Кровавый пакт

Дэн Абнетт
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: Танитский Первый был отведен с линии фронта и наслаждался заслуженным отдыхом. Но это подошло к концу. Вражеский пленник — один из смертельного Кровавого Пакта — хочет предать своих повелителей, но он будет говорить только с Полковником-Комиссаром Ибрамом Гаунтом. Можно ли ему доверять, и что именно он знает? Гаунт должен открыть истину и предотвратить смертельную угрозу как для своей собственной жизни, так и для самого Крестового Похода в миры Саббат.

Книга добавлена:
27-11-2022, 09:03
0
341
64
Кровавый пакт

Читать книгу "Кровавый пакт"



Дорден сел в кресло напротив стола Гаунта. С одним исключением, Старший Медик Дорден был самым старым человеком в полку. Гаунт только сейчас осознал, каким старым начинал выглядеть доктор. В поле Дорден был седым и измученным, но два года вне передовой вернули немного мяса на его кости и подрумянили цвет его лица. Он превратился из преждевременно состарившегося человека в мягкого, слегка пухлого сельского доктора. Серая тусклость в его жестких волосах стала белой, как одеяние Святой.

— Я тебя весь день искал, — начал Дорден.

— Не начинай, — ответил Гаунт.

— Вообще-то, начну, — сказал Дорден. — Медикае и Секция дышат мне в шею. Квартальная сертификация должна была состояться два дня назад, а она не может закончится, пока все медосмотры в полку не пройдут.

— Ну так сделай их, — сказал Гаунт.

— Ха-ха, — ответил Дорден. — Тебе-то хорошо. Если сертификация задержится, тебе, возможно, Секция даст по рукам. А так как задержка относится к медосмотрам, меня сотрут в порошок или хуже. Ты можешь, пожалуйста, разобраться с этим?

— И корень проблемы в?

Дорден пожал плечами, как будто ему едва ли нужно было говорить об этом. — Полковые медосмотры нельзя закончить, потому что один член этого полка отказывается от осмотра.

— Этот тот, о ком я думаю?

Дорден кивнул.

— Он отказывается от медосмотра на религиозной почве?

— Я думаю, что он отказывается на почве того, что он сварливый старый ублюдок.

— Я поговорю с ним.

— Ночью?

— Я пойду прямо сейчас, — ответил Гаунт.

Часовня примыкала к командному пункту с восточной стороны, просто еще один модульный блокгауз, как и все строения в лагере. Здание легко можно было сделать общежитием или складом, но они убрали внутреннее перекрытие, поэтому квадратное помещение было в два этажа высотой, наполнили его скамьями, и поставили освященную святыню у северной стены. Это была типичная конверсия Имперской Гвардии.

Отец Цвейл, старый аятани, прикрепил себя, как прилипала, к Танитскому Первому по время турне по Хагии, и так и не отцепился. Как впрочем, и у них никогда не хватало духу отскрести его от своего корпуса.

По умолчанию, по привычке, и по выгоде, он стал полковым священником. Он был противоречивым, непредсказуемым, сварливым и воинственным. Его возраст и опыт наделили его мудростью, но, как правило, была проблема, чтобы извлечь эту мудрость из него. На бумаге, в полковых отчетах, часто было тяжело объяснить его постоянную связь с подразделением.

С другой стороны, у Цвейла было определенное качество, которое Гаунт нашел трудным не брать во внимание, как и распознать его. Несмотря ни на что, Цвейл был с ними, непреклонно, весь путь с Хагии. Он прошел через все битвы, все драки, все лобовые атаки; он пережил резню Херодора, войну в отсеках Спаршад Монса, освобождение Гереона и осаду Хинцерхауса.

На каждом шагу пути, он совершал богослужения по умирающим и мертвым. Его кровь соединилась с Танитской кровью таким образом, что ее нельзя было разделить.

Цвейл проводил дневные службы в часовне, и другие примечательные церемонии, когда они появлялись в календаре. Каждое утро, несмотря на погоду, он ходил из Крепости Аарлем в Темплум Министориа в Аарлем-Саксен, в четырех километрах, и проводил там час в личном богослужении. Это ежедневное восьмикилометровое паломничество, как он заявлял, было его способом доказать имхаву или «кочевую» часть его титула имхава аятани. Годы назад (как давно, Гаунт не знал), Цвейл выбрал жизнь кочевого богослужения, чтобы путешествовать по Мирам Саббат по следам Святой, и повторить эпический круг, который сделала она. Когда они встретили его на Хагии, он заявил, что его великое путешествие почти закончилось. Он пошел с ними и следовал их путем с тех пор, но он всегда настаивал, что, со временем, ему будет нужно оставить свое служение.

— Однажды, ты понимаешь, — говорил он, — мы разойдемся. Ох, да. Вы пойдете своим путем, и ваш путь больше не будет меня устраивать. Тогда, мы скажем друг другу прощай, и я пойду туда, куда мне нужно пойти. Я потратил слишком много времени, следуя за вами. Вы будете скучать по мне, когда я уйду. Я знаю, что будете. Вы все будете убиты горем и без руководства. Я не могу помочь с этим. У меня есть священные цели, цели, к которым я должен отнестись с вниманием. Святая ждет этого от меня. На самом деле, вот сейчас, когда я пришел к этой мысли, я ведь могу начать завтра, или послезавтра. Завтра клёцки? Так ведь? Точно. Я начну послезавтра. — Каждую ночь с тех пор, как они обосновались и сделали часовню, Отец Цвейл предлагал вниманию то, что он описывал, как «шансы на просвещение». После ужина любой член полка без служебных обязанностей, и любой член кортежа полка, был рад прийти в часовню на пару часов и послушать его рассуждения на любую тему, которая возбуждала его интерес в этот день. Иногда, шансы были категоричными проповедями, наполненными издевками и плохим настроением, если Цвейл выходил из себя. Иногда, они были больше похожи на лекции, методичные и поучительные, и подавались со ссылками на качающиеся стопки текстов, которые он притаскивал из библиотеки Темплум Министориа. Иногда, он просто громко читал вслух, охватывая темы от истории до поэтики и философии, или даже основы этики. Иногда, он раздавал книги, чтобы каждый присутствующий мог один час почитать про себя. Иногда, он ходил среди них, и пользовался случаем, чтобы помочь некоторым наименее образованным освежить их грамотность.

В течение любой недели, его проповеди могли менять направление от священного до богохульного и назад. Он говорил о Святой, или других святых, или об обычаях аятани. Он рассказывал об истории и обычаях Миров Саббат. Он с энтузиазмом хватался за новости дня, и использовал это, чтобы разжечь энергичное обсуждение и дебаты среди своей паствы. Он учил, прямо или косвенно, грамматике и арифметике, истории и политике, музыке и поэтике. Он открывал, почти случайно, один из множества чердаков в своем разуме, и выкладывал его содержимое на всеобщее обозрение.

Гаунт приходил всегда, когда ему выдавался шанс. Всякий раз, когда, между прочим, Цвейл выдавал факт или деталь, которую Гаунт до этого не знал, он делал краткую пометку в своем блокноте. За год на Балгауте, Гаунту пришлось запросить три блокнота со склада.

Этим вечером, когда Гаунт вошел в часовню, выбранной темой было или история поэтики или поэтика истории. Здесь присутствовало, примерно, сорок Призраков, а Цвейл, опирающийся на кафедру, как усевшийся на насест гриф, заставлял их читать вслух стихи из выцветшей копии Ранних Саббатистов в зеленой обложке.

Сейчас была очередь Шогги Домора. Он стоял, внимательно читая короткие части поэмы, в которой Гаунт опознал или Ахмудский или какой-то средний Феяйтанский период. Гаунт немного подождал. Когда Домор достаточно прочитал, Цвейл показал ему сесть, а затем выбрал Чирию, адъютанта Домора.

Она встала, нерешительно потерла ладонью щеку со шрамом, и начала читать с того места, где закончил Домор.

Гаунт нашел место в конце, и прислушался. Когда Чирия, читая неловко и запинаясь, закончила, встал Костин и стал чрезмерно поспешно читать одну из Од Сарпедона. После Костина, Сержант Раглон читал Нисиезианский сонет, а после Раглона, Вэлн, который удивительно плавно и живо продекламировал Указания Конгресса. После Вэлна настала очередь Эзры.

Нихтгейнец поднялся на ноги, высокий и заслуживающий внимания, и прочитал одну из Притчей Локастера. Было необычно слышать его Антиллские гласные звуки в Низком Готике. За два года после Яго, и особенно за последний год на Балгауте, Цвейл с Гаунтом научили Эзру ап Нихта алфавиту. Нихтгейнец практически не пропустил ни одного «шанса на просвещение» старого аятани. Он хорошо читал. Он даже снимал свои потрепанные старые солнечные очки, когда требовалось читать книгу в помещении. Когда он писал свое имя, он произносил его, как Эзра Ночь.

Если год на Балгауте приобщил к цивилизации Эзру, подумал Гаунт, то, что же он сделал с остальными из нас? Насколько мягкими мы стали? Насколько потеряли хватку? Осталась ли в нас какая-нибудь острота?

Когда собрание закончилось, Гаунт пошел поговорить с Цвейлом. Старый аятани оторвал взгляд от дискуссии с Булом, и увидел приближающегося Гаунта.

— Это не может быть хорошо, — сказал он.

— Ничего особенного, — сказал Гаунт.

— Если это насчет того амасека в квартире Баскевиля, кто-то уже раньше выпил большую его часть.

— Это не насчет этого, — сказал Гаунт.

— Ладно, если это насчет талисмана Удинотцев, не я зажарил его, как и не предлагал никому зажарить его, и я, определенно, не давал рецепт из плойна и фарша.

— Это не насчет талисмана Удинотцев, — сказал Гаунт. Он сделал паузу. — Какой еще талисман Удинотцев?

— Ох, у них нет ни одного, — поспешно сказал Цвейл.

— У них нет?

— Нет, с тех пор, как кто-то зажарил его, — добавил Цвейл.

Гаунт покачал головой. — Это не насчет чего-то из этого. Мне просто нужна небольшая помощь, отец.

— Помощь?

— Точно. Польза от вашего огромного опыта.

— И от моей мудрости?

— И это тоже. Есть проблема с одним из людей, и я бы хотел ваш совет. — Цвейл нахмурил брови, концентрируясь. — Ох, естественно. Без проблем. Выкладывай.

— Есть член полка...

— Я его знаю? — спросил Цвейл.

— Да, отец.

— Ладно, продолжай.

— Этот член полка, он создает большую бюрократическую проблему.

— Вот, маленький фес! — прошипел Цвейл, заговорщически кивая. — Ты собираешься его выпороть?

— Выпороть?

— Порка – это слишком хорошо для него. Я думаю, привяжи его к ракете и выстрели в сердце местной звезды, — сказал Цвейл.

— Ну, это, определенно, входит в список моих возможностей.

— Да? Хорошо.

— Проблема, — сказал Гаунт, — в том, что этот человек отказывается проходить медосмотр.

— Отказывается?

— Каждый должен быть сертифицирован, а он отказывается подчиниться проверке.

— Всегда есть один, так ведь? — сказал Цвейл. Он еще сильнее нахмурился и постучал пальцем по подбородку. — Я бы сделал из него пример, если бы был тобой.

— Сделали?

— Ты не должен терпеть такое нарушение субординации, Гаунт. У тебя должна быть некоторая власть. Не мирись с этим. Погоняй человека по двору туда-сюда, а потом, может быть, привяжи его к чему-нибудь тяжелому, чтобы остальные из нас кидали в него тупые предметы.

— Значит, по вашему мнению, этот человек определенно перешел все границы? — спросил Гаунт.

— Абсолютно, категорически, непростительно перешел все границы. Он должен быть сертифицирован, и он знает это. Это просто чистая чертова непредвзятость, вот что это такое. Его нужно заставить следовать правилам дословно – Погоди-ка. Это я, так ведь?

— Ага, — сказал Гаунт.

— Хмм, — произнес Цвейл. — Это было очень хитро с твоей стороны.

— Я знаю. Вы пойдете к Дордену?

— Полагаю, что так.

— В чем проблема?

Цвейл покачал головой из стороны в сторону и пожал плечами. — Я никогда не любил докторов. Суют свои носы в места, где носы не должны находиться. У меня его не будет.

— У вас он будет.

Цвейл показал язык Гаунту.

— Что, вы боитесь, они найдут? — спросил Гаунт.


Скачать книгу "Кровавый пакт" - Дэн Абнетт бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Книжка.орг » Фантастика » Кровавый пакт
Внимание