Братство меча. Книги 1-3

Глава 13. Чупакабра по-русски

Небо на востоке начинало светлеть, медленно, но неуклонно прогоняя прочь ночные миражи. С вершины холма от креста было хорошо видно протянувшуюся по горизонту прозрачно-зеленоватую полоску, медленно расширяющуюся и по мере расширения окрашивающуюся снизу в розоватый оттенок. Над Землей Грифонов занимался рассвет. Ведьмачка сидела под крестом, обхватив руками колени, и задумчиво смотрела, как постепенно проясняются дали. Она все пыталась угадать, где именно находится поселок Осиновая Гора, в котором, если верить фотографиям, успел оставить следы своего присутствия мангуири. Как там окрестил его Иван? Чупакабра? До чего же глупое название. Ведьмачке всегда казалось, что за те две сотни лет, что она общается с людьми, ей удалось выучить их язык в совершенстве и даже приспособиться к постоянным его изменениям. Но этого слова она не понимала. Имя любого зверя всегда должно что-то обозначать, а именно это имя не значило ровным счетом ничего. То ли дело "мангуири" — "не оставляющий костей"! Для тех, кто знает кертар, все касательно привычек зверя сразу становится понятно. А тут…

Приближающийся шорох шагов отвлек Инари от дальнейших размышлений на тему языкознания. Кто-то поднимался на холм, приминая намокшую от росы траву. Ведьмачке даже не потребовалось оборачиваться, чтобы вычислить личность гостя. Во всей Туле она пока что знала только одного человека, имеющего такую скользящую поступь охотника.

"Ведьмака, — тут же поправила она себя мысленно. — Ведьмака".

— Я уж думал, ты куда-то сбежала, — сказал Глеб, останавливаясь рядом.

— Чего ради? — удивилась Инари.

— Не знаю. Мне показалось, ты обиделась на Ивана.

— Ерунда. Хотя он многого не договаривает. Ему самому зачем-то нужен мангуири — только не могу понять, зачем.

— Может, чтобы в виде чучела в кабинете поставить? — предположил Глеб, чтобы разрядить обстановку.

— Чучела? — ведьмачка пренебрежительно фыркнула. — В "Княжеград" это чучело сможет влезть только если вы разберете полы второго этажа.

— Неужели такое здоровое?

— Ты следы видел?

— Да.

— А чего тогда спрашиваешь?

— Ну, может у него просто лапы большие? Шестидесятый размер, и так далее…

— Нет. Все остальное тоже не маленькое. Кстати, где поселок, который, как ты обещал, с холма виден?

— Вон там, — Глеб указал на юго-восток, в сторону виднеющейся за двумя изгибами реки лесопосадки. — Его деревья прикрывают. За ними как раз дома начинаются.

— Отлично. Значит, туда нам и надо, — Инари вскочила на ноги. — Пошли.

— А завтрак? — возмущенно спросил Глеб.

— Какой завтрак?

— Обычный. Мы, что, завтракать не будем? Нет, я не спорю, ведьмаки — народ выносливый. Но я пока только учусь и два дня на одной тарелке пельменей просуществовать не смогу.

— Какие два дня? — удивилась ведьмачка. — Еще ведь даже сутки не прошли. Ладно. В таком случае, пошли завтракать, но после еды чтобы сразу в деревню.

Правда, как выяснилось, завтрак еще требовалось приготовить. Инари скептически посмотрела на немытый с вечера котелок с остатками пригоревшей гречневой каши, взяла топор и пошла колоть щепы на костер, предоставив кулинарные хлопоты Глебу. Прикинув, сколько по времени будет вариться каша, и сделав поправку на то, что котелок сначала еще надо отдраить от остатков ужина, "гладиаторец" решил оставить это удовольствие для кого-нибудь из мирно спящих в палатках одноклубников и, раздув огонь, вскрыл две банки тушенки. Потом, немного подумав, добавил третью — для Хорта, застывшего на ступенях вагончика подобно каменному стражу. Ивану парень решил не напоминать лишний раз о своем присутствии, а потому в расчет раннего завтрака его брать не стал. Пока разогревалась тушенка, Глеб нарезал на ломти буханку черного хлеба.

— Это еще что? — мрачно спросил ведьмак, когда "гладиаторец" передал ему жестяную банку и несколько ломтей хлеба.

— Свинина.

Хорт посмотрел на довольного жизнью розового поросенка, взирающего на мир с закопченной этикетки, потом на изрядно разбавленное бульоном содержимое банки.

— Что-то не похоже, — буркнул он, но взять все-таки взял.

Вернувшаяся к костру Инари искоса посмотрела сначала на ведьмака, потом на "гладиаторца", но вслух ничего не сказала, с деланным аппетитом сосредоточившись на еде. Тушенка закончилась быстрее, чем хотелось бы. Глеб кинул пустую банку в костер, наученный опытом Алагири, сунул в карман пару кусочков хлеба про запас и поднялся на ноги.

— Ну, что, пошли? — спросил он у ведьмачки, тоже давно справившейся со своей порцией. Та кивнула и исчезла в сумраке с такой скоростью, с какой бы, наверное, не убегала и от сотни хоулеров. Идя вслед за Инари, Глеб буквально чувствовал, как буравит ему спину тяжелый взгляд Хорта.

Если мерить по карте без учета рельефа и водных препятствий, от Земли Грифонов до Осиновой Горы было чуть меньше четырех километров, но по факту получилось, конечно, больше. Когда "гладиаторец" и ведьмачка добрались до посадки, словно стеной отгораживающей скопление одноэтажных домов от шумного города, уже окончательно рассвело. Неизвестный эстет, давший в незапамятные времена название поселку, определенно был тайным ценителем японского языка. В нем, как всем должно быть известно, горы именуются "ямами". А на благодатной российской почве эта языковая традиция явно получила свое логическое развитие, потому что, если с отсутствием осин еще как-то можно было смириться, списав на климатические изменения, то никак иначе объяснить тот факт, что низину, в которой приютился поселок, назвали Горой, не получалось.

Как и предсказывал Иван, поселение пустовало. Напрасно Глеб высматривал сквозь кровавик хоть что-то подозрительное — ни среди домов, ни в прилегающем лесочке ничего ему увидеть так и не удалось. Ведьмачке, судя по озабоченному виду, тоже. Зато когда они добрались до поселкового кладбища, картина в корне поменялась. Если в самой Осиновой Горе царило сонное затишье, абсолютно нормальное для покинутого человеческого жилья, то по погосту, казалось, прошелся ураган со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ограды и кресты были вывернуты из земли, надгробья — там, где они имелись — разбросаны, словно костяшки домино. Местами в грунте зияли глубокие ямы, на дне которых виднелись царапины, оставленные гигантскими когтями.

— Ого… — только и сказал Глеб.

— Мангуири, — произнесла ведьмачка, как что-то само собой разумеющееся. — Кости искал.

Она заглянула в одну из ям, пощупала землю и поморщилась.

— Значит, он где-то рядом? — "гладиаторец" настороженно оглянулся. Единственное, что радовало в сложившейся ситуации, это то, что такое большое существо, которое, по уверению ведьмачки, сможет поместиться только в комнате двухэтажной высоты, трудно будет не заметить.

— Рядом, но не здесь, это точно, — Инари выпрямилась. — Во-первых, раскоп старый — дней пять давности, а во-вторых, ты кого-нибудь видишь?

— Нет.

— Вот то-то и оно. Навскидку не помнишь — здесь еще какие-нибудь кладбища поблизости есть?

— А чего тут помнить? Три километра к юго-западу и извольте, городское кладбище, Мыльная Гора. Ты его, кстати, уже видела. Это возле Гостеевки.

— Неужели настолько близко?

— Да.

— Тогда понятно.

— Что понятно?

— Откуда он взялся. Мангуири из Серых Песков, а гостеевский прорыв как раз туда и открывается. Значит, через тот прорыв он к вам и забрел. Давай-ка, действительно, гостеевские захоронения глянем. А почему, кстати, Мыльная?

— Там на пригорках глина на поверхность выходит, — пояснил Глеб. — В дождь скользишь, как по намыленному. Отсюда название и пошло.

— Понятно.

На Мыльной Горе ситуация оказалась схожей — разве что из-за размеров кладбища масштабы погрома не так остро ощущались, но, по словам ведьмачки, следы были свежее. "Гладиаторцу" пришлось поверить спутнице, поскольку сам он никакой разницы не наблюдал, зато, после небольшой прогулки заметил кое-что другое. К востоку от кладбища высвечивалась огромное коричневое пятно неопределенной формы.

— Я, конечно, не уверен, — сказал парень вслух, — но, по-моему, я его нашел.

— Тогда указывай дорогу, — как ни в чем не бывало, отозвалась Инари.

— Гм… а ты полагаешь это хорошей идеей?

— Не стоит беспокоиться — днем он отлеживается в убежище, до заката не выходит, так что никаких неожиданных нападений не будет, если только ты ему на голову не свалишься.

— Да уж как-нибудь постараюсь, — заверил ведьмачку Глеб.

По мере приближения с пятном происходило что-то странное — оно постепенно опускалось все ниже и ниже.

— Он, что, под землей?

— Вполне вероятно. Норы устраивать они любят.

Наконец, кровавик вывел охотников на обрывистый край обширного песчаного карьера, до противоположного края которого было по примерным прикидкам метров сто пятьдесят-двести — брошенный экскаватор с такого расстояния, да в придачу с высоты пятнадцати-двадцати метров, разделяющих край обрыва и дно, казался игрушечным. Около одной из стен исполинской ямы, нарушая природный узор образовавшихся под влиянием дождевой влаги песчаных потеков, высилась груда рыжего грунта, сильно напоминающая обвал. Пятно накладывалось как раз на него.

— Кажется, нашего мангуири завалило, — поделился впечатлением Глеб.

— Скорее, он сам себя завалил, чтобы спать не мешали. Ну, что ж. Найти мы его нашли, и то хорошо. Теперь остается только ждать.

— А что, раскапывать не будем?

— Зачем? Здесь работы на полдня, плюс риск не успеть убраться из-под лапы обиженного хозяина норы. А так сам вылезет, лишь только солнце закатится. Дай-ка лучше дно осмотреть.

Ведьмачка пошла в обход карьера, туда, где серела сперва укатанная, а затем и разбитая в пыль колесами многотонных машин дорога, ведущая вниз. "Гладиаторцу" ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Дно карьера было влажным, местами топким, а местами под лучами летнего солнца смесь песка и глины затвердела, причудливо растрескавшись и превратившись в подобие фантастического паркета, по которому можно было спокойно ходить. В природных углублениях, как в небольших озерцах, скапливалась мутная, насыщенная растворенным мелом вода, которую впрочем, уже успели облюбовать в качестве летней резиденции лягушки, при приближении странных двуногих существ торопливо ныряющие вглубь водоема и снова появляющиеся на поверхности уже на безопасном расстоянии.

— Красота… — Инари уселась на вывороченный валун у самой кромки воды. — Здесь и подождем.

— Ну, — осторожно заметил Глеб, — тебе, конечно, виднее, но, по-моему, это не самое удачное место для стычки.

— А кто сказал, что его бить именно здесь нужно? — резонно поинтересовалась ведьмачка. — Я всего-навсего сказала "подождем". Кстати, пока есть время, скажи мне все-таки, что такое эта "чупакабра", про которую Иван говорил?

"Гладиаторец" вздохнул, собрался с мыслями и попытался в двух словах обрисовать суть феномена "козьего вампира", волнующего мир на протяжении последних двадцати с лишним лет, а в последнее время перекинувшегося и на российскую глубинку.