Коту Баюну больше не наливать!

- Принимается. Ты меня поцелуешь сама, если захочешь.

Что ж, условия приемлемые. Фыркать и шипеть «не дождешься» не буду, сам все понимает – не маленький. Если что, веник по прежнему при мне.

Поиск курсовой начался со знакомой черной нити. Мы выскочили в коридор и… уперлись в комнату напротив. Наверное, полагалось постучать, но доведенная нервами до предела, я шибанула по замку разрядом. Чуть-чуть перестаралась и дверь выпала внутрь с оторванными петлями.

Шесть женских голосов слились в едином визге.

- Так-так-так, - я прошла в комнату с видом инквизитора, только веник заменял топор, - как это понимать, девушки? Что за вандализм? – кивнула на стол со своей курсовой, над которой уже держали три свечи. – Значит, мало того, что воровки, так еще и чужое имущество портите?

Девушек перекосило.

- Паразитка! – взвизгнула обитательница комнаты Сара. – Ты прокляла Итончика! – За моей спиной парень подавился воздухом. – Он весь вечер за тобой ходит как привязанный. Вот и работа твоя по проклятиям! Сейчас сожжем ее и освободим парня!

- Идиотки, - всхлипнула, еле сдерживая истерику, - вы хоть титульный лист украли вместе с курсовой, если читать не в состоянии. На нем тема крупными буквами написана: проклятия невезения!

- Да? – удивленно моргнула еще одна соседка Илия. – А нам показалось…

Эрст не выдержал. Сложившись пополам, он зашелся в громогласном хохоте, размазывая слезы по щекам и периодически икая. Я бы тоже присоединилась к веселью, если бы над моей работой все еще не держали свечей. Главное, гадины, хорошо придумали – огонь-то не магический, отследить возмущение поля было бы невозможно.

Я мрачно перехватила веник.

- А ну-ка отдали мне мою курсовую, пока я жалобу не написала в ректорат. Вон свидетель имеется, проржется и подтвердит.

Зря, похоже, я начала с угроз. Рука у одной девушки дрогнула, и свеча полетела вниз.

- А-а-а! – заорала я, видя, как чернеет пятно прямо посреди листа.

Махнула веником… и пламя полыхнуло сильнее, слизывая остатки слов и прожигая пергамент. Рефлексы у адептов хорошие, вот с мозгами беда. Все шестеро в едином порыве сложили пальцы, выплетая фигуру паса. Со стола щедрым водопадом на пол хлынули потоки, унося ручки, чернила, ложку и ошметки курсовой. Скромные остатки трудов моих четырех дней ткнулись мне в ботинки. В тишине временной хронометр гулко передвинул стрелки на единицу.

Все. Прощайте друзья, здравствуй летний ад. Восстановить работу за семь часов нереально.

На вмиг замерзшие плечи легли теплые ладони:

- Да страдай, детка, магистр Стронг адекватный. Пусти слезу вдруг согласиться на отсрочку. Но если не поможет я договорюсь – тебе такую адскую практику тут устроят, дома появляться некогда будет.

- Утешил, слов нет, - я откинула на мужскую грудь и закрыла глаза.

- Все так и было, честное слово! – я прижала кулачки к груди, жалобно смотря на учителя.

Магистр Стронг вытер клетчатым платком вспотевшую лысину и дернул воротник мантии. На мелочи вроде дергающейся щеки, я решила не обращать внимания.

- Больше всего меня пугает то, адептка Вай, что вы не соврали. – Еще бы за время признательного повествования кристалл правды ни разу не моргнул красным. - Как представлю, что вчера по академии бегал бакарт… Кстати, надо будет проверить портрет ректора, хорошо ли следы убрали. Даю вам неделю переписать работу. И не днем больше.

Я вскочила и радостно захлопала в ладоши. Ура, я спасена! Рассыпавшись в благодарностях, поспешила на выход. У двери меня догнало ехидное:

- Главное под кровать больше не залезайте.

- Ни в жизнь, - честно поклялась я, выскакивая на свободу в коридор.

Ожидающая под дверью девушка с третьего курса активно терла глаза, выдавливая слезы. Хитро подмигнув мне, она с трагическим всхлипом скользнула в кабинет. Оценив очередь из адетпов с пустыми руками, я пожелала здоровья и терпения магистру Стронгу. Может моя история сегодня будет еще не самой идиотской.

В столовой меня перехватили. Итон в своей непередаваемо наглой манере крикнул во все горло:

- Иди к нам.

Поежившись под удивленно-неприязненными взглядами, я схватила поднос с завтраком и пошагала к «знаменитому» столу.

- Ну как? – Нияда взволнованно набросилась на меня, не успевшую устроить на лавочке свой филей.

Колин сидящий напротив нее, выражал умеренный интерес, не торопясь жуя булку. Итон наградил меня смеющимся взглядом и фыркнул:

- Да у нее все на лбу написано. От счастья разве что не светится. Если вопрос с курсовой закрыт, то хочу напомнить тебе, детка, ты должна мне желание. – Он выдержал эффектную паузу. – Ты идешь со мной на свидание!

Я пожала плечами. Свидание так свидание.

- Даже отпираться не собираешься? – удивился Итон.

- А зачем? – я отхлебнула горячий чай. С отцом эта зараза наверняка найдет общий язык. Да и мама будет довольна потенциальным женихом. А сестры от зависти позеленеют. – А почему ты меня все время “детка” называешь?

Хитрая улыбка снова разбередила щекотку в животе. Я уже с утра сбегала к лекарю и убедилась – простудой и не пахнет, здорова я. Поэтому и от свидания отпираться не буду, я может и недогадлива, но не дура.

- Ты считаешь «Усечка» звучит лучше чем «детка»?

Мда, и не поспоришь.

Ректор стоял на сцене и толкал поздравительную речь. Минут сорок уже толкал. Да, по-моему, дипломы вручили быстрее, чем наш оратор произносит свой спич.

Я стояла в толпе пятикрусников и мечтала снять парадное одеяние, облачиться в дорожный костюм и отбыть на место службы. Застава на границе с землями варваров потребовала конкретно меня. Ни для кого заявка не стала сюрпризом, мама даже заранее помогла собрать чемоданы.

Нияда так и не закончив обучение, сейчас вместе с Колином ждет второго ребенка. Два года не виделась с подругой. Ничего, ведь ее муж служит там, куда меня посылают.

Начальник заставы хоть и не желал такого скопления молодых специалистов у себя, но кто ж его будет спрашивать. Итон мало с чьим мнением считается. Меня вообще поставили перед фактом венчания, не интересуясь согласием. Неужели кто-то думает, что Уся Эрст станет работать где-то вдали от мужа?

Будь моей подсадной уткой.

- Это все она! - визжала дородная женщина на ультразвуке, некультурно тыча в меня пальцем. - Она убила моего любимого Дерека!

Мадам вытащила кружевной платочек и демонстративно приложила к абсолютно сухим глазам. Истерика истерикой, а макияж важнее.

Следователь только тяжело вздохнул, видимо уже отчаявшись донести до Матильды Штенхор что ее благоверный жив и находится в больнице, а не в морге. Рядом старательно подвывала мамаше бочкообразное существо по недоразумению считающееся девушкой.

- Графиня! - не выдержал еще один участник театра бездарной самодеятельности глава отдела правопорядка центрального региона. - За беспочвенные обвинения можно и в тюрьму сесть.

- Но дорогой... - тут же успокоилась мадам и очень эффективно плюхнулась на стул. Мебель не выдержала надругательства и с жалобным стоном распалась на части.

Пока мужчины спешно ликвидировали следы катастрофы, я все так же не поднимая головы продолжала строчить. У кого-то для истерик времени ложкой ешь, а у меня плотный график. Дела у ассистента главного директора “НационалБанка” имеют специфику возникать ежесекундно. Особенно теперь, когда он отдыхает в комфортабельной палате после неудачного покушения.

Графиню Штенхор вновь усадили на стул, но настоятельно просили больше не проверять мебель на прочность. Бочкообразной дочери даже не рискнули предложить присесть.

Ванесса, бессменный секретарь нашего директора, эффектная женщина без определенного возраста, вкатила чайный столик с дымящимися чашками кофе. Терпкий аромат наполнил кабинет, вынуждая даже меня оторвать голову от записей. Этот особый редкий сорт зерен нам доставляют из южной части континента. Подают кофе с перцем.

Я отхлебнула из чашки, с наслаждением наблюдая за перекошенными лицами семейства Штенхор. Мужчины же стойко держались и не морщились.

- Любимый кофе директора, - медовым голосом пропела Ванесса. Что поделать не любят у нас мадам Штенхор. Ее вообще мало кто терпит.

Вручив секретарше стопку листов с указаниями для отделов, я переключилась на следователя:

- Итак, господин Финцхель, вы собирались задать мне какие-то вопросы? - я выразительно стрельнула глазами на большие настенные часы с выгравированным девизом банка “Ваши деньги - наше время”. - Я слушаю.

Мужчина удивленно хлопнул ресницами. После звуковой атаки графини мой спокойный голос удивил его. По узкому лицу, пышной бородке и кучерявой гриве в нем легко опознается кровь выходца острова Каириль. С ними всегда приятно иметь дело. Далеко не глупые и уравновешенные люди. Неудивительно, что он стал следователем.

- Госпожа Кассионелия Лайм - Я кивнула подтверждая. - Вы работаете в банке около трех лет?

- Да. Год в аналитическом отделе и два в должности ассистента.

- Хм, - следователь сверился со своим блокнотом, - вы сирота.

Надменный взгляд Катарины Штенхор я просто проигнорировала.

- Не совсем.

- Это как госпожа Лайм? - озадачился следователь.

- Называйте меня Касси, - отмахнулась я от излишней фамильярности. - Когда мне было шестнадцать мы попали в аварию на самоходке. Я выжила, мама умерла.

- Остались другие родственники?

- Только гипотетический отец. Мама ему даже не сообщила, что была беременна. В свидетельстве у меня стоит прочерк.

- Хм, - снова изрек следователь споро конспектируя, - все-таки за три года не плохой рост, согласитесь? Возможно, было что-то… - он многозначительно подвигал бровями.

- Да спит она с ним! - не выдержала Катарина, брезгливо поджав губы.

За что и заработала три шика, в том числе и от матери. А вот это уже весело.

- То есть ей ничего не сказали? - звонко рассмеялась я. - Ох, графиня Штенхор, все надеетесь на чудо?

И пока мадам хлопала ртом, подбирая подходящий мне эпитет, встала отодвинула картину в углу кабинета. Сейф у директора был шикарен. Глава отдела правопорядка даже присвистнул. Еще бы - новинка. Открывается после считывания отпечатка ладони. Маги чуть ли не всего континента завистливо облизывались на изобретение, но деньги присудили лишь одному. Допуск был только у начальника и меня.

Привычным движением бедра захлопнув дверцу, что не скрылось от заинтересованных взглядов, я вернулась за стол с небольшой папкой в руках.

- Вот, - я вынула первый лист, - тут ответ о моем блате.

Мадам хотела сцапать компромат и уничтожить, но следователь оказался ловчее.

- Невероятно! - он удивленно оглянулся на главу, но тот лишь кивнул. Еще бы, он был не в курсе. Как никак родственник. Правда, там все настолько запутанно. Маркиз Теодор Ошфорд сын внучатой племянницы прабаки от первого брака. Хотя сам директор считает его куда роднее, чем своего бестолкового братца.

- Да, Дерек Штенхор ее отец, - подтвердил глава.

- Что?! - взвизгнула Катарина и отбыла в обморок.