На неведомых дорожках

Глава 9

Проснулась ближе к полудню от голода.

С трудом раскрыв глаза села, расправляя затёкшее тело, потянулась. И как только Еремеевна умудрилась собрать на стол так, что я даже не слышала? Посмотрела в распахнутое окно… И обалдела — на толстой ветке яблони, свесившейся едва ли не в комнату, пристроился… Оранжевый кот.

— Ми… Мирлис?!

— Я. Ты давай, спящая красавица, поднимайся. Тебя ждут. И сильна же ты спать!…

— Кто ждёт? Где? И потом, тебя, насколько я помню, Павел уволок к учителю. Как ты здесь оказался, и почему всё в том же виде?

— Ну, ты вопросов набрала! Всё узнаешь. Иди сейчас на базар, там к тебе Павел подойдёт, поговорить надо. Я здесь с утра болтаюсь, жду, когда ты глазки продерёшь…

— Парниша, не хами! Мне время надо себя в порядок привести, да и есть хочу. Кстати, ты мою хозяйку не видел?

— Она в царский терем ушла. За ней девчонка прибежала, что-то сказала, я не слышал, окно было закрыто, бабка собралась и чуть не бегом убежала. Ладно, не отвлекайся. Давай быстрее, Павел с ума сойдет, тебя дожидаясь.

— Попробую, если разберусь, что к чему, — с сомнением осмотрелась по сторонам. — Ты иди, предупреди его, что мне время нужно.

— Рукомойник за занавеской, — кивнул кот в сторону запечного угла, и соскользнул с ветки.

Нашла всё, кроме мыла. Вода в рукомойнике была, кажется, волшебная — кожа стала розовая и бархатная на ощупь. Быстро натянув оставленное хозяйкой на лавке чистое зеленовато-голубое платье свободного покроя — именно такой был излюбленным по моим вчерашним впечатлениям у здешних модниц — расчесала волосы лежавшим на подоконнике гребнем, заплела недлинную косу.

Завтракала быстро. Можно сказать, покидала в себя еду, не задумываясь о вкусе и виде, и вылетела на улицу. Притормозив на крыльце, осмотрелась. Надо бы дом запереть, а как это сделать?

— Под порогом ключ, — Мирлис успел вернуться. — Замок, наверное, в сенях.

С трудом навесила тяжеленное сооружение на дверь, и положила ключ на место. Цирк! От кого, интересно, заперта дверь, если ключ, практически, на виду?

— Не бойся, в дом просто так, без разрешения хозяйки никто не войдёт, — пояснил крутившийся под ногами Мирлис. — Пошли быстрее.

Неслась по улице, привлекая взгляды прохожих, словно на пожар. То и дело мелькавший впереди оранжевый хвост служил отличным ориентиром. Улица за улицей пролетали мимо, и я уже задавалась вопросом, как же буду искать дорогу обратно, когда впереди, послышался шум. Ага, вот и моя цель. Действительно, повернув за угол, мы оказались на улице, заполненной мелкими лавками, которая и вывела к базару.

Ничего привычного мне. Торговали прямо с телег или с расстеленных на земле рогож, кое-кто носил мелкий товар на досках, державшихся ремнём, перекинутым через плечо. Вокруг площади расположились небольшие магазинчики, под завязку забитые разным товаром, изливавшимся на улицу красочным потоком. Продавцы, как чёртики из табакерки, возникали прямо перед носом, стоило чуть притормозить возле особо красочного развала. Они не позволяли себе хватать прохожих за полу, но расхваливали свой товар так, что становилось страшно — и как только бедняги расстанутся хоть с чем-то столь дорогим сердцу… И орали… Орали так, что у меня уши закладывало. Со всех сторон неслись вопли. Расхваливали всё! Один пытался доказать что его пуговицы — самые пуговичистые в мире, другой нахваливал ткани, привезённые из Англии, третий вопил что-то про кашемир, самый кашемиристый, что ни на есть, причём только у него, невзирая на то, что через три шага ещё один торговец шалями пытался доказать покупательнице тоже самое… У обоих шали настолько яркие, что особой разницы я не заметила — в глазах рябило одинаково. Вот справа, словно резаный, завопил продавец восточных сладостей. Его издалека перебил торговец пирожками. Куда там тонкому восточному человеку переорать лужёную глотку нашего торгаша. Несчастный дядечка в полосатом халате смущенно примолк, но быстро оправился, едва заметил, что голос пирожника начал удаляться…

Господи, читала, что самым шумным является восточный базар, куда там! Продавцы нахваливали товар так, словно от этого зависела их жизнь. У маленьких лавчонок удалые молодцы в ярких рубахах разворачивали перед прохожими ткани и уборы. Ругались бабы, не поделив или место торговли, или покупателей. Короче шум стоял такой, что можно говорить во весь голос, не опасаясь, что тебя подслушают! Захотят — не смогут.

С трудом следила за мелькавшим между людских ног ярким пятном, пока на что-то не налетела. Подняла глаза — в тёмно-синей рубахе и серых штанах, заправленных в мягкие сапожки, Павел был неузнаваем. Он сверкнул улыбкой, и, ухватив меня за локоть, развернул.

— Иди по базару, рассматривай товар, и делай вид, что меня не знаешь…

— К чему такая конспирация? — хотела обернуться я.

Павел твердой рукой удержал и подтолкнул вперед.

— Иди. Это не в твоём мире. Не хочу тебе неприятности доставить. Здесь порядочная девица скромной быть должна, глаз не поднимать. Так что иди. Где ты и что, я более-менее знаю. Вот только не уверен, надо ли тебе с Василисой встречаться…

— Погоди, погоди. Стоит наверно и меня спросить, а? Меня тут попросили помочь младшей царевне, так что придётся подождать…

— С ума сошла! — Павел заорал, не сдержавшись, и тут же осекся, заметив любопытные взгляды баб, устремлённые на нашу сладкую парочку. — Слушай внимательно. У меня времени в обрез.

— Давай найдем местечко потише, и поговорим нормально. Прежде всего — как Мирлис здесь оказался? Он что, с тобой?

— Он от меня удрать пытался, я за ним, вот и занесло сюда обоих…

За подол меня осторожненько дёрнули. Посмотрела вниз. Мирлис молча кивнул влево. Проследив за его взглядом, рассмотрела в толпе Росану, кого-то искавшую.

— Павел, погоди, это не меня ищут?

Подойдя к девочке со спины, осторожно тронула её за руку.

— Не меня разыскиваешь?

— Ой, — развернулась Росана. — Тебя. Еремеевна домой вернулась, и сказала, ты на базаре. Велела найти и домой привести, у неё разговор срочный.

Я кивнула.

— Иду, только погоди минуту, у меня дельце есть.

Росана воззрилась удивленно, мне стало даже неловко, но девчушка кивнула, не сводя любопытного взгляда, пока я пробиралась к Павлу. А, пусть её! Еремеевна, если захочет, всё и так узнает по своему яблочному телевизору.

Пояснив, что должна вернуться, предложила Павлу идти следом, обождать неподалеку от дома Еремеевны. Наверняка, старушка не откажется от помощи оборотня.

Та встретила спокойно, никак не отреагировав на самоволку.

— А чего ж молодца своего в дом не зовешь? — всё, что сказала.

Выглянув в окно, я махнула подпиравшему забор оборотню, казалось всецело поглощенному игрой с котом. Павел мгновенно оказался у калитки. Интересно, как ему это удаётся? Через минуту в сенях послышались шаги, и Павел с поклоном вошёл, пожелав благоденствия дому и хозяевам.

Довольная приветливым обращением хозяйка, пригласила его присесть за стол, на который в тот же миг, полетели горшочки, мисочки, тарелочки, кувшинчики и прочая посуда, частично пустая, но в основном заполненная благоухавшей снедью.

Почуяв ароматы, в окне показалась рыжая голова.

Хозяйка хмыкнула:

— Да заходи уж, гостем будешь.

Дважды приглашать не пришлось. Зная, сколько может проглотить «котик», я придвинула к себе несколько мисок, так чтобы он не дотянулся. Заметив манёвр, Павел и Еремеевна переглянулись. Пусть их, они не знают эту морду, а я на собственном горьком опыте убедилась, если оставить проглота всего на час наедине с горой еды — гарантировано найдёте разве только кусочек-другой. Так и не смогла понять, как ему удается съесть больше собственного размера, но удается — факт.

Пообедали быстро, только Мирлис никак не мог оторваться от миски, куда Павел наложил ему целую гору грибов, тушёных в сметане, да ещё придвинул поближе миску с сырниками, намереваясь закончить ими трапезу.

Поблагодарив за обед, Павел переглянулся со мной, повернулся к хозяйке, собравшись что-то сказать, но не успел.

— Ты меня послушай, молодец, — остановила его жестом Еремеевна. — Я дурного не скажу. Подруга твоя к Василисе пришла. Сегодня царевна ждёт её. К вечеру, будет колдовать. Возможно, вернёт домой, кто ж про то ведает. Да только говорила мне Василисушка, что что-то с колдовством происходит неладное, словно выдохлось оно. Так что не ведает, сможет ли помочь. Вот если помочь не сможет, тогда и будем решать, что дальше делать. А тебе надо бы к своим возвращаться, да и приятелю твоему тоже. Здесь помочь можно. До леса оборотней недалеко, а дальше свои помогут.

— Михал тоже не смог меня переправить, — встряла я в разговор. — У оборотней тоже что-то не так.

— Там всё ж таки помощи побольше, чем от нас. Здесь и магов-то приличных — одна Василиса. Остальные больше по хозяйству, да приворотом занимаются. Настоящая волшба им не под силу…

— А вам? — пристально глядя в глаза хозяйке, проговорил Павел.

— Признал, — недовольно поморщилась Еремеевна. Павел кивнул. — Так вот что я тебе скажу — я не сестра, это она у нас на колдовские штучки мастерица. Мне такого не дано. Так что и не рассчитывай на меня. Василиса только и есть во всём Васильевске.

— Что ж, будь по вашему, — задумчиво проговорил Павел.

Мне показалось, он не поверил хозяйке, или нет? Спросить надо. И тем более — на кого это они намекают?

— Будем ждать, что получится с Настей. Если она домой вернется, попробую своими силами обойтись, если нет — будем думать.

— Вот и ладненько, — согласилась Еремеевна. — А теперь, Анастасия, иди в ту горенку, да переоденься. К Василисе пойдем. Она, поди, уж заждалась.