Шепот крови

Новый правитель Дагмера взметнул к небу превосходный меч и солнце сверкнуло в стали ярче, чем в рубинах его венца.

– Да будет так! – вновь крикнул он, но голос его потонул в возгласах толпы.

– Слава нашему королю!

– Да здравствует король Ивэн!

Королевский дворец, Дагмер

Ивэн косился на дубовый трон, водруженный на ступени в галерее над нижним чертогом, где развернулся пир в его честь. Морган надеялся, что король Дагмера будет встречать гостей, пожелавших выразить свое почтение лично, восседая на этом помпезном деревянном стуле, но тот все кружил от края галереи до стола и обратно. Празднование еще не началось, но Ивэн, глядя вниз отмечал, что там становится все теснее.

Мимо него сновали слуги, подносящие к трону дары – золото, серебро, оружие, пушнину и множество вещиц, о существовании которых Ивэн и не догадывался. Морган все чаще подводил к нему гостей – разных лордов, глав торговых гильдий королевств Договора, знатных вельмож и умелых воинов. Ему полагалось быть любезным, но и не захмелеть, когда почти каждый из них поднимал в его честь чашу вина.

Стейн появлялся изредка, но убеждаясь, что все идет своим чередом, отправлялся вниз расхаживать между столов, обмениваясь приветствиями с разнознаменными лордами и воинами. В ожидании новых гостей Ивэн наблюдал за ним с высоты галереи. Оставаясь один, он чувствовал себя неловко. Он предпочел бы оказаться там внизу, во главе стола, чем томиться в ожидании новых визитов.

Это чувство усилилось, когда среди гостей появилась Мириам. Он едва сдержался от того, чтобы окликнуть ее. Она пришла вместе с Локхартами. Они, все как один, были облачены в темно-синие цвета своего дома. Лив стремительно направилась к супругу, оставив детей настороженно оглядываться по сторонам. Впрочем, это занятие пришлось по душе лишь Роллэну, пока его под руку держала сестра. Старший же из братьев был увлечен своей спутницей, ведь ее пальчики лежали чуть выше его локтя. Ивэн признал, что они недурно смотрелись рядом, но фыркнул от возмущения, когда Райс наклонился ближе к ее уху, чтобы прошептать что-то определенно забавное. Он наверняка приберег для коронации лучший капитанский камзол, и девушки, расхаживающие по чертогу, с интересом поглядывали на него. Но любая из них тускнела в сравнении с Мириам, как считали Ивэн и, неоспоримо, капитан Райс. Готовясь к пиру, она выбрала смелое темно-алое платье и была в нем статной, подобно королеве.

Ивэн, наблюдая за ними, нахмурился и завязал руки на груди, но отмел все недовольство, различив приближающиеся шаги Моргана. Он обернулся, и увидел, что в этот раз к нему пожаловал сам принц Севера Бервин. Он обошелся без короны, но Ивэн был уверен в том, что это именно он.

– Ваше Высочество, – он шагнул навстречу, оглядывая гостя.

Тот был немолод – седина давным-давно припорошила его виски. Его лицо было жестким и суровым, но на Ивэна он глядел вполне доброжелательно.

– Ваше Величество, – Бервин коротко кивнул, приветствуя его, и едва слышно бряцнула витиеватая серебряная цепь на его черном дублете. – Позвольте выразить вам свои поздравления. Я сожалею, что мой отец, король Айриндора, не может поздравить вас лично. Он все еще скверно себя чувствует. Но вы, должно быть, знаете об этом.

– Одно ваше присутствие в этот день – большая честь для меня, принц Бервин, – любезно отозвался Ивэн.

Да, он знал, что король Айриндора Эльрат скверно чувствовал себя последние два десятка лет. Он был древним стариком даже во время битвы при Ангерране, но тогда еще не считался реликвией, зажившейся на этом свете. Морган говорил, что король Севера медленно теряет рассудок, но упорно цепляется за жизнь и корону.

– Будем считать, что церемонии соблюдены, – тихо проговорил старший из Брандов, жестом приглашая Бервина за стол.

– Ивэн?

Юноша изумленно уставился на принца – ему все еще не удавалось также ловко, как и дяде, отбрасывать формальности, но он соглашался с диктуемыми правилами лицедейства.

– Что ты ответишь, если я спрошу разрешения обнять тебя? – Бервин, назвавший его по имени, не казался таким грозным, каким предстал на первый взгляд.

Ивэн, стушевался, однако сам протянул руки. Он начинал мириться с тем, что люди, любившие Аарона, стремились дотронуться теперь до него. Так они убеждались, что перед ними не призрак, и юноша не решался отказывать в этом.

– Я помню твоего отца таким же, – проговорил принц, крепко обминая его. – Как несправедливо, что он оставил нас так рано. Какая нелепость…

– Едва ли, – прошептал Морган, наливая вино гостю. Он покосился на дверь, опасаясь, что кто-то из слуг помешает этому разговору.

Ивэн заметил, как перекосилось лицо Бервина и гневно блеснули тусклые глаза.

– Я часто думаю о смерти брата, – продолжил Морган, говоря еще тише. – И если откровенно, то не было и дня, чтобы я не думал о ней с тех пор, как мы предали его тело огню. Я бы не назвал ее нелепостью. Скорее, это убийство, не оставившее следов. Можешь говорить, что мне всюду мерещатся заговоры, Бервин, но…

– Лишь назови имя, – потребовал принц, усаживаясь за стол.

Ивэн был возмущен словами дяди, что выказал бы непременно, будь они наедине. Морган не разделил с ним сомнений, что безмерно задело его. Он слышал лишь, что отец умер тихой смертью во сне, и это было неубедительно. Учитывая присутствие принца, Ивэну оставалось лишь внимательно наблюдать за затеянной игрой.

– Смею лишь рассчитывать на твою благосклонность, когда буду готов его назвать. Но, если мои предположения верны, то убийца не оставит нас в долгом неведении.

– Все что угодно, Морган. Проклятье! Я не знаю ни одного Бранда, умершего своей смертью. Если ты прав, Аарон должен быть отомщен. Это наш долг. Не только твой. Что я еще могу сделать для него? Как можно смотреть на этого юношу, зная о том, что убийца его отца не поплатился за содеянное? Месть должна свершиться – так велит Север. Но ты всегда чтил этот закон, Морган.

Принц огляделся по сторонам, и только потом опрокинул махом бокал вина. Ивэн все сверлил взглядом дядю, поправляя спадающую на лоб корону.

– Я опасаюсь, что убийцу прячут отступники, – проговорил Морган, спокойно встречая его возмущение. – Прямо здесь. Под стенами города. Именно оттого весть о смерти Аарона дошла до тебя слишком поздно, Бервин.

– Ты боишься волнений? – прямо спросил принц, уперев кулаки в край стола.

Одна из служанок прошмыгнула на галерею с очередным ларцом, наполненным драгоценностями.

– Нет, – поспешно ответил Морган. – Теперь у нас есть король. Городу нечего бояться. Нам ничего не грозит.

Бервин недовольно покосился на женщину и вздохнул.

– Что ж, мне, должно быть, следует отправиться к своей свите, Ваше Величество, – принц снова накинул на себя маску правителя Севера. – Огромная честь быть гостем на вашем празднике.

– Я был рад увидеть вас, принц Бервин, – протараторил Ивэн, провожая его к выходу с галереи.

– Будь осторожен, молодой король, – прошептал ему он и едва не столкнулся в дверях со Стейном и новым гостем – высоким добела седовласым стариком в начищенном до блеска стальном нагруднике с тремя черненными орлами, примостившимися на нем.

– Вы? Это вы! – в этот раз сам Ивэн отбросил прочь положенные церемонии, узнав мужчину. – Вы присматривали за мной, пока я жил в монастыре.

– И что же, Ваше Высочество, вы вините меня в этом? – старик очевидно опешил от оказанного приема, но едва ли дрогнул.

– Напротив. Я благодарен вам, милорд… Как я могу обращаться к вам?

– Позвольте представить, Ваше Величество, – обратился к Ивэну Стейн. – Лорд Ханрик Меинард.

– Лорд Меинард! – послышался издали радостный возглас Моргана, и старик заулыбался ему.

– Ханрик – брат твоей бабки, – Стейн склонился к уху Ивэна, пока гость направился к старшему из Брандов. – Он жил при дворе, когда она и Кейрон были убиты, теперь же – хранит Эстелрос и красавец-внучек. Готов поспорить, что он станет сватать их тебе.

– Я готов поставить на это пять золотых монет, – заговорщицки зашептал кто-то за их спинами. – Но Стейн… Неужто ты думал, что старик явится сюда один?

Локхарт расхохотался, обернулся и дружески хлопнул подкравшегося к ним здоровяка по плечу.

– Эрло! Ты, наконец, выбрался из своей берлоги?

Ивэн быстро приметил плащ, отороченный бурой шкурой с костяной брошью в виде головы медведя, и признал в мужчине наследника рода Толдманн, некогда правившего в погибшем Ангерране. Его темно-русые волосы были почти напрочь сострижены, нос был изломан сразу в двух местах. Как и многие северяне, он носил боевые отметины с гордостью – под глазом опрокинутым полумесяцем залег совсем свежий шрам. При каждом взгляде на его лицо можно было приметить новые отпечатки былых битв, но ярче всего были не они, а его глаза – глубоко синие как у новорожденного.

– Ваше Величество, – мужчина склонился в нарочитом поклоне. – Мое имя Эрлоис Толдманн. Несомненно, вы слышали обо мне. И я счастлив, что король Аарон оставил после себя наследника помимо того, которому я мечтаю выпустить кишки.

Принц одного из некогда самых могущественных королевств разительно походил на разбойника, но только слепой мог не разглядеть в нем благородной крови. Ее не могли скрыть даже странные рисунки на его шее и щегольский расписной кушак на поясе. Если бы его род не пал, он прибыл бы во дворец с многочисленной свитой и в серебре.

– Мой брат умеет производить впечатление, – усмехнулся Ивэн, поглядывая на начищенные сапоги Эрлоиса.

– Я впечатлен скорее вознаграждением, обещанным за его голову, – с подкупающей откровенностью признался тот.

Ивэн слышал, что Толдманн живет в Дагмерском лесу среди ловцов, но не мог вообразить, что его глаза так жадно поблескивают, как только речь заходит о дукатах.

– Следовало отдать и тебя на воспитание монахам, – одернул наемника Ханрик. – Они бы научили тебя приличиям. Видит Создатель, я не справился.

– Вне сомнений, Эрло безнадежно испорчен, – иронично скривил губы Морган, но решил тут же польстить лорду. – Однако ты воспитал прекрасных дочерей и внучек.

– Что это? – громко спросил Эрло. Он отвел взгляд от виноватого лица Ханрика, и только потому приметил, что двое слуг проносят к трону массивный ларец из черного отполированного дерева. Его украшала искусная резьба.

– Кто преподнес его? – Стейн насторожился, разглядев на нем не стоящего на задних лапах волка Брандов, а большую, остроухую и острозубую морду зверя – то был скорее оборотень, нагоняющий немалое беспокойство.

Один из слуг растерялся, ощутив на себе неожиданное внимание господ, и не заметил, что наклонил ларец сильнее, чем следовало – его крышка с глухим стуком рухнула на пол. Другой обернулся и увидел скрытое внутри. Витая ручка сама выскользнула из его рук. Мужчина вскрикнул, и отскочил прочь. Ларец опрокинулся и по полу галереи заструились черные ленты змей.

Ивэн глядел на них как завороженный, но Морган, стремительно оттолкнул его прочь. Стейн в тот же миг ударил по мраморному полу огнем, оставив на нем черные подпалины. Эрлоис с завидной ловкостью перерубил двух змеенышей, отбившихся от клубка, невесть откуда выхваченным ножом.