Ревик

Кали встретилась с ним взглядом, и её голос звучал твердо.

— Но у меня нет выбора, — просто сказала она. — Ты для меня слишком важен, чтобы не говорить тебе правду, брат. Что бы ты ни твердил себе про отсутствие твоей связи с остальными нами, ты слишком важен… для неё, для всех нас… чтобы не говорить тебе этого.

Кали знала, что теперь видимость вежливости теперь ушла из её речи и света, ещё до того, как те жёсткие нотки просочились в её слова, делая их резонирующими, но также заставляя его aleimi дрожать, пока он смотрел на неё, лишившись дара речи.

— Ты должен понимать, что стоит на кону, — сказала она, приглушив свой тон. — И ты должен познакомиться с ней, брат Ревик. Она потерпит полный провал со своей миссией здесь, если ты не будешь с ней знаком.

Сделав ещё один вдох, Кали услышала, как та решительность вновь просачивается в её голос, когда она добавила, наклонившись поближе к нему:

— Если ты не уйдёшь от этих людей, брат, ты никогда её не узнаешь. Ты попытаешься, брат, да. Она тоже попытается. Вы ничего не сможете с собой поделать. Но вы провалитесь. Вы оба потерпите неудачу… вопреки тому, кто она.

Кали наклонилась ближе, всматриваясь в те бесцветные глаза.

— Ты понимаешь меня, брат? — прошептала она, изучая его лицо, следя за каждым нюансом выражения. — Ты понимаешь, что я сейчас тебе говорю?

Дигойз Ревик уставился на неё, и его глаза по-прежнему затерялись в шоке.

На сей раз проблеск эмоций, который она заметила на его лице, было легче прочесть, по крайней мере, в плане базовой реакции.

Это был страх.

Глава 5. Бомба

Он ушёл вскоре после этого.

Как только Кали увидела, что тот страх начинает завладевать его светом, она заподозрила, что так и будет.

Она даже не запомнила точную отговорку, которую он назвал, чтобы покинуть её и, что более важно, её свет. Его слова несли в себе так мало связи с тем, что она ощущала от него, что они остались в её сознании ровно настолько, чтобы её свет зарегистрировал их суть.

Как только он ушёл, её собственные страхи вернулись с новой остротой.

Он мог прямо сейчас идти к своим хозяевам.

Он мог докладывать им, пересказывать то, что сообщила ему она.

Или, возможно, что ещё хуже, он мог рассказывать тому другому видящему, с которым он подружился из-за ещё одного странно ироничного поворота судьбы или вселенской случайности.

Тому, которого звали Терианом… по крайней мере, в данный момент, в этой его инкарнации.

Кали знала его под другими именами.

Она также знала, наблюдая за ними двоими в Барьере, что Териан имел склонность пробуждать самое худшее в Дигойзе Ревике в плане его базовых инстинктов и порывов. Единственное исключение из этого правила, похоже, сводилось к опять-таки странному желанию оберегать, которое Дигойз питал к самому Териану.

Пусть они были приблизительно одного возраста, Дигойз Ревик каким-то образом оказался в роли старшего брата или наставника.

В рамках этого он питал некий отцовский интерес к общему эмоциональному состоянию и стабильности Териана… или отсутствию таковой, как это часто случалось.

Ревик также, судя по всему, взвалил на себя попытки обуздать наиболее явные животные выходки Териана. Он даже заставил Териана сдерживать большую часть этих примитивных инстинктов в одной неделимой форме.

Эта форма больше всего времени проводила с Ревиком, а Ревик больше всего потакал ей и помогал с контролем.

Териан был, пожалуй, самым странным видящим из всех, кого когда-либо встречала Кали в каких-либо своих видениях… а это о многом говорило.

Молодой видящий служил уникальным «экспериментом» для организации.

Ему даровали способность разделить свою личность между разными формами, поместив части его aleimi в разные физические тела. Учитывая это, а также тот факт, что в результате процесса разделения Териан оставался по сути нестабильным и почти шизофреником, способность Дигойза хоть как-то влиять на него была нешуточным достижением.

Кали сильно подозревала, что если бы не влияние Дигойза, Териан создал бы намного больше версий себя.

А так, по последним подсчётам Кали, сейчас у Териана имелось шесть тел, вмещавших разные части его воспоминаний, черт личности и навыки. Наблюдая за этими телами в Барьере, она знала, что некоторые были от природы психопатами, тогда как другие обладали куда более сдержанными характерами… в том числе и тело с характером монаха, которое теперь медитировало где-то в Северной Индии.

Кали считала, что Териан на самом деле может быть на несколько лет старше темноволосого Дигойза, но это ничуть не мешало их отношениям старшего и младшего брата. Эта динамика, судя по всему, снова и снова сталкивала их вместе под эгидой операционной структуры Организации и задач.

Очевидно, Галейт тоже косвенно приставил Дигойза к Териану.

Минусом этого, к сожалению, выступало то, что когда Дигойзу хотелось поддаться этой примитивной стороне своей личности, он обычно первым делом звал Териана.

Если Териан узнает о предстоящем появлении на свет Моста, Кали придётся бежать.

Ей придётся бежать из Азии… и как можно быстрее… и наверняка прибегнуть к помощи Семи Кланов и остальных, какой бы ненавистной ни казалась эта идея.

Она знала, что Териан и Дигойз занимали место в древних Мифах.

Она также знала, чем это вызвано, хотя они сами могли не знать всей правды.

Кали ни капельки не сомневалась, что Териан среагирует на новость о грядущем рождении Моста. Зная его, Териан превратит эти новости в одержимость и не будет отдыхать, пока не захватит и Уйе, и Кали.

Кали не могла такого допустить.

Она знала, что Уйе тоже этого не допустит.

Её супруг, скорее всего, прямо сейчас наблюдал за Дигойзом, чтобы увидеть, что тот сделает с полученной информацией. Она не сомневалась, что Уйе видел весь её разговор с Дигойзом, а также её впечатления о свете молодого мужчины.

Она гадала, казалась ли жизнь их дочери более реальной для него теперь, когда он воочию увидел мужчину, пути которого неизбежно пересекутся с ней.

Ибо каким бы ни было окончательное решение Дигойза, он с ней познакомится.

Присутствие её супруга в её свете сделалось сильнее.

«Ты проделала всё неуклюже», — сказал он ей, и его свет источал мягкий укор.

Почувствовав там беспокойство, Кали не обижалась.

«Знаю, — послала она, вздыхая. — Но теперь он в курсе».

«Теперь он в курсе, — согласился Уйе. — Но что он сделает с этой информацией, любовь моя?»

«Это зависит от него, любовь моя», — мягко напомнила Кали.

Уйе не ответил словами, но она всё равно уловила его мнение об её взглядах на относительную свободу воли Дигойза Ревика и вероятные исходы. Послав ему тепло через их общую связь, Кали отстранилась от его прямого осмотра и почти удушающего беспокойства, чтобы подумать о том, что делать дальше.

Она пока не могла покинуть Сайгон.

Она определённо подозревала, что после этого Дигойз Ревик захочет ещё раз поговорить с ней.

Она не видела причин усложнять ему эту задачу. Более того, ей нужно знать, что он сделает с информацией, которую она уже предоставила ему.

Кали дала себе несколько минут, затем поднялась со складного деревянного стула у бассейна за отелем.

Она наблюдала, как белая женщина поднимается по ступеням бассейна, отряхивая свои длинные волосы, затем закутывается в полотенце. Когда та же женщина глянула через плечо на место, где раньше сидел Дигойз Ревик, Кали заметила проблеск разочарования в свете человеческой женщины.

Но, похоже, она быстро с этим справилась.

Удобно устроившись на синем шезлонге в своём бикини, она подложила белое полотенце под голову и удовлетворённо вздохнула, закрыв глаза.

Мужчины у бара продолжали периодически поглядывать на женщину в купальнике и на Кали, но к тому времени они пили уже вторую порцию своих напитков, и у них развязывались языки. Они пили виски ещё быстрее, чем Дигойз, обсуждали мировую политику громкими резкими голосами, через слово высказывали цинизм и попытки житейской мудрости, часто не осознавая, что это одно и то же.

Кали толком не слышала их разбор ситуации в Сайгоне, нынешней обстановки на войне, или их наблюдения относительно Уотергейтского скандала, включавшего последние слова Никсона и действия, приведшие к его недавней отставке и отъезду.

Она гадала, как скоро Дигойз Ревик начнет её искать.

Он определённо захочет ещё раз поговорить с ней.

Просто она не знала, когда… и как это желание проявится.

И она не знала, когда он попытается поговорить с ней — до или после того, как он постарается арестовать её во имя своих хозяев Шулеров.

Эта мысль заставила её вздохнуть.

Но она тоже не могла позволить себе купаться в цинизме.

Свет направлял её до сих пор, приведя в эту раздираемую войной страну. Она должна была довериться наставлявшим её созданиям и тому, что давало ей видения. Если она ещё не могла доверять Дигойзу, то должна была напоминать себе, что здесь замешаны иные силы, и эти силы поработают и над Дигойзом тоже.

В любом случае, даже если это принятие желаемого за действительное, она сильно подозревала, что ей больше не придётся его искать.

Он её найдёт.

Присутствие её супруга вновь проступило в её свете.

«Мне плевать, кто он, — тихо послал Уйе. В его слова просочилась злость, окрасившая его и её свет. — Мне плевать, насколько сильно ты принимаешь его за того, кем являешься сама, Кали. Я убью его, если он тебя изнасилует. Если он применит к тебе хоть какое-то насилие, я его убью».

«Он меня не изнасилует», — заверила она его.

Но снова отстранившись от Уйе, Кали поймала себя на том, как она надеется на свою правоту.

Она как раз покидала место под цветным зонтиком, когда звук выстрела заставил её резко поднять взгляд от бассейна.

Мужчины за баром притихли.

Женщина в бикини села, уставившись на стеклянные двери, ведущие в отель, как будто она ожидала, что кто-то выйдет оттуда с винтовкой и швырнёт гранату в её шезлонг.

Кали собиралась пойти к дверям отеля, но тут громкий раскатистый звук сотряс землю под её ногами.

Стеклянные двери, ведущие в отель, разбились. Дым поднимался чёрной колонной от другой части здания, которая находилась перед улицей.

Кали присела, наполовину укрывшись под столиком и двигаясь без раздумий.

Она действовала быстрее всех людей.

С другой стороны, она наверняка видела больше войн, чем все они.

Не удостоив взглядом мужчин или бармена в белом пиджаке, Кали поднялась на ноги, пока эхо взрыва ещё раскатывалось вокруг, устремляясь в переулок сбоку отеля. У неё не было оружия, но она быстро шла на слегка согнутых ногах, держа голову опущенной и направляясь к главной улице перед отелем.

За годы она выучила, что обычно лучше узнать, что происходит, и тогда уже решать, что именно предпринять.