Братство меча. Книги 1-3

— И что, неужели Петрович подтвердил?

— Ну, это уже не ко мне вопросы. Я им при допросе свечку не держал. Хотя… — Кот ненадолго задумался, — я бы на его месте подтвердил. И на твоем тоже.

— Это еще почему?

— А потому, что мне точно были бы не нужны лишние проблемы. А они, как правило, возникают, когда ты пытаешься объяснить милиции, как твоя спутница таинственным образом исчезла на болотах, расположенных за две тысячи километров отсюда, во время разборок с кикиморами.

— А ты часто этим занимаешься?

— Нет, но у меня богатое воображение.

— Вот в это верю, — признался Глеб.

Шурик посмеялся и снова завел старую пластинку о том, кто что вчера сказал и кто что вчера сделал с едва ли не посекундным хронометражем событий.

На закате «УАЗ» въехал в пределы Кимовска. На взгляд Глеба городок не сильно изменился по сравнению со своим довзрывным состоянием. Только на тополях, начавших сбрасывать жухлую листву, теперь красовались роскошные бороды кельтского мха, но аномальной растительностью такого плана «гладиаторца» удивить было уже затруднительно. Что же касается самих улиц, то они и раньше не баловали взор многолюдьем. Схожий как две капли воды с декорациями к фильму про город-призрак, затерянный в пространстве и во времени, Кимовск медленно умирал, повторяя судьбу множества других шахтерских городков, основанных в 20-е-30-е годы в рамках реализации плана ГОЭЛРО и брошенных на произвол судьбы по выяснении странного факта, что экономика должна быть экономной, а ввозить из других регионов природный газ и мазут выгоднее, чем добывать низкосортный бурый уголь из вечно подтапливаемых пластов. Большая часть трудоспособного населения городка давно уже предпочитала искать заработка в Москве, меньшая — в Туле. В самом Кимовске оставались только закоренелые экстремалы, бюджетные служащие, которым кусок хлеба с маслом гарантировало государство, и старики, которым все то же государство гарантировало хоть какую-то пенсию, доставляемую фактически на дом, так что переезжать куда-то уже не имело смысла. А поскольку экстремалы и служащие размножались все-таки медленнее, чем вымирало старое поколение, население города естественным образом, неторопливо, но верно, шло на убыль, а сам город тихо дряхлел. Признаки упадка были заметны во всем — в увеличившемся числе ям на разбитом асфальте, в окончательно осыпавшейся с низких трехэтажных домов штукатурке, в разросшихся кустах, — и это еще при том, что Глеб, занятый выпавшей на его долю ролью проводника, не слишком пристально глазел по сторонам. Глазеть было попросту некогда. Коту, как тот скромно и главное вовремя признался, прежде доводилось бывать в Кимовске всего пару раз и то проездом. В результате ни о какой ориентации на местности речи даже не шло. Нет, Глеб, конечно, тоже не мог похвастаться точным знанием названий всех улиц и переулков города, но ему этого и не требовалось. Чтобы спокойно изъясняться с местными по поводу выбора направлений, достаточно было запомнить расположение ключевых точек города. Правда, это правило касалось только местных. Для Кота же фразы вроде «к стадиону» или «до дома культуры» не значили ровным счетом ничего, так что после недолгих экспериментов выяснилось, что в данном случае куда эффективнее оказывается резкий тычок пальцем в нужном направлении, для верности сопровождаемый пояснением: «Вон за тот угол».

А военные патрули в Кимовске все-таки встречались. «Гладиаторец» четко это понял, когда за очередным поворотом они как раз на один из таких и наткнулись. «Кажись, попали…» — только и успела оформиться в голове у Глеба вредная мыслишка. О чем, подумал Кот, сказать трудно, но самообладания ему хватило для того, чтобы, сделав физиономию кирпичом, не сбавляя и не прибавляя скорость, гордо проехать мимо патруля. Трое пацанов — как пить дать срочники — лениво проводили взглядами автомобиль, словно так и было надо. Вопрос, кого это понесло болтаться по городу аккурат перед самым началом комендантского часа, их, по-видимому, не заинтересовал.

— Раздолбаи, — вздохнул Глеб. — А если бы мы были вражескими шпионами, что тогда? Конец родной стране? Вот так подумаешь, и страшно становится — кто нас защищает? Им же самим в случае чего защита нужна будет.

— Не, это не раздолбаи, — задумчиво сказал Кот, наблюдая в боковое зеркало, как скрывается вдали горе-патруль. — Раздолбаи — они хоть что-то делают. По-своему, через пень-колоду, но делают. А это салаги и олени по совместительству. Тут и гадать-то не надо — все и так с первого взгляда видно. Эх, дедов на них нету…

— Ну, не скажи, — не согласился Глеб. — Ничего хорошего в дедовщине нет и быть не может по определению. Это все равно, что у нас взять и начать трепать молодёжь — доспех за себя и за старших в порядок приведи, это принеси, то перетащи, на тренировке выложись — и все это без малейших объяснений, просто потому, что дядя сказал «надо», и потому, что за неисполнение по шее схлопотать можно. Как думаешь, многие после такой постановки вопроса захотят остаться? А если к этому добавить еще и невозможность куда-либо уйти, тогда что получится?

— Началось сравнение теплого с мягким, — проворчал Кот. — Ты, братишка, не путай. Это ж совсем разные вещи. Во-первых, мы все-таки, что бы там Ваня не говорил, банальный клуб по интересам, участие в котором — дело сугубо добровольное. Ну, или было таковым до сих пор… Теперь-то не буду даже загадывать, как оно дальше получится. Во-вторых, что, собственно говоря, из первого и проистекает, к нам приходят люди, уже примерно представляющие, чего они хотят и что их ждет. Хотя разочарований, конечно, все равно хватает. А, в-третьих, с чего ты взял, что у нас нет дедовщины? Нет, такой, чтобы просто поиздеваться над кем-то и в морду дать, такого, конечно, нету, ну, так она и в армии изначально не для того предназначалась. Сам посуди — когда на одного сержанта сваливается целая толпа оленей, тупо желающих кто обратно домой к маме, а кто наоборот исключительно в круиз по бабам, каким Юлием Цезарем надо быть, чтобы за ними за всеми уследить и донести до сознания правильную политику партии? Да тут и Цезарь повесился бы. Вот тут то и должно вступать в игру старшее поколение, на пальцах, собственном примере, а, если словами не доходит, то и посредством тумаков разъясняя, что надо делать, а чего не стоит. Вот сие и есть дедовщина в ее классическом варианте, и у нас то же самое. Или ты хочешь сказать, что видел, как Ваня бегает и лично объясняет каждому новобранцу, с какой стороны браться за меч и почему нельзя оставлять кольчугу на ночь на траве?

— Не видел, — признался Глеб. — Но до тумаков-то у нас, во всяком случае, не доходит.

— Исключительно от того, — торжествующе заявил Шурик, — что к нам пока, тьфу-тьфу, не загоняют огулом всех, кого ни попадя. А если начнут, вот ты, к примеру, сможешь спокойно смотреть, как какой-нибудь умник оставляет меч ржаветь в луже?

— Пожалуй, нет.

— Вот то-то и оно. А если этот гений в придачу русского языка не понимает? Как ты будешь ему объяснять, что он не прав? Так что, как ни крутись, а без волшебного пенделя тут не обойтись. Во блин, ты глянь, уже стихами заговорил! Еще немного, и поэмы писать начну.

— Ага, ты главное нужный поворот не проскочи… Пушкин.

— Слушай, а чего этот город вдруг так вырос? — наконец дошло до Кота. — Вроде, когда мы через него на автобусе проезжали, он быстрее заканчивался. Очередная аномалия или какая-нибудь хитрая диагональ?

— Это не аномалия, это ты уже третий круг по частному сектору нарезаешь, — утешил приятеля Глеб.

— Правда что ли? А я думал, это у них такая типовая застройка, что все дома друг на друга похожи. Чего ж ты раньше-то молчал, Сусанин?

— Да просто хотелось дослушать лекцию о пользе дедовщины. Вот здесь сверни направо, и четвертый дом будет наш.

— Кстати, а твоя бабушка вообще знает, что к ней должны гости нагрянуть?

— Пока нет, но скоро узнает, — стараясь, чтобы это звучало как можно оптимистичнее, ответил Глеб.

Нет, в принципе, «гладиаторец» никогда не сомневался в гостеприимстве своих родственников, тем более что важную часть этого гостеприимства — запас продуктов — гости сейчас везли с собой, затарившись в придорожном магазинчике. Хотя, с другой стороны, предупредить бабушку о визите, наверное, все-таки стоило. Правда эта идея уже изрядно запоздала. Кот как раз остановил «УАЗ» напротив указанного ему дома.

Собрав пакеты с продуктами в охапку, Глеб выбрался из автомобиля. Низенький одноэтажный дом, крытый шифером и, словно изгородью, отгороженный от дороги раскидистыми сливовыми и вишневыми деревьями, ничуть не изменился за прошедшее с последнего приезда «гладиаторца» время. Только с погреба заливисто лаяла, оповещая округу о прибытии посторонних, уже не Белка, а какая-то рыжая собака. Лаяла до тех пор, пока к ограде не подошла ведьмачка. Сразу наступила тишина, собака поджала хвост, прижала уши и, пятясь задом, скрылась в конуре. Входная дверь дома открылась, и на крыльцо выглянула старушка в поношенном цветастом фартуке.

— Что там такое, Лапа? — подслеповато щурясь, спросила она, потом заметила стоящих у ворот людей и всплеснула руками. — Глеб? Батюшки, да ты ли это?

— Здравствуй, ба, — немного смущенно сказал «гладиаторец», поднимаясь по тропинке к дому. — Мы вот тут мимо проезжали, решили заскочить, тебя навестить. Как ты тут жива-здорова?

— Да уж помаленьку скрипим, слава богу, — отмахнулась старушка. — Намеднись вот думала доехать, вас с матерью навестить, да сказали, что автобусы, мол, сейчас не ходят. Чрезвычайное положение объявлено, — с гордостью произнесла она официальную фразу.

— Есть немного, — согласился Глеб. — И у нас тоже. А вообще у вас тут как? Тихо?

— А кто ж его знает? Вроде как всегда все. А что по-другому быть должно, нам-то и вовсе не сказали. Да что ж это мы все на пороге и на пороге, а друзья твои и вовсе застеснялись? Зови-ка их в дом.

Глеб обернулся. Остальные, действительно, не торопились подходить. Ведьмачка, преодолев половину подъема, изучала окрестности, не обращая ни малейшего внимания на угрожающе ворчащую из конуры Лапу. Шурик вообще мыкался возле машины.

— Инари, Кот! Да идите же сюда.

Шурик мотнул головой.

— Вы ступайте, а я за автомобилем пригляжу, — сказал он.

— Нет, так не пойдет, — моментально среагировал Глеб. — Ехали-то мы вместе, значит, и в гости вместе пойдем. Давай-ка сюда — никто здесь машину не тронет.

Судя по тому, с какой тщательностью Кот проверил замок на двери «УАЗика» прежде чем отойти, в последнее утверждение он не верил. Притихшая в конуре, словно мышь под веником, Лапа пропустила ведьмачку мимо и только потом снова разразилась надрывистым лаем.

— Да что с тобой сегодня? — замахнувшись, прикрикнула бабушка. — Ты не бойся, доча, она не кусается.

— Постараюсь не бояться, — с ухмылкой пообещала Инари, смерив собаку взглядом, от которого та снова затихла, смолкнув на половине рулады.

— Что это с ней, в самом деле? — тихо спросил Глеб. — Надрывается, как будто зверя чует.

— Да не обращай внимания, — мотнула головой ведьмачка. — Они меня всегда так встречают. Не любят эльфью кровь, и всего-то. Ну, что? Будем в дом заходить, или так снаружи стоять и останемся?