Заговор против Афин

Глава 6

Явился Петер. У него был слегка потрепанный вид и усталое лицо. Торговец тихо шагнул в лавку, протиснулся меж длинными полками с рабочими принадлежностями и бессильно опустился на пол. Усевшись у ближайших полок, он принялся неразборчиво ругаться на странном, должно быть, родном, языке.

Габриэль поспешила к другу, уселась рядом, провела рукой по щеке изможденного бедняги. Едва заметная светлая щетина кольнула ее пальцы, Петер слабо улыбнулся.

— Не сомневался, что ты выполнишь обещание, Габриэль. Спасибо, что заглянула в лавку. Однако все уже позади, — добавил он, пытаясь улыбнуться. — Что им еще оставалось делать, кроме как отпустить меня восвояси и оставить в покое? Надеюсь, не передумают.

Торговец поднял глаза и увидел Кидавию. Страдалец сморщился и выдавил улыбку. Женщина твердо заявила:

— Я велела Бердрису раз и навсегда забыть о мести. Дело касается тебя и меня, но никак не моего чванливого мужа. Я не сержусь на тебя, торговец. Муж тебя больше не тронет.

— Приятно слышать, — устало ответил Петер и поднял глаза, заметив своего тощего, как спица, помощника. Самилос вышел из задней комнаты и с любопытством уставился на хозяина. Из-за его плеча выглядывал любимец Гермеса, и это заставило Габриэль поежиться от неприятного предчувствия.

— Не смей ничего утянуть, светловолосое горе! — серьезно предупредил торговец. — Чтоб не тронул ни черепка, ни обрывка!

— Ой, зачем мне эта чепуха? — обиделся Геларион. — Писать не умею, читать тоже, учиться не собираюсь. Пергаментом себя не прокормишь.

— С чего ты взял? — удивился Петер, давненько державший лавку.

— Ладно, забудем. Я уже клялся, что не трону ни кусочка папируса, господин, — ответил воришка, и последнее слово прозвучало едва ли не обиднее брани.

— Ну обещал, — проворчал Петер, — а я все равно тебе не доверяю. И ты это прекрасно знаешь.

Тут торговец обратился к Габриэль:

— Не надо было выходить из дома днем, опасно. Я вообще думал, что вы с Зеной давно уже покинули Афины.

— Ну… — протянула девушка и зарделась.

Болтун улыбнулся, и вокруг его голубых глаз собрались морщинки:

— Решили нам помочь, да? Так и знал, что стоит вам выслушать Кратоса и его близких, вы не уедете.

— Попробуем помочь, — ответила Габриэль и многозначительно посмотрела на его помощника.

— Он абсолютно надежен. Но! Завален работой, потому что нам заказали новые свитки. Верно, Самилос? — уловив намек, помощник что-то пробубнил и удалился. Гелариона тоже не было: он незаметно исчез чуть раньше.

— Думаю, тебе нужно знать: Зене все это не нравится. Конечно, она поможет, но… Нет, она не бросит Кратоса, его маму и прочих на произвол судьбы, только… Лучше не злить ее лишний раз.

Петер понял подругу с полуслова:

— Хорошо, я не стану мозолить глаза воительнице.

Габриэль тем временем продолжала:

— Хотела бы я знать, почему вы ничего не предпринимаете? Уселись сложа руки, и все тут! А что, если б мы с Зеной не приехали в Афины? Или не попали бы в темницу, или Бердрис не подал бы жалобу?

— Что ломать голову? Это судьба, — торжественно ответил Петер, чуть усмехнувшись. — Наша встреча предначертана богами…

— Выдумал тоже! Станут боги вмешиваться в такое безобразие, — фыркнула девушка. — Теперь они нам не помогут. Пусть сначала отсмеются: боюсь, со стороны мы выглядим глупо.

— Ерунда! — возразил торговец. — Мои боги тоже любят посмеяться, но это не значит, что они не станут помогать.

— Лучше подумай о Зене, ей уж точно не до смеха, — прервала бесполезный спор Габриэль. — Так что постарайся не попадаться ей на глаза и расскажи наконец, почему все в этом городе сиднем сидят и ничего не делают, чтобы помочь несчастным?

— Лавку видишь? — спросил Петер, обводя руками помещение. — Не велико богатство, однако нажито собственным трудом. Стоит перейти дорогу «Покровителям», и мне придется брести домой, в лачугу дядюшки Эркка. А мне что-то совсем не хочется. Добряки финикийцы пустят меня на корабль и перевезут через море за удовольствие послушать россказни. Но другие народы не так отзывчивы. Валькирии, северные девы — богини войны, не дадут мне умереть спокойно: сначала они наиграются всласть.

— Стоны оставь на потом, — властно оборвала Кидавия, подбоченившись. — Габриэль спросила, почему ты не помог несчастным. Отвечай.

— Я уже ответил, — обиженно произнес торговец. — Что я могу сделать для них? Ну, обращусь к чиновникам, так они давно подкуплены. Попаду в темницу. Кому от этого лучше? Кинусь сражаться — погибну сам, и половину заложников поубивают. С Тезеем незнаком и понятия не имею, кому во дворце можно доверять. О боги, я же не воин, я торговец пергаментом! Куда мне в Валгаллу лезть? Между прочим, вы уже встречали царских стражей и знаете, на что они способны. Я сделал все что мог, нашел несчастным защитника. Даже двух защитников, — осмотрительно поправился Петер, заметив, что Габриэль искоса взглянула на него и тихо откашлялась. — Прошу прошения, если вы недовольны ответом, — заключил он. — Так обстоят дела. Я считаю, каждый должен делать все, что в его силах, а выше головы не прыгнешь.

— Я… Ты прав, — вздохнула Габриэль, запуская пальцы в длинные волосы. — Извини меня, Петер, просто…

— Когда держишь стилос, папирус найти не проблема, — философски ответил торговец.

— Метко сказано! — восхитилась девушка. — Не возражаешь, если я запомню эту фразу?

Петер вдруг лукаво улыбнулся, и его улыбка напомнила Габриэль улыбку сатира. Болтун добродушно соединил ладони:

— Конечно! Мы же стоим друг друга.

— Прекрати! — сурово сказала Кидавия и, не выдержав, рассмеялась. — Ты меня доконал. Ответь-ка на пару вопросов: ты знаешь, кто из стражей получает от «Покровителей» деньги?

— Ты про грязных предателей, отвернувшихся от нашего царя? К сожалению, знаю гораздо больше, чем ты думаешь, — задумчиво произнес Петер, разводя руками. — Во-первых, Агринон и его приятель Кседимал; эти двое настолько обнаглели, что странно, как Тезей сам ни о чем не догадался. Раньше царь тайно бродил по городу и слушал разговоры и сплетни. Он в самом деле считался с мнением горожан и удовлетворял их жалобы.

— Знаю. Так все говорят, — вздохнула Габриэль.

— И правильно говорят, — вмешалась Кидавия. — Только в последние две недели творится что-то неладное. «Великая троица» совсем распустилась.

— Говоришь, четырнадцать дней? Это уже кое-что, — зацепилась за ее слова девушка.

— Стражники, стражники, — пробормотал Петер и пожал плечами. — Во дворце есть еще пара предателей, но их имен я не знаю.

— Ладно. Хотя бы предупредил, что надо соблюдать осторожность.

— Большую осторожность, — поправил торговец. — Смотри не заблудись там: это просто рай для Минотавра, сплошные длинные коридоры, лабиринт.

— Я ее проведу, — тихо заверила Кидавия.

— Да? Ну хорошо, — торговец склонился к Габриэль, неуклюже поцеловал ее руку и побрел в заднюю комнатку, где в поте лица трудился помощник.