Кровавый пакт

XXIV. ОТПОР

Сначала стало темно, затем последовал треск горячего белого шума, когда люди Ксони вывели из строя системы электронного подавления клуба и повредили связь.

— Работа электромагнитного заряда, и пара секунд с тонкогубцами, — сказал Лейр с завидным восхищением. — Ничего особо сложного, но они знают, что делают. — Красная темнота заполнила клуб и, из-за отключения энергии, системы циркуляции воздуха остановились.

Очень быстро стало жарко и душно. Они могли чуять пропитанные пивом ковры и дерьмо певчих зябликов. В мониторной комнате, экраны, питающиеся от батарей, наполнились статикой, подобно снежной буре.

Когда это началось, снаружи снегопад прекратился, и Роун решил, что это ирония.

В красной темноте, они ждали звуков ломаемых дверей. Погрузочная площадка была открыта, потому что они видели приближающихся людей на мониторах. Если они приближались по погрузочной площадке, значит, у них, так же, был доступ к восточной стороне здания.

— Крыша, — сказал Лейр.

Мерин посмотрел на разведчика. — Думаешь?

Лейр бросил взгляд на Элоди.

— Где главная распределительный ящик для ваших камер и связи, мисс? — спросил он.

— Позади главной трубы вытяжки на крыше, — ответила она.

— Значит, вот куда они направились, чтобы поработать тонкогубцами, поэтому на крыше тоже кто-то есть, — сказал Лейр.

— Люки? Доступ на крышу? — спросил Варл.

— Я могу показать вам, — сказала Элоди.

— Просто расскажи ему, — твердо сказал Даур.

Элоди описала план верхнего этажа, и Варл с Кантом ушли.

— Что теперь? — спросила Элоди.

— Просто стой офесенно тихо, — сказал ей Мерин.

— Почему?

— Потому что он прислушивается, — ответил Мерин, указывая в темноте на Роуна.

Силуэтом в красной темноте, Роун стоял, наклонив голову.

— Металлическая пила, — наконец сказал он, — переносная. У задней двери. Хочешь прикрыть ее для меня, Мерин? Я уверен, что Лейр поможет.

Мерин кивнул и встал. Лейр пошел за ним, с огромной винтовкой на плече.

— Капитан? — спросил Роун.

— Да, сэр? — ответил Даур.

— Возможно, ты и Бэнда прикроете передний вход?

— Понял, — сказал Даур.

— Ты собираешься просто сидеть здесь и позволить нам сделать всю работу? — спросила Бэнда.

— Нет, — ответил Роун.

При своей подготовке к первоначально эффективному, но полностью катастрофическому, набегу на «У Золандера», Роун изучил все планы места, до которых смог добраться. Он заставил Мерина, Варла и Канта посетить архив Муниторума на Регнум Хан Авеню, и Библиотеку Архитектуры Олигархии на Площади Салпедер, чтобы раздобыть общедоступные записи и сделать дешевые копии на грязной бумаге.

Кант показал необычную склонность к копированию схем с поразительной криминалистической точностью. Роун даже вытащил пару вещей из городских данных.

Он смешивал и сравнивал. Он перекрывал. Он накладывал, работая, чтобы выяснить наиболее свежий план здания клуба.

Он спланировал это, и его маленький круг осуществил это, с тем же самым вниманием к деталям, как он планировал любую из операций. Он использовал тот же самый навык, который сделал его награжденным майором в Имперской Гвардии, тот же самый навык, который вводил его и выводил из специфических мест, таких как Хагианский Доктринополис, и Гереон, и из проблем в целом. Он определял лучший вход и лучший выход, и как достать транспорт и подделать униформу.

Он сделал все это не из-за того, что беспокоился, как бы разбогатеть. Роун сделал это, потому что ему становилось чертовски скучно.

Наиболее полезные схемы нашлись в Архиве Реконструкции Балополиса, который каталогизировал все послевоенные здания, перестроенные и восстановленные. Группа подуличных построек, теперь известных, как «У Золандера», когда-то была отчасти успешной столовой. Во время войны в ее восточную стену попали два противотанковых снаряда, и основная ее часть выгорела или была разграблена.

Роун узнал, как прошло восстановление. Он узнал, что «У Золандера» сохранились старый грузовой и передний входы, и добавились служебные ворота с восточной стороны за время восстановления.

Урбано, или один из его криминальных подельников, заблокировал и запечатал служебные ворота, когда они заняли это место, и превратили его в клуб, который они могли отмыть за пару лет перед продажей. Они хотели минимизировать количество входных точек, что имело смысл с точки зрения безопасности. Роун сам бы так поступил, если бы управлял этим местом.

Тем не менее, это была скрытая уязвимость. Это не было так, словно Урбано или такой, как он, на самом деле заложили кирпичами служебные ворота. Они, все еще, были там.

Изучая схемы перед своей изгоняющей скуку операцией, Роун заметил служебные ворота, и серьезно воспринимал их, как вариант. В конце концов, он пошел другим путем, путем «Бан Даур такой невинный, что держит голубиное гнездо в своей шляпе».

Роун знал, что никогда не стоит недооценивать своего оппонента. Он был совершенно уверен, что Лев Ксони, человек, которого он никогда не встречал, не говоря уже о том, что слышал о нем, был тем еще ублюдком, и притом умным. Если уж Роун знал о служебных воротах, значит Лев Ксони тоже знал о служебных воротах, если предположить, что у него было врожденное собачье чутье.

Ради безопасности, Роун просто предположил, что Лев Ксони подходил к проблеме «У Золандера» так, как это сделал он.

Вот почему он взял свое оружие и пошел прикрывать служебные ворота.

На верхнем этаже Варл шикнул Канту. Он мог слышать людей, двигающихся на крыше, делающих тайные крысиные звуки, шарканья и царапания. Это неприятно напомнило Варлу о верхних галереях Хинцерхауса, куда забирался Кровавый Пакт из пыли гор, на бастионы, чтобы вскрыть металлические казематы. Он держал свой дробовик наготове, пристально смотря вверх. В темноте было душно. Он бы сейчас многое отдал за пару очков ночного видения или прицел, как у Безумного Ларкина.

Перед ним появился свет. Бледная голубая лента света начала двигаться наклонно с крыши, широкая и тонкая, как лист бумаги. Это было словно святое зрение, луч призрачного, божественного света, проникающего с высоты в адскую темноту душного здания.

Кто-то открывал люк, и мягкий холодный зимний свет пронзал тьму.

Кант тоже его увидел. Он занял укрытие в коридоре недалеко от Варла, присев за жардиньеркой, на которой стоял мертвый папоротник в стеклянном цветочном горшке.

Лестница из голубого света расширилась. Варл почувствовал первое влажное дуновение снега в воздухе, просто намек в душной теплоте. Раздался приглушенный грохот, и свет значительно увеличился.

Они просто слишком сильно раскрыли люк, подумал Варл, и весь снег с него резко упал на крышу. Люк был заблокирован, а теперь нет.

Варл услышал, как первый человек готовиться спрыгнуть. Он привлек внимание Канта жестом, и подал сигнал ему не стрелять, пока у них не будет, по меньшей мере, две цели.

Обрамленная бледным, холодным зимним светом, темная фигура начала слезать из люка. Незваный гость пытался действовать тихо, но это была ужасно неуклюжая попытка. Кто-то еще, очевидно, был на крыше, держа веревку или опуская его на руке. Это был самый офесенно ужасный ход, который Варл видел за долгое время. Он осознал, что, они, может быть, и имеют дело с жестокими, плохими людьми, но Призраки не имеют дело с компетентными, профессиональными солдатами.

Любой приличный Гвардеец или экс-Гвардеец знал бы, что наиболее быстрым и тихим способом войти через люк в потолке, было бы просто повиснуть на руках, а затем просто спрыгнуть. Люк не был особенно высоко. Спуститься, повиснуть, спрыгнуть: быстро и просто.

Забудьте о болтании ногами, пытаясь нащупать опору.

— Ох, ради феса, — сказал Варл, — на это слишком больно смотреть. — Он поднял дробовик, и пристрелил вторженца единственным выстрелом. Грохот был ошеломительным, а резкие фуцелиновые пары ударили ему в ноздри. Незваный гость был брошен по воздуху с такой силой, что потащил за собой человека. Второй человек рванул вперед, потянутый веревкой, и ударился лицом о край люка с таким жутким ударом, что Варл вздрогнул.

Оба человека приземлились в коридоре под люком спутанной, не двигающейся кучей.

Варл передернул затвор, чтобы загнать свежий заряд в патронник.

Затем кто-то, третий человек, которого ни Кант, ни он еще не видели, начал стрелять сквозь люк из тяжелого стаббера.

Мерин с Лейром, у грузового входа, услышали, как наверху началась стрельба. Они знали, что ни у Канта, ни у Варла не было достаточно тяжелого стаббера, чтобы производить такой характерный грохот, но ничего не могли с этим поделать.

Маленькая металлическая пила только что закончила с замком на двери погрузочной площадки.

Тяжелая дверь открылась внутрь, медленно на своих петлях, и кто-то залил лазерным огнем щель в качестве аперитива. Мерин с Лейром заранее расположились за крепкими несущими стенами, и лазерные заряды прошлепали по каменной кладке.

Второй поток выстрелов последовал вслед за первым, а затем первый незваный гость пошел в атаку.

У Лейра не было угла, чтобы выстрелить в дверной проем, поэтому он выстрелил в саму дверь. На коротком расстоянии, массивная пуля из винтовки со скользящим затвором помяла металлическую дверь, и бросила ее со значительной силой на входящего человека. Мерин услышал визг от боли и проклятия. Один из вторженцев пинком раскрыл дверь, но до того, как он смог сделать выстрел, Мерин свалил его двумя уверенными выстрелами в тело из своего лазгана.

Кто-то снаружи выпустил еще один, длящийся намного дольше, поток лазерного огня через дверь, заставив Мерина спрятаться за укрытием. Заряды прожгли воздух рядом с его лицом, едва не задев.

Лейр попытался повторить свой трюк с ударом по двери винтовочной пулей, но тело человека, которого свалил Мерин, заблокировало ее.

Еще один долгий поток лазерного огня полился внутрь. Лейр сделал жест Мерину «притворимся мертвыми». Они были окутаны красноватой тьмой, а плывущий дым от выстрелов и кирпичная пыль высасывались наружу в холодную ночь. В дверном проеме был мягкий, естественный свет наружного мира, проникающее серое излучение, которое казалось Мерину с Лейром таким же ярким, как свет от полной луны. Инстинктивно, они закрывали глаза каждый раз, когда начинал литься лазерный огонь, чтобы минимизировать последствия от вспышек, и сохранить свое ночное видение.

Дверь, возможно подталкиваемая дулом лазерного оружия, начала провокационно открываться.

Она двигалась медленно, заставляя предположить, что соблазнительная цель сейчас появится. Это был старый трюк, и оба Призрака знали это, поддразнивание, чтобы убедить их выстрелить и обнаружить себя. Молодой или неопытный стрелок соблазнился бы выстрелить, даже хотя если бы не было реальной цели, которую можно подстрелить.

Он бы выстрелил и выдал себя.

Люди снаружи не были уверены, что их щедрая стрельба из лазгана убила кого-нибудь из защитников за дверным проемом, и они хотели быть достаточно уверенными перед входом внутрь.

В обычных обстоятельствах, это был просто вопрос сопротивления поддаться искушению раннего выстрела. Вам нужно залечь и быть тихим примерно в десять или двадцать раз дольше, чем это чувствуется правильным. Вам нужно ждать, что ощущается, как бесконечность, кровь стучит в ваших висках, как вода о шлюз. Вам нужно иметь терпение статуи, терпение из стали-и-бархата игрока в карты, который может сдерживать свои нервы намного дольше за точкой, где любой другой сбросит или вскроется.