Последняя из рода Дариан. Наказание

Глава 23 (3)

Прорычав что-то, Шай впился в мой рот поцелуем. Настойчивым, пьянящим, разгоняющим кровь. Нащупал завязку на груди, начал бороться с ней.

Я окончательно потерялась в ощущениях, в первоначальной цели своего прихода, в понимании, где мы вообще. Полумрак, чужая комната. Запах утренней грозы. Жар чужого тела, соприкасающегося с моим. Явное желание принца, периодически упирающееся мне в живот. И руки, эти крепкие руки, которые впивались в плоть, давили на ребра, оставляли после себя болезненные следы, блуждали по спине, были везде и всюду, возвращались к завязкам, словно их хозяин не решался переступить эту черту.

Неистово захотелось прикоснуться к стоявшему передо мной воплощению женской мечты. Погладить рельефные плечи, зарыться в густые волосы, пропустить через пальцы и сжать в кулак. Проверить, реален ли. Вдруг у меня помутнение рассудка, и мне все это лишь снится? Но стоило дернуть руками, как с меня спала пелена.

Что я творю?! Очнись же!

— Я сниму, — выдохнул мне в губы то ли просьбу, то ли предупреждение Шай и резко потянул за завязку.

Концы ленты полетели вниз, разматываясь. Я тем временем уже достала до сковывающих моих запястий нитей и подковырнула. Рванула к наследнику, развернулась вместе с ним, чтобы в следующий момент приковать уже его к стене.

Последний миг — и я отступила. Прижимала последний слой ленты к груди, с трудом дышала. Смотрела в бездонные омуты глаз, дрожа от осознания собственного падения.

— А в тебе много интересного, бродяжка, — хрипло-тягуче, вызывая сладкую дрожь в теле.

— Молчи, — прошипела я и прикрыла ладонью бок, где красовался знак моего рода — колючая роана, обвитая лентой, — и явное доказательство большого резерва.

Именно его шойн просил скрывать тщательнее всего. Но вот я перед принцем, сыном правителя, занявшим место моего отца. По сути, их враг, способный подорвать власть, став если не главным оружием, то хотя бы символом из далекого прошлого, где «было лучше».

— Покажи, — то ли попросил, то ли приказал Шай.

— С тебя хватит на сегодня.

— Значит, еще будет завтра?

— Ты отвратителен мне!

— Знаю, бродяжка, ты тоже прелесть, — улыбался он, совершенно не смущаясь неудобного положения и прикованных к стене рук.

— Уже прелесть? Ай-яй, принц, не влюбляйся. Для тебя это закончится плохо.

— Не беги впереди тикалета. Я же сказал, что решил удовлетворить твое желание запрыгнуть в мою постель, всего-то.

Я отошла, разрывая тягуче-завораживающий зрительный контакт, и отвернулась. Начала заматывать ленту вокруг груди, стараясь быстрее скрыть роану на боку. Закончив, наклонилась к майке, но подняла на уровень глаз порванную тряпочку.

А Шай молчаливо наблюдал, даже не пытаясь высвободиться. Смущал, пожирал взглядом, беззастенчиво исследовал мой профиль.

— Проблемка, — сказал он. — Извини, по-другому не снималось.

Я набрала побольше воздухе в легкие. Он потешался, специально меня выводил из себя. Непонятно лишь, с какой целью.

Решив не показывать эмоций, я откинула на кровать остатки своей одежды и направилась к шкафу. Выудила оттуда темную рубашку, сдержалась, чтобы не понюхать, и надела на себя. Под пристальным наблюдением со стороны застегнула каждую пуговку, заправила длинные полы в штаны, закатала рукава, занялась волосами и лишь после этого повернулась к Шаю.

Он стоял все в том же положении, с неудобно заведенными возле головы руками. Наблюдал. Почему-то улыбался. Как-то с серьезным, холодным и отстраненным принцем было проще общаться, привычнее. Сейчас же он был такой… очаровательный, что внутри все сжималось от несвойственной мне нежности.

Внезапно захотелось подойти к нему, поправить взъерошенные волосы, провести ладонью по твердому прессу. Каков на ощупь?

Вздернув подбородок, я направилась к двери, что подразумевало под собой пройти близко возле принца. Дернула за ручку, различила щелчок, движение. Оказалась снова прижата к стене, но уже лицом.

— Уже уходишь? — хриплый шепот на ухо. — Я не отпускал.

По телу пробежала колючая волна. Во рту пересохло.

— Прекрати, это больше не смешно.

Шай уперся ладонями по обе стороны от моей головы, прижался ко мне сзади, снова демонстрируя свое желание.

— Так никто и не шутит, бродяжка. Я с самого начала был предельно серьезен.

Все, спокойно, хватит…

— У нас отработка. Отпусти, принц.

— Если пообещаешь показать, — положил он ладонь на родовую метку на моем боку.

Я повернула голову, оказавшись близко-близко к лицу Шая. Не вовремя вспомнила о недавнем поцелуе, почувствовала запах утренней грозы, смешанной с приятной сладостью, отдаленно напоминающей ледяные цветы, и едва не подалась навстречу.

— Ами, — прошептал Шай, и в сердце кольнуло.

Я испугалась. Оттолкнула наследника, быстро выбралась из его комнаты и наткнулась на скучающий взгляд Кираана, сразу превратившийся в цепкий.

— Вижу, времени зря не теряли, — поднялся он с подоконника.

— Заткнись, Кир, — рявкнул за моей спиной принц.

Я обернулась. С трудом сдержалась, чтобы не прижать руки к груди, словно лента снова падала, а под ней ничего.

— Жди здесь, — это уже мне, сдержанно и без недавней насмешки, — я быстро.

Дверь захлопнулась. Я прикрыла глаза, справляясь с неуместными эмоциями, с рьяно бьющимся сердцем, с ощущением, будто мне только что заглянули в душу, и зашагала прочь. Быстрее, чтобы никто не догнал. Но Шай догнал и не сказал ни слова.

Мы спустились на первый этаж, добрались до главного холла, где встретили бормочущего недовольства надзирателя.

— За мной. Скорее, скорее!

Через пару минут перед нами предстал темный архив, где сильно тянуло сыростью. Вперед убегали ряды стеллажей с подписанными папками и свитками. У стены ютилась пара столов с отбитыми углами. Под потолком нервно подмигивали пульсары.

— Что здесь произошло? — спросил Шай.

— Вам знать не положено, — недовольно отозвался Оронтон. — Третий и пятый стеллажи все пересмотреть и испорченное переписать. Необходимое найдете здесь, — положил он руку на небольшой шкафчик. — Что бездельничаем? Приступайте!