Братство меча. Книги 1-3

Глава 5. Тугреневка

Основной отряд «гладиаторец» и ведьмачка догнали только метров через пятьсот. Стараниями Ивана спотыкающимся и раздраженно ворчащим путникам удавалось поддерживать более-менее бодрый темп ходьбы. Инари вновь заняла свое законное место во главе процессии, а Глеб, которому за день уже поднадоело служить арьергардом, хотел слегка потеснить Петровича. Однако его попытки были пресечены Князем на корню, и парень опять поплелся в хвост отряда — пасти молодых.

Теперь их путь лежал по открытой местности. Слабохолмистая равнина заросла высокой густой травой, по которой за этот год еще ни разу не проходилась коса сельского жителя. Деревья почти не встречались — так, отдельные кучки по три-пять калек. Их не то, что рощицами, лесопосадками назвать язык не поворачивался. Сгущались сумерки, и сгущались куда быстрее, чем хотелось бы путешественникам. Справа над самым горизонтом догорали последние отблески заката, слева наползала ночь, зажигая на небе первые звезды. По дальним лугам тянулись призрачные белесоватые полосы — садилась роса, забирая из воздуха дневное тепло. Окрестные просторы, не несущие на себе ни малейших признаков цивилизации, навевали жутчайшую депрессию и ощущение собственной ничтожности и затерянности в бескрайнем враждебном мире. В довершение всего за спиной опять завыли хоулеры, куда ближе, чем раньше. Дрожащий вой то почти стихал, то вновь усиливался, перемежаясь злым визгливым лаем. Инари, помнится, советовала в случае чего лезть на деревья… А что, интересно, делать, если их догонят сейчас, посреди чистого поля?

Словно уловив невеселые мысли Глеба, топающий впереди на расстоянии вытянутой руки от него Степаныч вдруг обернулся и на полном серьезе сказал:

— Передай дальше: все в порядке, осталось недолго.

— Кому? — не понял прикола парень. Он был завершающим в цепочке, позади — только примятая трава. Хоулерам, что ли, ему покричать?

— Без понятия. Мне сказали передать дальше, ну, я и передаю.

«Недолго» в понимании Инари — Глеб отчего-то ни капли не сомневался, что это она попыталась подбодрить остальных, — растянулось аж на полтора часа. Небо на западе погасло окончательно, взошла луна, бывшая в третьей четверти. Таким огромным и ярким «гладиаторец» ночное светило еще ни разу не видел. Луна сияла не хуже прожектора, от путников по траве тотчас же протянулись угольно-черные тени, плоскую вершину закрывающего им обзор холма словно залило молоком.

Путешественники взобрались на холм: ведьмачка крупными мягкими прыжками, остальные — спотыкаясь и путаясь в мокрой от росы траве. Там Инари остановилась, поджидая замешкавшихся людей. Далеко внизу, у подножия холма, рыбьей чешуей серебрилась в лунном свете спокойная речушка, рассеченная надвое горбатым мостом, а на противоположном берегу чернели низкие дома и длинная лента забора, опоясывающего деревню.

— Тугреневка, — коротко сказала ведьмачка, для особо непонятливых ткнув пальцем в нужную сторону.

— А почему так темно? — встрял неугомонный Пашка. — У них, что, отбой в десять вечера?

По всей деревне и вправду не было заметно ни единого огонька: ни освещенных окон — но это хотя бы можно было списать на позднее время, — ни фонарей около домов.

— Нет, — в голосе ведьмачки проскользнула растерянность. — Не знаю…

Она, прищурившись, посмотрела на крыши домов, потом на свой перстень, потом снова на дома.

— Вроде, все тихо… Мертвая тишина, только эхо гуляет. Обычно здесь себя шумнее ведут. Ладно, не торчать же, как дуракам, у всех на виду. Пошли, поближе посмотрим.

Инари, поправив перевязь, заскользила вниз по склону, направляясь к мосту. «Гладиаторцы» последовали ее примеру. Кустов, запнувшись обо что-то, потерял равновесие и катился бы кубарем до самого берега Вогры, если бы Шурик не затормозил пролетавшего мимо него по своим делам зам директора. Благодарности от Кустова никто так и не услышал, зато Сергей Анатольевич долго обиженно сопел и отряхивался.

Тугреневский мост стал бы настоящей находкой для археологов, поскольку, если судить по состоянию, он вполне мог застать покорение Ермаком Сибири. Ремонтировали мост неоднократно, но, похоже, без особого энтузиазма: только прикрывая хаотично набитыми досками крупные дыры между иструхлявевшими, изъеденными червями бревнами. Все сооружение опасно покачивалось и поскрипывало под ногами проходивших по нему парней, грозя обрушиться в любой момент. Однако, несмотря на высказываемые вслух мрачные пророчества Степаныча, переправа прошла успешно.

Под аккомпанемент протяжных завываний «гладиаторцы» пересекли заливной луг, дальше им встретилась утоптанная тропинка, уводящая налево. Метров через двести тропа круто пошла в горку, по маковке которой тянулся забор, замеченный путниками еще с противоположного берега Вогры. Заборчик оказался нехилым: настоящий частокол из грубо отесанных кольев высотой метра в три. До сих пор подобные ограды парням доводилось видеть только в фильмах на исторические и псевдоисторические темы, но уж никак не в современных деревнях. По всей видимости, в Тугреневке не слишком доверяли всему, что находится за околицей. И после встречи с кикиморами и ослизнем, слушая рулады повисших у отряда на хвосте хоулеров, Глеб был солидарен с местными жителями. Пыхтя и отдуваясь, путники лезли на пригорок, подбадриваемые мыслью о скором окончании сегодняшних приключений, однако, как выяснилось, приключения пока только начинались.

Забор в Тугреневке был знатный, спору нет, но при ближайшем рассмотрении выявилась в нем одна незавершенность: на том месте, где по логике должны были бы находиться ворота, зияла здоровенная дыра. Ближайшие к дыре колья опасно покосились, некоторые из них были переломлены, как тростинки. Ведьмачка, зашипев, как разъяренная кошка, кинулась к полуразрушенному частоколу.

— Ничего себе… — охнул Петрович. — Кажется, кому-то очень хотелось выйти…

— Войти, — поправил его хриплый голос.

«Гладиаторцы» подпрыгнули от неожиданности — никто и не приметил в тени по ту сторону забора долговязую фигуру. Ну, может быть, кроме Инари, поскольку она единственная не проявила удивления, куда больше внимания уделив сломанным бревнам, чем первому разумному существу, встреченному ими за полтора дня. Зато очень удивились все остальные — если это и было упомянутое ведьмачкой «эхо», вид его впечатлял и вызывал уважение.

— Ну, ты глянь, — сдавленным шепотом произнес Тема. — Петр Первый отдыхает.

И то верно — роста незнакомец был выдающегося: Пашка свободно поместился бы у него под мышкой. Глеб был по плечо. Два метра десять сантиметров, навскидку определил «гладиаторец», а может, и все двадцать…

Незнакомец спокойно ожидал путников, опустив длинный меч с темным лезвием. На Сумеречной земле, кажется, любили вороненый металл. Инари провела пальцами по расщепленному надвое бревну, еле слышно чертыхнулась, потом что-то решила для себя и направилась к молча следившему за притихшей компанией неизвестному. Теперь нарушенный строй уже никого не волновал, а потому Глеб пошел следом за эльфийкой, ненароком положив ладонь на рукоять сабли. Мало ли что можно ожидать от вооруженного человека, встреченного в подобной глуши. Но, слава богу, обошлось без эксцессов.

— Здравствуй, Энар, — склонил голову незнакомец.

— Здравствуй, Хорт, — холодно отозвалась Инари. — Ты здесь сам по себе или с ликвидаторами?

— С отрядом.

— Насколько я знаю Михалыча, он просто так по окрестным деревням не гуляет. Что тут произошло?

— Гнолы, — коротко ответил собеседник.

— Гнолы?! — недоверчиво переспросила ведьмачка. — Только не рассказывай, что это они вынесли ворота.

— Нет. Нас встретили именно они. Приличная стая. Но до них здесь успел побывать кто-то еще, а гнолы уже пировали на объедках.

— Так кто ворота-то штурмовал? Или вы так увлеклись, что даже осмотреться не удосужились?

— Удосужились. По всей деревне полуразрушенные дома, выпотрошенные трупы и несколько раздавленных шакалов, попавшихся под лапу своему же хозяину. Я бы сказал, что получается какой-то из дьяволов. Вживую мы его, правда, не застали. Успел убраться восвояси.

— Невозможно, — отрезала ведьмачка. — Нэгин не покидают подземелий, если их не призывают. Вряд ли здесь кто-то настолько спятил, чтобы заняться вызовами.

— Один, похоже, покинул.

— Кто-нибудь из местных выжил?

— Нет.

Инари пробормотала что-то непонятное, но в голосе, каким это было сказано, угадывалась злость.

— Где остальные?

— В доме, — Хорт кивнул куда-то в темноту. — Те, кто еще жив. Прочих можно попробовать собрать по деревне по клочкам. Я думаю, людям не стоит находиться снаружи — всякое может приключиться. А там кое-кому пригодятся твои умения.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и, чуть прихрамывая, зашагал прочь, показывая дорогу.

— Пошли уж, — вздохнула ведьмачка, пожав плечами.

— Ты уверена? — засомневался Иван.

— Уверена. Под защитой стен ночевать лучше, чем на улице. А ликвидаторы — нормальные люди, несмотря на оригинальный внешний вид. Может, и к лучшему, что они поблизости оказались…

— Да ликвидаторы меня волнуют меньше всего, — признался Иван.

— А в чем тогда проблема?

— Во всем этом, — Иван обвел рукой чернеющие развалины домов и сараев.

— Понимаю. Мне жаль, что так произошло, правда. Тугреневка всегда была Светлой землей, мне и в голову не приходило, что что-то подобное может случиться. Но другого выхода нет, до утра вам все равно дальше дороги не будет, да и отдохнуть не мешало бы. А уж когда рассветет, тогда и решать будете, что делать.

— Если мы еще доживем до этого самого утра, — подал признаки жизни Кустов.

— Доживете, — заверила его Инари.

— А если хоулеры все-таки придут? — спросил Пашка. — Что тогда?

— Тогда их встретим мы с Хортом и ликвидаторы, которые тоже кое-что в охоте на зверя соображают. Так что не стоит унывать.

Дроу смолкла и махнула рукой, приглашая путников следовать за собой.

Стараясь держаться покучнее, отряд быстро — насколько позволяла разбитая сельская дорога с минимумом освещения — шел мимо осевших построек с провалившимися крышами. По сторонам старались не смотреть, чтобы не давать лишнюю пищу воображению, и без того уже в каждом кустике и деревце начинал мерещиться притаившийся в засаде плотоядный монстр. Внезапно Инари резко свернула к низкому длинному дому, пострадавшему несколько меньше своих соседей. Как она в кромешной тьме определила, что это именно то, что им нужно, осталось непонятным, но когда путники, спотыкаясь и поминая всех святых и богоматерей, перебрались через поваленный забор, Хорт уже поджидал их на ступеньках. Когда «гладиаторцы» подошли, мужчина три раза коротко стукнул в дверь. В темной и с виду нежилой пристройке к основному зданию с крохотными, как амбразуры, окнами послышалась возня, приглушенный матюгальник, затем тяжелая дверь распахнулась… и Тема с детской непосредственностью сказал: «Ой!», потому что прямо ему в грудь уставился неприветливый арбалет с положенным на тетиву болтом.