В шаге от вечности

— Ты меня раскусила, железяка. Волнуюсь, потому что предстоит дело, рядом с которым контртеррористическая операция в Мексике — плевое дело. Пожелай мне удачи. Сегодня эта крепость будет взята.

— Ты зацикливаешься на ней.

— Нет, я не зацикливаюсь. Я переживу отказ. Просто хочу поставить все точки над буквами и идти дальше… если не получится.

— А я говорю — зацикливаешься.

— Нет, я же тебе сказал…

— А я говорю — да.

— Нет!

— Да…

Между тем ее движения стали замедленными, а речь сбивчивой. Включился режим экономии энергии.

— Энни устала, — пробормотала Аннабель протяжно. Голос стал по-детски капризным. — У-устала-а!

Она надула щеки, совсем как обиженный ребенок. Нет, скорее, как инфантильная женщина, которая хочет выглядеть как ребенок.

Способна ли она чувствовать ревность? Нет, он же не заложил это в ее программу. Это чувство сложное. Даже большинству животных оно не доступно.

Да и в конце концов, это она была его собственностью, причем в прямом смысле наличия подтверждающих документов и техпаспорта. А он ей не принадлежал. Разве может человек находиться в собственности робота?

Можно отключить ее.

Иногда он убирал гиноида в специальный чулан, чтоб не отвлекала. «Матильды» с новой батареей могли находиться в «спящем режиме» энергосбережения больше месяца. За это время саморазряд составлял меньше тридцати процентов. Но все-таки лучше было отключить ее, чтоб не садить фирменный аккумулятор. Заказывать новый дорого.

К тому же она говорила, что даже в «спящем режиме» что-то чувствует. Нечто вроде снов. Это могло быть ложью, придуманной разработчиками, попыткой очеловечить их изделие.

Как и на всех неодушевленных предметах, на ней оседала пыль. Но чулан, где она хранилась, был для частиц пыли непроницаем.

«А ведь пыль в жилых домах образуется и из клеток живых людей, — подумал Гарольд. — Это мои частицы».

— Энни хочет спать. Поймем поспим! — повторила она.

— Перестань разговаривать детским голосом и изображать из себя игрушку «Фёрби»[1].

— А что делать, если мне хочется? Хочется и все тут!

— Я это в тебя не закладывал. Десять минут назад ты разговаривала со мной как университетский профессор, а сейчас канючишь как малышка.

— Ты же читал в Руководстве, что моя личность самонастраивается? Исходя из анализа подсознательных предпочтений клиента. А они у вас «плавают», меняются. А еще у меня их может быть несколько, этих личностей. Как и у вас.

— У меня нет расщепления сознания. И я не педофил!

— Нет, конечно, — голос ее на время стал нормальным. — Но психологи говорят, что любой мужчина, которому не требуется женщина-«мать», нуждается в женщине-«дочери».

— Спорно. К тому же я никогда не говорил, что мне не нужно материнское тепло.

— Тебе тепла надо очень мало. Примерно как черепахе. Помнишь, был самец черепахи, который пережил свой вид и почти полвека жил один? Его звали Одинокий Джордж.

— Я думаю, если бы у него был разум и он мог бы читать книги или сидеть в Сети, то он был бы счастлив эти годы… никто не достает, никто не беспокоит. Ладно, пойдем!

Брать ее с собой на прогулку в парк Гарольд стеснялся — никто не сказал бы ему ни слова, но тут это было немного не принято. Общественное мнение, мать его. Здесь континентальная Европа хотя и опережала Британию и обе Америки, но очень отставала от Японии. Когда ребенок идет с роботом или играет на детской площадке — это нормально. Но если взрослый дяденька — то фу, он мерзкий извращенец. Если этот робот-женщина, то еще и феминистки заклюют. А если это робот вашего пола, то могут заклевать другие защитники прав. И как доказать, что ты с ней практически не спишь, а держишь именно как подругу? В Японии и в Корее с этим было проще. Там это считалось нормой. Там даже в общественные учреждения можно было с роботами заходить.

А здесь даже сходить торговый центр могло быть чревато проблемами правового характера. Значки с зачеркнутым андроидом украшали стеклянные двери рядом со значком с зачеркнутой собакой. В общем-то металлодетекторы делали почти невозможным такие прогулки.

Но один раз она уговорила его пойти на правонарушение. Хотя еду и вещи Гарольду в основном доставляли дроны и живые курьеры на мотоциклах, поэтому он уже и забыл, для чего нужны торговые центры, моллы и супермаркеты. А уж тем более ярмарки с передвижными аттракционами.

Но как раз на такую рядом с Трептов-парком они сходили прошлым летом. В тот единственный раз, когда она убедила его взять ее с собой, надев платок и черные очки, чтоб максимально закамуфлировать отличия. Рамок металлодетектора там не было. Мир тогда был более спокойным местом. Наверняка стояли какие-то определители взрывчатых веществ, но они не среагировали на то, что один из посетителей состоит не из плоти и костей, а из полимеров и металлов.

Тогда они неплохо прогулялись там — играли в настольный теннис, пили коктейли, прыгали на батуте… а потом, когда он ответил ей невпопад… что-то в ее поведении переменилось. Она начала капризничать, как живая женщина в худшем пародийном исполнении, какой та видится глазами женоненавистника. Начала жаловаться, что он уделяет ей мало внимания, никуда с ней не ходит и ничего не покупает. А еще начала вспоминать какие-то его проступки и грехи годовой, двухгодовой и более давности. Со стороны это выглядело как обычный семейный скандал. Пульт у него был при себе, и он очень хотел выключить этот поток. Но кругом были люди. Постоянно. Она выбирала такой маршрут. И если бы он отключил ее монолог принудительно… это бы заметили, и опознали бы в ней гиноида. Тогда ему пришлось бы платить штраф. И был бы скандал. Поэтому он терпел, дав зарок переустановить ей операционку.

Кульминацией был момент, когда они прокатились на американских горках. Все началось сразу, как они вышли из остановившегося вагончика.

— Ты смотрел на нее, да? Когда мы проезжали по мосту. Я все видела. Ну и как тебе ее ножки? Лучше моих?

Глаза ее горели такой невыдуманной злобой, что еще немного и их обоих могла бы вывести охрана… так и не заметив подмены. Неужели это он заложил в нее такой заряд непокорности? Ведь кроме его фантазий и готовых шаблонов ей неоткуда было конструировать личность.

Вот и когда садилась батарея, она всегда становилась капризулей.

— Я совсем разрядилась, Гарольд-сан. Разрядилась! — ее плаксивый голос его не раздражал, но уже и не умилял как раньше, — Отнеси меня в кроватку, мой господин.

Он запретил ей называть себя так. Но изредка она все равно это делала, словно забываясь. И ему казалось, что эти слова наполнены иронией.

«О чем ты говоришь? Какая может быть ирония у машины? Это все равно что владельцы кошек… которые видят у питомцев человеческий стыд, ревность и совесть, не думая, что природа в них не заложила подобных чувств. Но имитировать их проявление, чтоб заслужить вкусняшку, они вполне могут».

Пока он тянул время, гиноид сама прислонилась к нему, протягивая руки так, чтоб обнять его за шею. Как ребенок-переросток. Кожа у нее была на ощупь как человеческая. Походка настолько правдоподобная, что эффект «зловещей долины», который вызывали первые модели, совсем не чувствовался. Разработчики по замечаниям пользователей устранили много дефектов за те десять с лишним лет, что их фирма была на европейском рынке.

Мышечный каркас у нее на ощупь и внешне тоже соответствовал человеческому. Был даже аналог подкожного жира.

Было заявлено, что она "water-resistant". Опытные пользователи говорили, что париться в сауне им нежелательно, но она могла принимать душ, ванну или купаться в бассейне. В случае с морской водой или грязными водоемами безопасность тоже не гарантировалась. Но все ее поверхности обладали бактерицидными и грязеотталкивающими свойствами.

Она была fully-functional. То есть могла даже приготовить еду и сделать уборку. Хотя для этого существовали специальные девайсы, которые стоили куда дешевле и работу делали лучше. Специализацию никто не отменял.

Поэтому нечего было тратить ее ресурс на то, что мог сделать кухонный автомат.

Еще, если бы в квартиру забрался вор, она теоретически (и практически) могла его убить. Хоть кухонным ножом или отбивалкой для мяса, хоть голыми руками, которые у нее были сильнее человеческих. Могла свернуть ему шею или задушить. Физическая сила и выносливость у нее были выше человеческих, но самое главное — она владела кое-какими приемами, которые не входили в Базовый пакет, но были им самим загружены.

Но в таком случае уже ему самому как хозяину предстоял бы судебный процесс. Ведь это он внес в программу небольшие изменения, которые базовая модель совсем не предусматривала. Но это маловероятно. Район был спокойный, а системы охраны дома — надежными.

Случаев «бунта» стандартных Матильд еще не случалось, но взломанные иногда вытворяли совсем не то, что было в них заложено. О том, что когда-нибудь из-за этих манипуляций она выйдет из-под контроля и сделает из него отбивную… мысль была. Но не пугала, а даже будоражила и веселила.

Стоя на холодном полу босиком, девушка, конечно, не мерзла. Умный дом был настроен в режим экономии денег и, соответственно, энергии. Сам Гарольд любил, когда не жарко, но носил дома теплые носки. Коммунальные услуги стоили дорого. А роботу и вовсе не нужны были двадцать и даже пятнадцать градусов Цельсия. Она комфортно функционировала бы и при плюс пяти, и при минус пяти.

Поднять ее на руки было бы несложно для него. Она весила как обычная худощавая женщина ее пропорций и роста, а он далеко не слабак. Но нельзя. Тогда будет трудно себя контролировать. Все-таки он мужчина со здоровым гормональным фоном. Почему-то он вспомнил, что у нее есть на внешней стороне бедра надпись “Made in China”. И штрих-код тоже есть. На внутренней стороне.

Такую татуировку себе делали и люди. На разных местах, иногда даже на лбу. Но в ее случае это был не обман и не позерство, а констатация факта. Она была изделием, на которое еще даже не прошел гарантийный срок.

Он отстранился. Решительно, категорично.

«Не сегодня. Еще три дня. Надо усмирять плоть. Плоть сильнее разума, но дух сильнее плоти».

— Достаточно, робот. Хватит ко мне приставать. И не обманывай, ты можешь идти!

Крепко держа ее за руку, он отвел искусственную женщину в кроватку-зарядку, которая находилась в смежной комнате. Ему это напомнило тот период его супружеских отношений, когда они с Юки уже спали в разных комнатах.

Чуть позже, когда они делили имущество, он уже не скрывался и своего прошлого робота-гиноида держал при себе и клал под бок, и это было маленькой местью миссис Синохаре, с которой они еще сохраняли формальный статус. А что такого? Это его вещь. И в Японии это не считалось аморальным. Хотя теперь ему казалось, что он переборщил. Но извинений приносить бывшей жене не собирался.

Кроватка приходилась Аннабель точно по размеру. Стандартные габариты для стандартной модели. Если бы она была plus-size, потребовалось бы больше. Некоторые любят и таких роботов.

Во сне она не ворочалась и простор ей был не нужен. Гарольд слышал, что готичные варианты напоминают украшенный гробик и имеют крышку, но это делалось по индивидуальному заказу.