Король вампиров

Глава 5

Эви разочарованно вздохнула. Она застряла на одном месте, с застывшими над клавиатурой пальцами уже в течение, по крайней мере, пяти минут. Никогда еще ей не требовалось так много времени, чтобы что-то написать. Слова сами по себе всплывали в ее сознании, но ни одно из них не сливалось в более менее нужное предложение. Все казалось ерундой.

Не помогло и то, что трио подростков за соседним столиком, не переставая, очень ярко и громко, во всех деталях, описывали кровавую сцену из какого-то фильма ужасов. Это мягко говоря, только отвлекало. Но дело было не только в этом.

По большей части, в голову приходила лишь одна бессмыслица, потому что последние два дня ее жизни прошли, словно в тумане. Она не пила и не принимала наркотики, но могла бы поклясться, что пережила нечто ошеломительное.

Только что она пересекала парковку, направляясь в продуктовый магазин, а в следующее мгновение проснулась в собственной постели, как обычно, в тепле и комфорте, только чуть более сонной, чем обычно. Она не могла не задаваться вопросом, являлись ли события прошлой ночи сном. Сны часто оставались незаконченными. Вот это бы имело смысл.

Но с тех пор она испытывала… вспышки. Словно кадры кинопленки, вырезанные из фильма, на секунду всплывали в ее сознании. Она видела лошадей, чувствовала их запах, слышала фырканье. Ощущала ветер. Видела праздничные огни.

И мужчина.

Эви на мгновение прикрыла глаза, сделала глубокий прерывистый вздох, и откинулась на спинку стула, опустив руки. Мужчина производил впечатление.

Эви всегда снились яркие сны. Некоторые из них были о мужчинах, настолько харизматичных, что они заслуживали особое место в ее рассказах и романах. На самом деле, о некоторых она написала целые серии.

Но никогда в жизни ей не снился ТАКОЙ мужчина. Буквально невообразимый. Она бы никогда не выдумала подобного спонтанно или самостоятельно. Больше всего ее расстраивало, что он являлся самым могущественным персонажем, которого она когда-либо видела во сне, но правильно воплотить его на страницах романа не получалось. Эви отчаянно хотела использовать его для очередной истории. Но вместо этого… казалось, он использовал ее.

— …нет, чувак, там всякое дерьмо лезло изо рта, потому что она прижалась губами к горлу того чувака…

Вот дерьмо, яростно подумала Эви. Никогда еще она не испытывала такого искушения сказать кому-нибудь заткнуться. Мальчишкам позади нее повезло, что вокруг не было детей. Из-за них Эви точно бы разозлилась.

Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. И почти сразу же снова увидела его. Всего лишь вспышка в сознании, но такая мощная, такая всеохватывающая, что ей показалось, будто он наблюдает за ней прямо сейчас.

«Если бы я смогла описать его на бумаге, то продавалась бы так, как Малкольм Коул», — подумала она. Автор триллеров Малкольм Коул уже много лет возглавлял список бестселлеров «Нью-Йорк Таймс» и, вероятно, будет возглавлять еще долгие годы. Его описания людей и мест были настолько глубокими и объемными, будто автор переживал все сам. Эви отдала бы все, лишь бы стать таким же хорошим писателем, как он. Такой же успешной.

Она прикусила губу и напрягла память, пытаясь вспомнить подробности. Но удалось увидеть лишь странные мгновенные вспышки. Сверкающие роскошные наручные часы. Запах дорогого парфюма или лосьона после бритья. Он был выше ее… намного выше. Она едва видела размытую фигуру перед собой, большую чем жизнь, и… и…

Эви тихо разочарованно вздохнула и провела рукой по каштановым волосам. Они спутались почти сразу же, и Эви вспомнила, что не расчесывала их сегодня утром.

«Фух, я, должно быть, совсем запуталась», — подумала Эви. Дома бы ее это не беспокоило, но сегодня утром она вышла из квартиры, забив на прачечную, грязную посуду, пыль и сосредоточилась на работе. Ей это просто необходимо. Нужно как можно скорее написать еще одну книгу. От нее зависели родители, и скоро подавать налоговую декларацию. Не говоря уже о Рождестве.

Эви тихо выругалась. Желудок скрутило в узел от пялящихся посетителей кафе, но и сама она осознавала, что выражение ее лица навряд ли можно назвать приятным. Или их так же раздражало это подростковое трио.

В приюте для животных, где она работала волонтером, сегодня утром пропала собака. Бедное животное сбила машина, потом его отвезли в приют, потому что сбивший его водитель не мог позволить себе отвезти собаку к ветеринару. А в приюте работал ветеринар, но тот не пришел вовремя. Было больно. Каждый раз боль ощущалась по-новому. Эви работала в приюте уже четыре года и думала, что за это время можно ко всему привыкнуть. Но ничего не изменилось. Каждое животное виделось ей с собственной душой и историей, и когда оно умирало, Эви словно перелистывала последние страницы его истории.

Многие из этих историй оказались слишком короткими.

Каждый раз она чувствовала себя все более беспомощной и все меньше надеялась на хороший конец.

Она так же переживала о родителях. Да еще пикап в последнее время капризничал, и она не смогла приехать в Биллингс на этой неделе, чтобы помочь им, как планировала. Билеты на самолет слишком дорогие для столь короткого путешествия. Ее матери нужно было успеть на два приема к врачу, но ни она, ни отец не умели водить машину. Ее младший брат Стивен служил в морской пехоте в Афганистане. В результате Эви вынуждена была обратиться к своему другому брату.

Дерек… в лучшем случае бы возмутился. И это беспокоило Эви больше всего на свете. Меньше всего ей хотелось, чтобы родители чувствовали себя обузой. Они заботились о собственных детях так долго, как могли. И заслуживают лучшего отношения.

Ее внутренности снова скрутило от беспокойства, Эви поспешно провела рукой по лицу. Ее бросало то в жар, то в холод. «Сахар, — подумала она. — Мне нужно еще немного сахара и кофе».

В меню кофейни в продаже всегда имелось множество крайне нездоровых, калорийных, греховно восхитительных вкусностей, на которые она обычно старалась не обращать внимания, но на этот раз этот трюк не сработал. Эви, выхватив бумажник, направилась к стойке. Ее фигура не поблагодарит за подобную слабость, но честно говоря, ей было плевать. Эви действительно нервничала, и насколько понимала, при стрессе просто необходимо получить дополнительную норму калорий.

* * * * *

Роман следил за Эви Фэрроу потемневшим взглядом, наблюдал, как она встала из-за маленького круглого столика и направилась к стойке кафе. Отслеживал каждое ее мельчайшее движение, каждый вздох, каждую уникальную особенность. Он отмечал и запоминал линии подбородка, малейшую эмоцию, промелькнувшую на лице, каждую мысль, которая отражалась в золотисто-карих глазах.

Он наблюдал за ней вот уже два дня. Следил с тех пор, как спас ее жизнь от взбесившихся лошадей на парковке возле мини-маркета. Оставался рядом, всегда в пределах досягаемости вампира. Мог наблюдать, оставаясь незаметным.

Романа Ди Энджело скрывал от людских глаз магический щит; одинокий в этой невидимости, он играл роль ангела-хранителя для своей невольной цели. Оказался заворожен ею. Не мог оторваться.

Последние сорок восемь часов он вторгался в ее сознание, читая ее мысли, словно неоперившийся молодой вампир. Это так на него не похоже. Так агрессивно ведут себя лишь новообращенные Потомки, молодые, безрассудные и одержимые властью. Роман жил уже тысячи лет, охваченный усталостью, которая сопутствовала мудрости древнего вампира. Они шли рука об руку. Роман больше не общался с окружавшими его смертными, считая их низшими существами с меньшими правами, он не делал этого уже долгое время, отчасти потому что предвидел, чем все закончится… и отчасти потому что слишком устал от беспокойства.

Но Эви…

Она думала о нем, вспомнила его, даже несмотря на мощное заклинание, которое он на нее наложил. Неслыханно для человека преодолеть такие ментальные стены. Кто она такая? Это ошеломило его, раздувая пламя любопытства в костер одержимости.

Только что она подумала о своих родителях. Опечалена потерей одного из животных. за которыми помогала ухаживать, опасалась за безопасность родителей, переживала из-за финансов. Внутреннее смятение причиняло ей почти физическую боль. Он не упустил участившегося сердцебиения от скрутившей живот судороги, от пронзительной отдающей в глаза головной боли. И хотел вмешаться. Приложив немного усилий Роман мог бы все исправить, развеять все ее тревоги. По-крайней мере, это сработало бы с кем-нибудь другим. Но если сопротивление его ментальному воздействию являлось хоть каким-то признаком, то Эви, по крайней мере, частично, не восприимчива к его силам.

Удивительно…

Эви Фэрроу забралась под его сверхъестественную кожу в тот самый момент, когда невольно явилась к нему во сне. Голос, глаза, само ее присутствие оказалось поразительно соблазнительным. А две ночи назад Роман удерживал ее над той парковкой, и все весомые причины вылетели у него из головы. Теперь он был сам не свой. Она околдовала его.

Но она смертная, а не ведьма. Иначе он бы понял.

По его приказу люди Романа выяснили о ней все, что можно. То, что ему не удалось вытянуть из ее сознания, они обнаружили старомодным способом. Она оказалась «инди» — издаваемым автором в нескольких различных жанрах — и однажды надеялась выиграть Пулитцеровскую премию.

Она хотела изменить мир, поэтому подрабатывала в городском приюте для брошенных животных, где не хватало мест и финансирования. Она оказалась одной из духовно одаренных людей, со спасительной благодатью для человеческой расы. Многие люди были не довольны тем, как обстоят дела, но мало кто желал делать хоть что-нибудь, чтобы изменить этот статус кво. Эви оказалась одной из немногих, кто отважился на подобное.

Она содержала двух родителей, недавно переживших трудные времена, имела двух младших братьев. Родилась в ночь на Хэллоуин тридцать лет назад. Жила скромно, в двухкомнатной квартире всего в нескольких кварталах отсюда, в самом центре Портленда, на западном берегу реки. Одиночка, предпочитавшая дружбу на расстоянии близким отношениям. Никогда не страдала серьезными заболеваниями, не переносила операций и никогда не получала даже штрафов за превышение скорости. Время от времени вносила пожертвования нескольким благотворительным организациям, а ее кэш на «Нетфликсе» в основном состоял из британских комедий.

Она явно спокойная, если не считать случайных приступов паники из-за тревожного расстройства, никогда не заподозрит, что обзавелась невероятно опасным сверхъестественным сталкером, отслеживающим каждое ее передвижение, как в прошлом, так и в настоящем. За последние два дня Роман прочел все ее тринадцать опубликованных романов. Теперь он, скорее всего, знал о маленькой Эви Фэрроу больше, чем она сама о себе.

Знал, что девушка обожает «Найтвиш». Она взрывала его бедные беззащитные барабанные перепонки этой музыкой каждый раз, когда что-то выводило ее из себя и раздражало. Знал, что она любит носить массивные тяжелые ботинки. Возможно, они являлись ее слабостью. Она надевала новую пару каждый день, хотя портлендская зима требовала более теплой обуви. Она любила пылесосить, потому что треугольный узор на ковре успокаивал и приносил умиротворение. Она любила смотреть британские комедии, справляясь таким образом с приступами тревоги. И когда жизнь становилась совсем невыносимой, отправлялась на железнодорожные пути, где раскладывала на рельсах монеты, а потом собирала их вновь.