В шаге от вечности

Но в сто раз чаще случалось, когда пьяный человек сбивал робота. Или другого человека. Некоторые еще считали самостоятельное управление автомобилями признаком мужественности. Те, кому за шестьдесят.

Из Африки шли новости про дефицит воды и новые войны за этот ресурс, как когда-то за углеводороды. Новости скупые, и это говорило о том, что все плохо. Теперь и в Кабо-Верде, где еще недавно было тихо, стреляли. Он там бывал в виде аватары. Помогал разбираться с дронами. Один местный инженер рассказывал ему байки про тамошних цыпочек и предлагал приехать во плоти. Мол, там нормой считается для женщины иметь по десять детей от разных мужей. И при этом они католики. Мол, даже Папа не может ничего с этим сделать.

Это заманчивое предложение он тогда отклонил. И совсем не потому, что не хотел отношений с черными женщинами. Просто он хотел отношений с одной конкретной, а все остальные для него почему-то потеряли свою ценность… даже если бы были оранжевые в зеленую крапинку или в полоску как зебры, по всему телу.

Новостей с полей сражений было настолько мало, будто не было никакой войны. Зато он видел войну ботов в комментариях. В Китае их зовут «шуиджуны» или «умаоданы» — в буквальном переводе это означает «водную армию». И никто лучше них не знает всю правду о любом политическом событии, хе-хе.

Закончив с гражданскими каналами, Синохара подключился к рассылке Корпуса и глянул новости, доступные для его уровня допуска.

Система ПВО-ПКО Земли оказалась не готова к атаке на Женеву — чудом провалившейся, но теперь она себя полностью реабилитировала. Рельсовые и лазерные пушки на поверхности, противоракеты и ионные орудия на спутниках эффективно сбивали все, что могли поднять повстанцы и террористы в воздух. Будь то ракеты или воздушные суда.

Имбецильная левацкая широкая общественность — ему не нравилось эйблистское словечко в переносном значении, но иногда лучше не скажешь! — только сейчас понимала, что «Ликвидаторы», лазерные пушки наземного базирования, которые были формально предназначены для чистки околоземного пространства от космического мусора, точно так же могут поражать и объекты им не являющиеся. Опасные объекты.

В Азии террористы запустили почти тридцать баллистических ракет из малонаселенных гор и джунглей. Эти старые ржавые болванки достигли потолка в восемьдесят километров, но все были сбиты. А обычных ракет и снарядов система Global Point Defense сбила уже больше десяти тысяч штук.

Плохо, что у мятежников теперь был и свой орбитальный щит почти над половиной Западного полушария. Как им это удалось? Как они могли перепрограммировать эти сложные устройства? И как те вообще попали к ним в руки, почему не были уничтожены?

При этом большинство населения незатронутых войной регионов интересовали цены на еду… для виртуальных питомцев. Даже людей, которые относились к той же культурной и этнической группе, как и на территориях, где проводилась контртеррористическая операция.

Ну да дьявол с ними. Все, больше никакой политики. От навязчивой рекламы он тоже был свободен. Сеть была настроена так, чтобы ограждать его от попыток ему что-нибудь впарить.

Чтоб отвлечься, переключился на развлекательные каналы. Пару минут посмотрел «Титанов рестлинга», где облаченные в костюмы ярмарочных суперменов перекачанные мутанты мутузили друг друга. Раньше ему нравились костюмы мексиканских рестлеров — черные маски в виде черепов, раскраска как у скелетов. И имена типа Киллер-Дриллер или Радиатор-Терминатор. Были и драки в экзоскелетах с мягким покрытием, раскрашенных в дикие цвета.

Но сейчас и там не обошлось без политики. Перед каждым матчем бойцы обязательно говорили, за кого они и кому они посвятят свою победу. И собирали деньги на помощь тем, кому симпатизировали. А многие чемпионаты и вовсе отменили.

Потом глянул чисто от скуки национальные сегменты Сети — китайский, японский, корейский, даже индийский. Где-то там до сих пор шли смертельные гонки на выживание, а в игре "Godzilla Wars" роботы размером с небоскреб дрались против гигантских монстров, которые звались кайдзю. Большие шагающие человекообразные роботы высотой в сотню метров, в кабинах которых сидели аватары игроков. Но его инженерное образование мешало ему получать удовольствие от просмотра, ведь он знал, что в реальности они невозможны, так же, как и Кинг-Конг с Годзиллой, из-за того, что масса увеличивается пропорционально объему, а прочность конструкций — пропорционально площади. Поэтому ему с детства не нравилась мультяшная неправдоподобная физика.

Пора начинать первый этап боевой операции. Прежде всего, купить «приманку». Тут без нее было не обойтись. Совсем как в рыбалке… или в охоте на некоторых зверей… а иногда и на вражеского снайпера.

Уже выйдя из дома, он в последний раз раскрыл на стене фасада зеркало. И в нем увидел, что в образе не достает одной детальки. Вернулся и прицепил на грудь все тот же памятный значок с индонезийским орлом, точнее птицей Гарудой. Боевую награду.

*****

Все дела, порученные командованием, которые требовали личного присутствия, он сделал в Лондоне за один день, а остальное время было в его распоряжении.

Можно было для большего шика арендовать автомобиль, хотя тут это было гораздо дороже, чем на материке. Можно было даже купить подержанный, хотя срок его командировки в Лондон недолог, и скоро он уедет. Если не случится чего-то непредвиденно… хорошего. Впрочем, если это случится, машину достать с его рейтингом — минутное дело.

Но пока не нужно, тут очень хорошо развит общественный транспорт.

В небольшом ювелирном салоне в Вест-Сайде (не «Харродс», но тоже довольно пафосное заведение) он долго смотрел на все эти дорогие побрякушки, которые, по его мнению, хорошо смотрелись бы на полинезийском вожде. Можно было заказать это все с доставкой на дом, но он решил впервые за много-много лет купить что-то по старинке. Интересно, сколько тут получали эти вышколенные консультанты в сюртуках или белых блузках с черной юбкой, явно стилизованных под викторианскую эпоху? Вот только он знал, что прислуга, мелкие клерки и продавцы так не одевались. Псевдоисторичность.

Взглянул на витрину — да, цены кусаются.

Синохара ни черта не понимал в этом, но виртуальный помощник еще по дороге показал ему варианты, когда он ввел примерные ценовые рамки и дал описательную характеристику личности получателя подарка. А консультант-человек уже на месте остановил его выбор на одной вещи. Подвеска в виде ее знака зодиака: рыбы. С виду простенькая. Но дизайнерская, от французского ювелирного дома. Тот, кто разбирается, сразу увидит, что не штамповка.

Золото и платину она не носила, а вот серебро он на ней видел. И вроде бы она верит в эту мистическую ерунду.

Конечно, это не приблизило его к пониманию ее вкусов и ожиданий. «Рыбам свойственно то-то и то-то». Бред. Каким надо быть наивным, чтоб думать, будто рождение в тот или иной месяц может повлиять не только на характер, но и на судьбу? А почему не считают влияние Венеры и Меркурия? Или центра галактики?

Но скорее всего эта штука подойдет. Довольно милая. И не дешевка.

Вскоре после возвращения… в их первую новую встречу, он подарил ей бонсай. Иву. Не модифицированный сорт, а сделанный по всем традиционным правилам из выкопанного в Японии деревца. Тогда ей понравилось, хотя она пошутила, что это слово звучит как боевой клич самураев. Но теперь надо выбрать что-то не имеющее связи с его национальной культурой. Иначе это уже пошлость. Он хотел подарить ретро-вещь, что-нибудь типа проигрывателя для грампластинок, но потом подумал, что это тоже пошло, так как занимает много места. И решил остановиться на маленьком украшении.

Универсальная платежная система списала деньги, и Гарольд получил из рук строго одетой salesperson (смуглой женщины с красной точкой на лбу, будто желавшей облегчить работу снайпера) черную коробочку, где на бархате лежало выбранное им украшение.

Скромный подарок. Когда деньги уже списались, он подумал — а не слишком ли дешево? Но нет. Дороже — нельзя.

«Это как рыбалка, мой друг. Ты сидишь с удочкой, одно неверное движение — и упустил. И ладно, если тебе плевать, какой улов добыть к ужину. Но тебе нужна не любая рыбка, а одна конкретная».

Нет, это не какой-то гуру соблазнения посоветовал. Это были его собственные мысли.

Синохара решил пройтись, хотя мог проехаться на метро или сесть в один из старомодных автобусов. Но пешая прогулка позволит лучше настроиться. По пути он повторял про себя японскую считалку с цифрами.

Надо быть готовым. Часто бывает, несмотря на блестящий план, все может провалиться с треском, как высадка американцев в Сомали или в Заливе Свиней.

Жизнь метрополии навевала мысли об остановившемся времени. Само это слово было любимо журналистами-коммуняками, но среди приличных людей считалось некорректным, как и фраза «золотой миллиард». Мол, в нашем справедливом мире все могут стать золотыми, если не ленятся работать.

Но время тут и вправду казалось испортившимися часами. Если в депрессивных частях Северной Америки типа Детройта и Чикаго на них застыл конец двадцатого века с авто и ретро-небоскребами, то здесь, в старой Европе, ее туристической витринной части — начало двадцатого или конец девятнадцатого столетия. Belle Époque[3].

Улицы тщательно восстановленных исторических памятников и с виду неброских, но очень дорогих домов. Хотя настоящая элита, конечно, живет за городом.

Никакого пластика и биопластмассы. Кирпич, черепица, металл, даже дерево. Кованные вывески, аккуратные заборчики и чугунные фонари. Мостовые и набережные Темзы, сразу вызывающие в памяти Конан Дойла и Диккенса. Гипертекст, завернутый в палимпсест, как дёнер-кебаб, и приправленный свежими мемами, как соусом. Город постмодернистский, интертекстуальный. Да и интерсексуальный тоже. Лондон, который копирует самого себя из прошлого, который тоже копировал себя. Будто змея, ухватившая себя за хвост. Невольно он вспомнил «Улисса» Джеймса Джойса… хотя там вроде бы был Дублин? Точно, Дублин.

Гарольд скорее бы застрелился, чем стал такое слушать в аудио. Даже во сне, даже в ускоренном режиме. Не говоря уже о том, чтобы читать. Почему-то у него это название ассоциировалось с лысым киногероем, который лихо мочил террористов в небоскребе. Такое было ему ближе и понятнее. Но в сжатом изложении он пропустил через себя всю культуру человечества. И дискуссию поддержать мог.

Авто тут были нежеланными гостями. Как и повсюду в Европе, двигатели внутреннего сгорания в городской черте тут находились под запретом, пешеходная зона постепенно разрослась до половины исторического центра. На малом электротранспорте здесь ездили куда больше, чем в той же Северной Америке, где автомобиль еще был предметом статуса.

Ограничения были драконовские. Можно было, конечно, купить машину, чтобы пустить пригоршню-другую бриллиантовой пыли в глаза. Не лимузин, но обычную хорошую тачку местного производства.

Но даже на его мотоцикле сюда бы не пустили. Не говоря уже о воздушном байке. Все-таки он был сипай, туземный наемник, поэтому верхом на слоне ему путь в район богатых белых сагибов был закрыт. Даже с деньгами он иностранец — не мог приехать в богатый аристократический район как король, а должен был тащиться от метро или моно пешкодрапом. Формально — из-за экологических ограничений. Эта часть Ислингтона была с этого года закрыта для автомобилей, кроме находящихся во владении тех, кто там проживает.