Чёрный фимиам
- Автор: Белая Снежка
- Жанр: Фэнтези: прочее
Читать книгу "Чёрный фимиам"
Глава 9
Женщина откинула с лица покрывало и сердито сказала:
– Ты совсем без ум жить? Куда так бежать?!
А Сингур с удивлением узнал ту самую шлюху из дома удовольствий, за которую заплатил как за хорошего коня:
– Ты?
Она изумлённо моргнула зелёными глазищами, а в следующую секунду жёсткая рука стиснула нежную чёрную шею.
– Колдуешь? – с тихой угрозой в голосе спросил мужчина, вжимая девку в стену.
Но та вместо того, чтобы испугаться, ответила сдавленно:
– За колдовство – смерть. Я любить жить. Ты не там меня хватать.
И вдруг мягко взяла другую его руку и положила себе на грудь.
Сингур в удивлении разжал пальцы на шее.
Шлюха обещающе улыбнулась:
– Идти со мной?
Он пристально смотрел на неё – и теперь снова видел слабое зелёное мерцание, окутывающее девку. Лёгкое, как марево.
– Идём.
В крови по-прежнему кипел фимиам. Все чувства были обострены до предела.
Шлюха, имени которой собеседник не помнил, взяла его за руку, выглянула из тенистой арки, торопливо огляделась и повлекла к увитой диким виноградом калитке небольшого дома, заросшего зеленью по самую крышу. Пошарила справа от входа, отодвинула засов и втолкнула спутника в крохотный дворик. Здесь, уже не опасаясь быть замеченной, достала из-под камня ключ, отперла входную дверь и кивнула, приглашая мужчину войти.
Сингур пригнулся, чтобы не удариться головой о низкий проём. Девка зашла следом, затворила тяжёлую дверь, задвинула засов и повернулась.
А потом случилось то, чего её спутник совершенно не ожидал. Она двинулась на него и зашипела, как кошка:
– Так много сила и такой большой дурак! Против небо идти? Кто идти против небо, тот навсегда остаться под земля! Дурак! Большой и сильный дурак!
Она толкала его руками в грудь. Под этим натиском он был вынужден шаг за шагом ошалело отступать, пока не оказался в следующей комнате возле огромной кровати.
– Чего ты орешь? – спросил Сингур на шианском, полагая, что ей будет проще говорить с ним на родном языке и так она, возможно, успокоится быстрее. Зелёное мерцание вокруг нее наливалось густотой, становилось плотнее и пылало всё яростнее.
Однако девка продолжила сыпать словами на ломаном дальянском:
– Небо тебя ко мне привести! А ты ему не верить!!! Сказать: я колдовать! Дурак!!! Хватать за горло, когда есть грудь!
С этими словами она пихнула его на кровать, и Сингур упал, купаясь в яростном изумрудном пламени, которое расходилось от неё волнами.
Шлюха в несколько резких витков сдёрнула с себя покрывало. Потом одним движением рванула застежку платья, сбросила его к ногам и прошипела:
– Я твой путь к небо! Я!
Она запрыгнула на мужчину и стала яростно бороться с поясом его штанов. Сингур поспешно ей помогал, стягивая через голову рубаху. Кровь закипала, неслась по жилам горячим потоком, а тело всё острее и острее ощущало прикосновения. Зелёный вихрь закрутил, утягивая в изумрудную бездну.
Жаркие, как пекло Драговой бездны, эбонитовые бёдра раскрылись навстречу, и женщина, чьё имя не сохранилось у Сингура в памяти, протяжно застонала....
Его руки на её талии казались слишком белыми. Зелёные глаза на чёрном лице – слишком яркими. И всё вокруг словно было ненастоящим. Сингур краем сознания понял, что, похоже, фимиам сделал своё дело: он умирает. Говорили, будто смерть от фимиама – плохая смерть, тебя обступают видения, путают рассудок и в конечном итоге сводят с ума. Но если всё происходит вот так, то он, пожалуй, зря опасался. К нему смерть пришла в образе неистовой чёрной тени, в мерцании изумрудов и ревущем огне. Она принесла не ужас, а наслаждение.
Чёрные бедра лоснились и казались антрацитовыми. Он гладил их руками, ощущая под пальцами скользкий пот, а потом вцепился в свою смерть, вынуждая её склониться, прижаться к нему плотнее, всем телом, заставляя кричать и захлёбываться.
Сингур в итоге не умер, но вспотел, как скотина. Девка лежала на нём тоже вся мокрая, с прилипшими к спине и плечам волосищами, тяжело дышала. Мерцание ушло. И кровь больше не кипела. Только сердце ещё грохотало, и тело казалось непривычно послушным.
– Ты… – Сингур осторожно убрал с потного лба шлюхи мокрые локоны. – Тебя хоть как зовут?
Она фыркнула и скатилась с него на кровать:
– Так хорошо прошлый раз отыметь, что всё забыть?
– Я вообще плохо помню тот день, – честно признался он.
– Тоже мне, удивить! – сыто потянулась она. – Фимиамщик часто всё забыть. Как долго ты его нюхать?
– Я не фимиамщик, – сказал Сингур.
– А то я не видеть, как ты страдать прошлый раз, – фыркнула собеседница, давая понять, что она думает о его оправданиях.
– Я не фимиамщик, – повторил он.
– Ты болеть и умирать, – напомнила черномазая. – Это из-за фимиам. Я видеть такое. Сильные мужчины умирать, если долго дышать этот яд. И ты умирать.
– Чего ты заладила-то? – зевнул он. – Умру и умру.
Девка приподнялась на локте:
– Будет жаль терять такой любовник. А ты дать мне снова серебряный талгат?
– Размечталась.
– Тебе быть плохо? – насупилась она.
– Нет, мне быть хорошо, – ответил Сингур. – Но второй серебряный талгат – это слишком.
Шлюха надулась, толкнула его в плечо. Однако собеседник ловко перехватил её руку и потянул на себя. Девка злорадно захохотала:
– Второй раз это будет стоить тебе серебряный талгат, и деньги вперёд!
– Чего так дорого-то? – возмутился Сингур.
Она обвела рукой комнату:
– Я тебя спрятать, я тебя иметь…
– Ты меня?
– Да. Я тебя! Теперь ты хотеть второй раз. Талгат, – она протянула антрацитовую ладонь.
– Хозяин? – догадался, наконец, Сингур.
Девушка слегка поникла и кивнула:
– Я рабыня. Меня отпускать в город, но это стоить денег. Хозяин не пустить просто так, он не любить терять деньги. Ушла в город – принести деньги, как вернуться. Пока не принести, не пустят.
Сингур подумал, что не пустят – это весьма безобидная угроза. Скорее всего, ещё и поколотят, если слишком долго будет отсутствовать или мало принесёт.
Он свесился с кровати, нашёл на полу кошель с деньгами. Конечно, талгат она просила из вредности. Никто не ждал от неё таких денег. И хозяину она их все уж точно не отдаст…
– Вот, держи, – он высыпал ей в ладонь горсть небольших серебряных монет. – Здесь как раз талгат. Отдай хозяину столько, сколько сочтёшь нужным, Путь В Небо.
Она сверкнула белоснежными зубами:
– Теонга.
– Что? – не понял собеседник.
– Путь В Небо – это Теонга. А меня звать Тихая Вода. Нелани. Хоть со второй раз запомнить, фимиамщик ты белый.
– Я не фимиамщик. Запомню.
Он снова опрокинулся на кровать. В доме было тихо и прохладно. Безопасно.
– Что это за место? – спросил Сингур.
– Дом страсть, – ответила девушка. – Богатый мужчина купить дом, чтобы иметь женщины, но так, чтобы никто об этом не знать. Сейчас мужчина нет Миль-Канас, он уплыл в Вирге. Вернется не скоро. Живи. Тут тебя не искать те, от кого ты бежать. Я прийти, когда взойти луна, принести еда и вода. Ты отдыхать.
Она встала, чтобы начать одеваться, но Сингур поймал тонкую руку и снова потянул Нелани к себе. Она засмеялась:
– Не устал?
– Нет. Хочу в небо.
* * *
Когда чужак сбежал, Стиг очень надеялся, что Аурика вернётся в храм в покои дев, а он сможет отправиться помогать братьям в поисках. Это было бы разумно со стороны многоликой, особенно если учесть, какой переполох начался после боя. Гульяна с Ларобом чуть не устроили вторую схватку тут же, только уже с личным участием.
Гульяна орал, что бой нечестный, обвинял Лароба в сговоре, тогда как тот неприкрыто насмехался над своим соперником, говорил, что проигрывать надо уметь, и советовал сохранять достоинство перед лицом неудачи. Гульяна от этих ядовитых слов стал зеленее лягушки в прихрамовом пруду и едва не захлебнулся бессильной яростью. Он покинул площадь стремительно в окружении своих людей, четверо из которых несли на носилках едва дышащего Железного Лба.
Стиг отдал приказ братьям собраться на площади: он решил отрядить двоих мечников в сопровождающие Аурике, а остальных разделить на группы и отправить прочёсывать город. Но тут кто-то мягко взял его за локоть.
Юная жена, вместо того чтобы поступать разумно, как от неё требовалось, сказала ласково:
– Пойдём прогуляемся, любовь моя.
И потянула избранника в сторону от площади – туда, где городской холм огибала широкая подпорная стена, поднимающаяся по спирали к Храму. Единственное место, где не было лестниц, но где не дозволялось ходить никому из горожан.
– Госпожа моя, – терпеливо заговорил Стиг. – Вам лучше…
– Мне лучше, чтобы ты был рядом, – твёрдо сказала она, но потом смягчилась и добавила: – Сегодня вам его не найти. Так зачем тебе тратить силы впустую? Идём. Там красиво и видно море. Ты слишком часто тревожишься и постоянно куда-то спешишь, а иногда нужно просто остановиться.
– Аурика, этого человека надо поймать: таков приказ господина, – терпеливо объяснил Стиг.
– Приказ господина – поймать. А ты не поймаешь. Не сегодня. Значит, суета бессмысленна.
Ему снова не осталось ничего иного, как подчиниться.
И вот, пока братья безуспешно искали чужака, Стиг, старший меченосец храма, гулял с юной невестой по стене; смотрел на море, гладь которого искрилась так, что слепли глаза; смотрел на качающиеся у пристани корабли, ждавшие мига отплытия; смотрел на бескрайний горизонт, где вода и небо сливались воедино и словно растворялись друг в друге. Мыслями он был далеко, перебирал мерцающие нити, пытался отыскать среди них ту, единственную, полыхающую алым и багряным, но только путался в разноцветной канители мерцаний.
А его юная жена была весела и беззаботна, что-то щебетала, о чём-то спрашивала. Он отвечал, не задумываясь, коротко и неохотно, однако она не обижалась, смотрела на него снизу вверх, улыбалась, потом завела какой-то рассказ – он не слушал… Всё это время Стиг по нитям чувствовал сперва азарт, потом недоумение, а затем уже беспомощность, переполнившую братьев.
Постепенно день стал клониться к вечеру. Стена давно осталась позади, Аурика привела своего избранника в храмовые сады, а оттуда он проводил её к покоям дев, где с несказанным облегчением оставил, забыв поцеловать. Она не приказала иного, и он ушёл.
Когда же Стиг отворил высокие двери, ведущие из дворца прекраснейших, то оказался не на улице, а перед Безликим, в его покоях, из которых всегда открывался разный вид: то на порт, то на центральную городскую площадь, то на прихрамовый сад, то на аллею фонтанов… Сегодня это почему-то был розарий.
Мечник торопливо поклонился:
– Господин.
В покоях витал нежный аромат цветов, который ветер заносил в огромное полукруглое окно.
– Я не просто так призвал тебя раньше других. Говорил сегодня со старшими женами, – ровно сообщил Истр.
Стиг мысленно вздохнул, ожидая вполне справедливого нагоняя, но вместо этого услышал:
– Они не будут изводить тебя попрёками. И Аурику тоже не станут стыдить и наказывать. Её выбор принят. Ответственность за него тоже возлагается только на неё. Будем надеяться, она родит дочь.