча простыми щелчками пальцев.

Так много крови было пролито, с достаточным безумием, что стены стали окрашенными ей, а в воздухе все еще была роса из молекул крови. В доме стоял кровавый туман.

Ульрике пыталась прочесть кровь. Она выпотрошила все трупы, чтобы прочесть по ним предсказания.

Она отбросила скомканные ленты из мяса, и яростно топнула в увеличивающейся луже крови.

— Я не могу увидеть его! — взвизгнула она. — Я не могу увидеть его. Он прячется от меня!

— Как он может это делать? — спросил Эйл, держа ее за руки, чтобы успокоить. — Он тоже колдун?

— Нет, — выдохнула она, — он просто человек. Не колдун, не колдун. Кажется, он просто знает пару трюков.

— Ты сможешь пробраться через его трюки, — сказал Эйл, поглаживая вуаль на затылке, когда притянул ее ближе. — Ты можешь добраться до него. Ты можешь сделать все, что угодно.

— Я могу, — кивнула она. — Я знаю, что могу.