На неведомых дорожках

— А может, и его уже нет в живых?

— Всё возможно, но талисман вновь объявился. Почему? Каким образом? Для чего?

— А вообще, что он может, кроме как отгонять русалок?

— Он служит преобразователем силы, а возможно, и сам может стать источником таковой. Поговаривали, что составляющие его элементы выбраны не случайно, и именно их объединение создает такую возможность. То есть он сам — генератор силы.

— Ничего себе, — я вздрогнула. — Выходит, если правильно поняла, таскаю на себе этот самый генератор?

— Выходит так.

— Странно, ничего не почувствовала. Впрочем, я человек, а по твоим словам магии в нас кот наплакал. Следовательно, через порталы люди проникают в этот мир? Проникают, размножаются, развиваются… А что, собственно, мешает им и на этот раз выкурить вас отсюда?

— Иногда ты говоришь слова, о смысле которых я догадываюсь с трудом, — поморщился Михал. — Ты хочешь сказать, почему люди нас ещё не изгнали и из нашего мира? Не могут. После того, как люди появились и здесь, Совет принял решение ограничить их. И теперь люди не могут вести войну с другими расами на уничтожение. Стычки, конечно, бывают. Ведь и мы помним, что сделали с предками. А если учесть наш срок жизни, то есть немало тех, у кого погибли родители, братья и сёстры. Так что не все благодушно настроены к людям. Поэтому в этом мире, им приходится вести себя сдержаннее. К тому же, перенеся всю магию в этот мир, маги ограничили этим возможности развития техники. Здесь невозможно многое из того, что создали люди в твоём мире.

— Например?

— Например, здесь возможно вести войну только холодным оружием и магическим путем. Поверь и в том, и в другом люди слабее старших рас. Поэтому пришлось отказаться от идеи изничтожить нас. Те же, кто вновь попадает сюда, если не возвращаются, вынуждены вести принятый сородичами образ жизни.

— А люди где живут?

— Да везде. Если сравнить ваш мир и наш, то разница не так уж велика. Есть здесь и россы, и франки, и италийцы, и прочие народы. Они живут небольшими государствами примерно в тех местах, где и проникли в наш мир. Селятся, в основном, по признаку общего языка, так легче прожить, ведь наш мир не ваш, здесь без поддержки соплеменников продержаться нелегко. Вот и появились наравне с княжествами наших рас, которые тоже разбросаны по всему миру, и небольшие царства, и княжества людей.

— Ничего себе. Значит, в Америке живут потомки белых переселенцев?

— Есть там и белые, но больше исконных индейских государств. Здесь они враждуют редко, чаще сотрудничают.

— Фантастика! Но если техники нет, то путешествия проходят на уровне предков?

— Основной вид транспорта лошади, — кивнул Михал. — Есть их разновидности, выведенные магически. Но, обладающие даром, могут путешествовать и иначе — переносясь в нужное место.

— Тогда другой вопрос. Павел сказал, что вы заняты предотвращением проникновения и из вашего мира в наш.

— Да, этот так. Ты ешь, не стесняйся. Ешь и слушай.

Я засмеялась, осмотрев ополовиненные миски и горшки, из которых во время беседы то и дело подкладывала в свою тарелку.

Михал улыбнулся и продолжил:

— Так вот, через порталы дорога открыта в обе стороны. Иногда бывает, проникает в ваш мир нечисть. Тогда наши воины идут к вам, чтобы помочь. Вы разучились бороться с такими силами, и какой-нибудь упырь может уничтожить население городка, если его вовремя не остановить. А поскольку вы изменяете саму землю, нам приходится следить за этими изменениями, чтобы успеть избежать жертв.

— Погоди, — проглотила откушенный кусок. — Это как?

— Сама подумай, — пожал плечами Михал. — Если в твоём мире люди изменили русло реки, прорыли канал, а занимаются этим люди издавна, разумеется, это же произойдет и у нас.

— А если там кто-то жил?

Михал развел руками в ответ.

— Но тогда и вы можете повлиять на наш мир, к примеру, вырыв озеро посреди города?

— Можем, но мы уважаем вашу жизнь, и делаем всё, чтобы вам не мешать. Хотя и у нас есть доведенные до отчаяния поведением людей. Те, кто предлагает, ради продолжения жизни на Земле, уничтожить род человеческий и дать место для развития древних рас…

— Прости, Михал, а много этих «древних»?

— Много. Припомни сказания людей разных национальностей и посчитай. Во главе каждой расы стоит одно высшее существо. Назови, как хочешь — правитель, царь, князь — значения не имеет. У всех по-разному. Он имеет право отдать приказание любому представителю своей расы. А все вместе они входят в Совет, который и решает проблемы жизни в нашем мире.

— Значит эти правители маги?

— Не все, да и не такие уж сильные. Магическому искусству учатся всю жизнь, и это отнимает почти всё время и силы, где уж сильному магу править народом, или правителю обучаться магии.

— Кстати, не мог сам маг стихии воздуха устранить своих коллег?

— Нет. Маги принадлежали к разным расам. Каждый из них пользовался силами разных стихий, и не мог пользоваться силой других.

— А не мог ли найтись кто-то, кто сумел воспользоваться силой любой стихии?

— Мы думали над этим, но не смогли обнаружить такого. Подобные таланты скрыть трудно.

— Ну, уж и трудно! Если он разделался поочередно с восьмью магами, то уж точно в состоянии скрыть и свои способности.

Михал усмехнулся. Понятно, в моих словах для него ничего нового. Наверное, кузнец и сам думал об этом.

— Михал, — отвлекла хозяина от раздумий, — а мне что делать? Как попасть домой? Леший сказал — ты поможешь.

— Ещё месяц назад помог бы. Но портал неподалеку исчез, куда — понятия не имею.

— Зато имею я.

Буркнула чуть слышно, но кузнец расслышал.

— И куда?

— Меня же к Бабе Яге вынесло. Значит и портал неподалёку от неё бродит.

— Похоже. Только вот кто же его туда утащил? Яге это не под силу. Она ведьма конечно сильная, но…

— А меня ещё и другое волнует. Давно вся эта история с талисманом произошла?

— Да уж почитай тысячи четыре лет тому назад.

— Ага. А в ёлке талисман лежал практически на виду. Его словно за пару дней до моего прихода подложили. Он застрял в трещине, трещина давняя — кора успела края зарастить, но уж точно не тысячи лет назад. Эта ёлка столько и не прожила на белом свете.

— Ты права, — задумчиво протянул Михал. — Но тогда получается, что его мог подложить только Голубой маг. — Михал удивленно посмотрел на захихикавшую меня. — Ты что?

— Да так. Понимаешь, у нас слово голубой применительно к человеку, означает определенную характеристику.

— Это какую?

— Сексуальную.

Михал смотрел непонимающими глазами.

— Проехали. Потом как-нибудь объясню. Вернёмся к нашим баранам…

— Ты ещё есть хочешь? — удивленно окинул взглядом почти опустошенный стол кузнец.

— Михал, — взвыла, не выдержав, — это просто такие обороты речи, не обращай внимания. Короче — что мне делать?

— Тебе, раз уж ты решила вернуться домой, надо идти к ближайшему порталу перехода. Он недалеко здесь — в Васильевске, столице царства россов. Говорят на привычном тебе языке, доберешься быстро, я коней дам и проводника. Пойдешь к младшей царевне тамошней — Василисе Премудрой. Она сильная волшебница и портал где знает. Вот и отправит тебя домой.

— А ей можно талисман показать?

— Хотел бы знать, — тяжко вздохнул Михал. — Сам не возьму, а как Василиса? Не знаю…

Мы призадумались, и сидели бы так, понурив головы, если бы не вернулась жена Михала Отрада и через пару минут не постучала в дверь, изнемогшая от любопытства соседка, у которой та провела половину дня.

Расспросы о моем мире и приключениях длились до темноты. Подошли и другие соседи, жизнь в деревне не отличалась разнообразием. Моё иномирное происхождение приняли спокойно, даже равнодушно, зато мои похождения в лесу взбудоражили народ. Особое возмущение вызвало поведение Яги, и мне подумалось, что старухе придётся несладко, если она покажется вблизи деревни. Постепенно разговор стал больше похож на деревенские посиделки, где молодые девицы строят парням глазки, ребятня развлекается, как может, зрелые матроны внимательно следят за молодежью, чтобы было о чем почесать языки уже завтра с утра, а мужики решают свои мужские дела. Я потихоньку подобралась к хозяину, внимательно посматривавшему на гостей.

— Михал, прости за вопрос, — я почти шептала, уж больно страшно стало, ведь если Михал оборотень, то эти люди… — Скажи, здесь в деревне что, все оборотни?

Михал посмотрел удивленно, и ответил не таясь:

— Да не бойся ты. Ты у нас в гостях, а тем более — у меня. Никто не тронет.

— А кто они?

— Отрада моя и дети — медведи, как и я. Там вон юркий такой, он всё тебе вопросы про самолеты задавал — он из сокольего рода. Много волков, есть кабаны.

— А в других деревнях.

— Да разные есть. Я, к примеру, могу тремя зверями оборачиваться, те, кто послабее, одним. В основном селимся по тем местам, где те же звери-птицы живут.

— Это понятно. Странно было бы увидеть в средней полосе крокодила. Кстати — есть такие?

Михал рассмеялся:

— Любые есть. Есть и такие, что страшно представить. Но эти подале от людей селятся, чтобы с нечистью не перепутали. С ними дело имеют, в основном, представители старших народов. А княжеская семья может обращаться и в драконов.

— Обалдеть! Вот бы мне научиться обращаться!

— Не приведи тебя судьба, девонька! Если человек начинает обращаться — дело плохо. Самое лучшее, что для него сделать можно — серебра дать отведать, чтобы долго не мучался. Если человек стал оборотнем — значит с нечистью дело поимел. Иногда нечисть не до конца кровь высасывает, вот те, кто выжил, становятся оборотнями. Нам с ними много мороки, они ведь не понимают, что творят, в них только и живёт, что сожаление о потерянном, и ненависть к тем, кто со своим народом остался, куда они вернуться не могут. А более всего они ненавидят близких своих. Чаще всего, родню первыми и уничтожают. Счастье ещё, редко кто выживает после нечисти.

Меня передёрнуло, но как всегда любопытство взяло верх.

— А я вот читала, что эльфы могут вступать в брак с людьми?

— Не только эльфы. Да только радости в таком браке мало. Человек лет сто живет, редко больше, но к концу жизни старость, болезни одолевают. А если его пара проживет лет триста-четыреста, а то и более? Каково человеку, и его супругу? Один стар — другой до последних дней молод и свеж, один знает, что скоро умрёт, другой знает, что скоро потеряет. Разве ж это жизнь? Бывает, конечно, по большой любви уходят оба вместе, но не хорошо это — каждый должен прожить отмеренный судьбой срок.

Призадумалась. В чем-то Михал прав. Хочу я стареть, а муж мой всё выглядел бы лет на тридцать? От ревности раньше срока скончаюсь. А если он со мной захочет умереть? Нет уж, ни за что бы не позволила… А с другой стороны — каково ему будет жить?.. Я оборвала собственные теоретические изыскания. Господи, о чем только мысли в голову лезут? Мне о чём думать надо? Правильно — как домой попасть и забыть своё приключение. А меня взволновали проблемы смешанных браков. Придёт же такое в голову!