Чёрный фимиам

Глава 14

Когда Стиг вышел из купален, то первым, кого он увидел, был Карай. Брат мерил шагами вымощенный мрамором двор и явно изнывал от нетерпения. В восемнадцать лет даже короткое ожидание способно вывести из себя, а Карай ждать не умел с детства. И вряд ли однажды научится.

– А! – обрадовался он, увидев старшего, и быстро направился навстречу. – Ну наконец-то! Я думал, ты уже и сам помылся, и все купальни перемыл.

– Ага, а также всех служанок, – Стиг, расслабленный после терм, сел на каменную лавку в тени платана.

Он привык к тому, что порывистый Карай обладает удивительной способностью создавать вокруг себя оживление и движение, но сегодня не желал поддаваться. Младшему вечно не сиделось на месте, он то куда-то торопился, то где-то задерживался, то кого-то догонял, то от кого-то убегал. Когда была жива мать, она его иначе как «сумасшедшим стрижом» не называла. Потому что всё у Карая было бегом, а бегал он так… У Стига не всегда получалось догнать. У отца тоже. Справлялась лишь мать. Она носилась, как серна.

Сейчас Карай возмужал, от детской непоседливости не осталось и следа, но врожденная живость никуда не делась.

– Ну, что случилось? – спросил старший, внутренне забавляясь нетерпением, которое было написано на лице брата.

– Помнишь, когда Ири пропала, ты подозревал одного саворрийца? – без всяких переходов выпалил Карай.

– Помню. А вот что ты это не забыл – меня удивляет.

Младший сел рядом и вдруг резко посерьёзнел:

– Сегодня я его видел. Ариш говорил, что саворрийский купец побил разбойников в Требуховом переулке. Мне стало любопытно. Что за купец в одиночку отобьётся от троих головорезов? Я решил его отыскать.

– И как? – сухо уточнил брат.

– Нашел. Не купец он. Ты бы видел, как он ходит, как двигается! Возьми любого торгаша, поставь рядом – и сразу поймёшь. Всё равно что тебя или Ариша нарядить в парчовые халаты. А ещё знаешь что? Меч у него не саворрийский. Прямой узкий. И не на ремне с подвесом, а за поясом. Как у того. Помнишь? Но самое главное – этот узкоглазый не смог внятно объяснить, как он вообще оказался в Требуховом переулке. Только ответил, что был в Миль-Канасе давно. Я узнал его, брат!

– Карай, – Стиг постарался подобрать слова так, чтобы не разразиться бранью, – ты знать не знаешь, как тот человек выглядел…

– Знаю! Я тогда нарочно бегал в порт, когда он уплывал! – с торжеством сообщил брат.

Стиг в очередной раз проглотил ругательство.

– Тогда зачем ты взялся его искать и, тем более, когда нашёл, полез с расспросами?

– Заподозрил! Хотел понять, врёт или правду говорит! – брат вскочил.

– Ну и как? Понял? Да сядь ты уже!

Младший снова опустился на скамью:

– Понял. Врёт.

– Уверен?

– Пред судьей не присягну, – Карай погрустнел. – И что это он – не поклянусь. Пять лет ведь прошло. Но и не поклянусь, что это не он.

– Брат, – Стиг взял Карая за плечо и легонько стиснул, – пять лет назад мне запретили даже приближаться к этому человеку. Истр запретил. Ты мне ничего не говорил. И я ничего не слышал.

– Ладно! – беззаботно согласился младший. Но тут же уточнил: – Поэтому ты, конечно, не просишь меня наблюдать за ним и узнать, чем он занимался тут последние дни, что делал и с кем встречался?

– Не прошу, – кивнул Стиг. – И вообще от души не советую этим заниматься. Потому что нам запретили.

– Тебе запретили! Но я понял! – Карай легко встал со скамьи. – Ничего делать не буду.

– Карай.

– Не буду ничего делать.

– Знаешь, о чём я думаю? – сказал устало Стиг.

– О чём?

– Аурика тебе больше бы подошла в жены, чем мне…

Брат заливисто рассмеялся.

– Конечно, больше. Она красивая и весёлая. Но зачем-то выбрала тебя, поэтому я просто буду завидовать. И не стану смотреть за саворрийцем. Хотя в прошлый раз он тоже появился накануне твоей свадьбы, – последнее Карай сказал уже серьёзно.

Стиг помрачнел.

– Извини, – произнес младший тихо. – Мне не нравятся такие совпадения. Я попрошу молодых братьев присматривать за девами не только когда им приказывают. И за Аурикой – особенно.

– Хорошо. А я поговорю с одной из старших жен. Скажу, чтобы они пореже отпускали многоликих за стены храмовых садов.

* * *

Закатное солнце светило в окна, и его лучи падали на искусно созданный морок в центре большого зала совета: долины с лентами узких рек, равнины, горные деревни, города большие и малые и, конечно, Миль-Канас.

А над всем этим великолепием мерцала брошенная поверх малой копии Дальянии невидимая обычным людям Сеть. Она расходилась от храмов и сплеталась в единое сложное плетение. По её переливающимся нитям пробегали едва заметные огоньки: чьи-то страсти и чувства. По их насыщенности и цвету легко было понять, где и сколько собралось людей, какие среди них царят настроения, какие желания одолевают.

Впрочем, нигде – нигде! – Сеть не вспыхивала ярко, не рвалась и не становилась плотнее, обнаруживая злое колдовство, чёрную магию или волнения. Всё было спокойно.

Тинаш – правитель Дальянии – задумчиво смотрел на необычайно подробную панораму страны и иногда тянулся разумом к той или иной нити, пытаясь уловить что-то, что могли не почувствовать многоликие. Впрочем, их магия была безупречна. Вот далеко на севере кисея мерцания медленно поплыла по воздуху: какая-то из дев отпустила ее на поиски запретного. Далер внимательно следил за происходящим, но постепенно мерцание просто погасло, ничего не найдя.

– Следующий вопрос, – заговорил скучным голосом перебиравший свитки с записями советник. – Зелёное Устье. Там участились нападения на караваны.

Далер нахмурился. Несколько лет назад землетрясение разрушило храм за горным кряжем, и выжившие девы были вынуждены перебраться в Миль-Канас. А лихие людишки быстро смекнули, что мечники стали частенько опаздывать на помочь странствующим торговцам: теперь предупреждать их стало некому. Храм уже заканчивали восстанавливать, скоро он будет готов принять дев, но… Дев не хватало.

– Торговая гильдия уже договорилась с тремя наёмными отрядами поставить заставы и держать там постоянные гарнизоны, а также патрулировать Зелёное Устье. Они просят четырёх мечников, чтобы заставы и сопровождающие караванов знали, что где происходит. Ну и чтоб за наёмниками был присмотр.

Тинаш хотел заговорить, но тут докладчик поднялся и склонился в уважительном поклоне, потому что воздух возле далера замерцал, а через миг в зале появился ещё один человек.

– Пусть будут долгими дни Безликого мужа, – почтительно произнёс вельможа.

– И твои да продлятся не меньше, – ответил Истр.

Тинаш взглядом отослал собеседника, а когда тот вышел, сказал:

– Найти перстень не удалось.

Далер обратил ладонь к панораме Дальянии. Теперь перед правителями развернулась не вся страна, а только Миль-Канас. Плотная сеть переливалась над столицей ровно и спокойно.

– Взгляни. Ничто не говорит, будто в городе действительно есть печать одного из верховных. Ночные Тени тоже не смогли ничего отыскать, хотя очень старались.

Истр скользнул взглядом по улочкам столицы и задумчиво ответил:

– Тем не менее несколько совершенно разных человек с большой точностью и подробностями описали именно печать верховного. Это вряд ли копия. Перстень слишком стар, слишком редок и слишком необычен, чтобы кто-то изготовил подделку. Но, даже если это подделка, человек, знающий, как выглядит подлинник, крайне интересен. Я бы хотел с ним побеседовать.

– Согласен. Но всё-таки сомневаюсь, – Тинаш задумчиво смотрел на город. – Столько веков прошло…

– Много. Но ещё я сегодня узнал, что некий неизвестный беглый раб видит Пути и крайне умело путает свою нить – мечники уже несколько дней не могут его поймать. Он точно не самородок. Кто-то учил этого человека. Хорошо учил. Нам нужно понять – кто и для чего.

– Есть какие-то мысли? – далер взмахнул рукой, и перед ними снова возникла копия Дальянии.

Истр прошёлся по покою:

– Одной из многоликих сегодня было видение. Всё тот же беглый раб с неведомой женщиной, которую он получил в награду от хозяев за хорошую службу в тёмном подземелье. Крайне опасном одичавшем живом подземелье. Когда женщина попыталась выйти из него, то едва не погибла. Понимаешь?

– Да, – далер задумчиво смотрел в пустоту перед собой. – Удивительно. После Разлома мы проверили все подземелья. Их затопило или раздавило. Уцелело только наше.

– Значит, не только.

Тинаш встрепенулся:

– А ведь одно подземелье мы не проверили!

– Миаджана нет. Там теперь океан. И вряд ли там кто-то смог пережить гнев Спящего.

– Согласен… – далер пристально посмотрел на Безликого, а потом спросил: – Сколько осталось до твоего перерождения? Год? Два?

Истр выглядел старым. Морщины избороздили его лицо, черты стали резче, череп был лыс.

– Времени хватит. Я уже не могу взять жену, но пока ещё вполне способен на всё остальное.

– Хорошо для тебя. Но плохо для жён, – рассмеялся Тинаш.

Он был намного моложе. Его оболочка ещё не приблизилась даже к сорокалетнему рубежу.

– Натрави своих изыскателей, брат мой, – снова заговорил Истр. – Мы могли знать не про все подземелья. А может быть, одно ожило… Пусть перероют храмовые манускрипты, пусть вспомнят всё, о чем говорили с торговцами и путешественниками. Живое подземелье, у которого есть хозяева, обучающие рабов ходить по нему, не может остаться совсем незамеченным. Просто люди уже не помнят, на что обращать внимание.

– Я тебя понял, Истр, – далер положил ладонь на плечо брату и досадливо подытожил: – Это случилось очень не вовремя.

– Неприятности всегда не вовремя, – усмехнулся Истр. – Я отыщу чужака, и мы будем знать больше.

* * *

Стиг увидел Аурику, едва она выбежала на широкую лестницу. Облако голубых шелков вьётся вокруг гибкого тела; коса, оплетённая жемчужной нитью, растрепалась; тонкая вуаль сползла с головы на плечи и реет за спиной; тёмные глаза сверкают. Юная, красивая, беззаботная. Зачем она выбрала себе в мужья не Карая? Они бы так хорошо друг друга дополнили. А Стиг рядом с ней смотрелся неуместно – будто щербатая глиняная кружка рядом с изящным чеканным кувшином.

– Госпожа моя! – окликнул мечник девушку, потому что она, окрылённая какими-то своими мыслями, даже не заметила его, стоящего в тени высокой живой изгороди.

– Стиг! – Аурика расцвела в улыбке. – А я ведь с утра хочу тебя найти!

– Я уже нашёлся, прекраснейшая, – ответил он. – Позволишь с тобой поговорить?

Девушка взяла его под руку. Её глаза искрились неподдельной радостью.

– Поговорить? Как чудесно! Я думала, ты никогда не будешь со мной говорить – только сухо отвечать на вопросы и мечтать сбежать.

Собеседник на миг остановился.

– Что? Я что-то не то сказала? – простодушно спросила спутница. – Идём в садовый лабиринт? Я могу найти выход за сто пятьдесят счетов! Хочешь наперегонки?

Мечник задумчиво смотрел на многоликую. Она по-прежнему улыбалась.

– Нет, госпожа моя, не надо. Я вряд ли смогу оттуда выйти даже с наступлением ночи.