Товарищ Торин

Глава 30. Конец вечности

Сколь ужасно спасение, которое даёт самообман!

Карл Маркс

Гэльфштейн вышел из транса. Внимательно осмотрел крошечную каюту триеролёта, вновь собирая воедино реальность. Затем сел поудобнее на койке и принялся обдумывать картину мира, увиденную сотнями разных глаз. Ситуация в лихнистской империи становилась тревожной.

После принесения в жертву известных лихнистов на Межрасовых играх и глупой гибели товарища Торина при штурме Железнограда, весомых лидеров мнений практически не осталось, в обществе возник кризис доверия. Пропагандисты усердно пытались выдать произошедшую катастрофу за нечто малозначительное, но верили им лишь доверчивые старики, остальные относились к сказочным выдумкам со всевозрастающим скепсисом. Не помогали даже репрессии, тем паче что из-за гигантских потерь в Железнограде особых ресурсов для повального запугивания населения не было. Земли вблизи Хребта Великого Змия были разорены, логистика нарушена, от северных лагерей не осталось камня на камне, так просто на каторгу народ массово не отправишь.

Без связующей личности яркого лидера завязанная на Вожде система начинала понемногу расшатываться. Внутри Товарищества за освободившееся место шла яростная подковёрная борьба, но пока она вела лишь к взаимному истреблению группировок, нежели к консолидации вокруг нового, хотя бы чисто символичного вождика. Такую историю Гэльфштейн видел не раз: после смерти диктатора государство вязло в грызне за передел власти. А ведь он так хотел предотвратить негативное развитие ситуации, создав коллективный орган управления! В случае с Маго Лихнуном это даже сработало, но Торин… Товарищ Торин оказался слишком амбициозен и за долгое время у власти успел перетянуть одеяло на себя. Возможно, тот мятежник был прав, нужно заменять властителей управленцами и менять их почаще.

Но тогда Гэльфштейну будет куда сложнее всё контролировать. С одним-то самодуром управиться трудно, а когда их у тебя сотни и тысячи, да ещё и постоянно меняющихся… Попробуй заставь их выполнить свою единоличную волю.

Да и имеет ли это большое значение? К следующим Межрасовым играм всё должно вновь наладиться, а после проведения Ритуала эта мирская суета станет совершенно неважной. Общество, народ… Тьфу! Не за горами конец всего сущего, Вселенную надо спасать, думать о вечном! Всю жизнь смертные путаются у него под ногами, как приелись ему их ничтожные проблемы за две тысячи с лишним лет!

Проблемы, проблемы. Гэльфштейн понимал, что жизнь таких, как он, почти полностью состоит из решения бесконечных проблем, но как же это порой утомляет… Великий разум должен решать воистину глобальные задачи, а не растрачивать время и силы на мышиную возню среди жалких смертных! Орки, люди, гномы, даже эльфы приходят и уходят, только изучение истоков мироздания стоит затраченных усилий. Лишь вечность по-настоящему интересна бессмертному.

Увы, покуда он оставался связан законами физического мира, Гэльфштейн не являлся в полном смысле слова бессмертным. Тело, вместилище духа, требовало ухода, постоянной подпитки, оно оставалось почти таким же уязвимым, как и у всех остальных. Истинно бессмертным являлся только дух, но Гэльфштейн прекрасно знал, что произойдёт с ним в случае смерти плоти. Забытье, перерождение — нет, это определённо никуда не годится. Ритуал должен был окончательно решить эту и иные проблемы, сделав Гэльфштейна на время равным Творцу. Ах, если бы из-за проклятой Илоны не пришлось всё снова откладывать на ещё как минимум десять лет!

Его промах. Не следовало отпускать эльфийку с Рычачей. Но ведь он был так уверен в бывшей Покровительнице магических искусств! Пятьсот лет плодотворного сотрудничества обернулись против него. Когда имеешь дело с женщиной, к подобному повороту нужно быть готовым всегда. Он переоценил своё влияние и недооценил ум Илоны.

С мужчинами было проще. При личной встрече Гэльфштейн легко мог взять любого из них под контроль, залезть в голову, нашептать почти всё, что хочет. С принявшими Дар эльфийками такой трюк не работал. После ритуала обретения бессмертия их дух оказывался напрочь привязанным к телу, связаться с душой посредством метафизики становилось чудовищно трудно.

Дар… Название, совершенно не отражающее сути явления. Ничто не даётся даром, глупые эльфийки платили за свою вечную молодость воистину страшную цену! После того как их тела в результате убийства или несчастного случая всё же погибнут, души ещё долго будут привязаны к медленно загнивающей оболочке, покуда не истлеют все кости. Даже в случае сожжения, на месте рассеянного по ветру праха душа будет цепляться за землю. Ужасная участь.

Но каждый ритуал обретения эльфийкой бессмертия подпитывал его собственное тело и дух, причём без побочных эффектов. Всему есть цена, и Гэльфштейн предпочитал перекладывать её на других. Он приносил Вселенной великую жертву и получал взамен скромные преимущества. Всё по-честному! Ну, почти…

Вам — никчёмная вечная молодость, мне — бессмертие и сила. В детали негласного договора Гэльфштейн предпочитал стороны сделки не посвящать. У разводимого ради мяса скота разрешения на убой не спрашивают: ему дают корм, а когда приходит время, забирают с лихвой причитающее. Всё бесплатное стоит чудовищно дорого, сами должны понимать.

Так или иначе, с Илоной скоро будет покончено. Всё тайное сразу становится явным, когда читаешь сознание пленников словно книгу. Гэльфштейну стали известны личности всех организаторов срыва мероприятия, охота на головы принесла свои результаты.

Первыми удалось поймать глупых орков. Вразносор и Шилозад пытались затеряться в окрестностях Уркостана, но слава тренера и второго по значимости игрока «Секир-Башки» сыграла против них злую шутку. Узнав своих героев, фанаты устроили в честь членов команды настоящее пиршество. Уже к следующему утру напившихся вдрызг саботажников схватил патруль охранителей и сопроводил обратно в Торинград. Гэльфштейн основательно покопался в ущербных головушках, выяснив всё, что нужно.

Следом попался старый шаман по прозвищу Старпёр. Обидная, но полностью соответствующая дряхлеющей развалине кличка. От него Гэльфштейну удалось узнать много интересного про эксперименты над Семенами Бездны. Эльфийский чародей понимал, что камни Антимагии будут поглощать жизненную энергию окружающих, но идея «напоения» чёрных шаров кровью ещё живых разумных созданий ему даже не приходила в голову! Он уже и так не раз пожалел, что поделился плодами исследования Проявленного с лихнистами, а теперь, когда нашёлся способ управлять действием антимагии, маленькие бездны в шарах стали ещё опасней для чародеев. Пользуясь воцарившейся после смерти товарища Торина сумятицей, Гэльфштейн начал по-тихому избавляться от Семён Бездны, топя камушки в океане за Бескрайними степями. Там их точно никто не найдёт, и они вряд ли кому-то из волшебников помешают.

И наконец, охранителям удалось вычислить Ламелию — мать предводителя мятежников Афелиса, сумевшую не просто внедриться к лихнистам, но высоко подняться по их замысловатой иерархической лестнице. Она-то и выдала дальнейшие планы Илоны. Вместе с Белегестель и остальными бывшими Покровительницами, эльфийка укрывалась где-то на островной части Эльфланда, создавая новую подпольную сеть для борьбы с тоталитарным режимом и магами. Затея не показалась Гэльфштейну такой уж абсурдной: учитывая ослабление лихнистов и имея достаточное количество Семян Бездны, пользующиеся влиянием эльфийки могли доставить немало проблем.

В детали масштабного плана Ламелию благоразумно не посвятили, понимая, как легко будет сломать в случае обнаружения обычную смертную. Досадно, но Гэльфштейну в любом случае следовало действовать на опережение. Известных эльфиек объявили врагами народа, а по эльфовидению началась активная кампания по дискредитации прежних правительниц Эльфланда. Им припомнили всё. Ну, и приписали ещё раз в десять больше грехов, свалив на женщин все неудачи лихнистов.

Внимание Гэльфштейна привлекли крики на палубе. Не тратя времени на физическое перемещение, он глянул на мир глазами капитана триеролёта и всадников, сопровождавших корабль. Из-за возможных зон антимагии традиционное путешествие на эльфийском летающем судне больше не являлось полностью безопасным, поэтому полёт теперь не обходился без двух дополнительных магов на единорогах, которые должны были первыми почуять опасность. Семён Бездны на земле Гэльфштейн не боялся, так как судно летело на достаточной высоте, чтобы находиться вне зоны досягаемости чёрных шаров, но вот коробочки на воздушных шарах и дирижаблях потенциально могли вывести эльфийский корабль из строя.

Как раз один такой аэростат сейчас маячил на горизонте, и хотя волшебники на единорогах не ощутили воздействия антимагии, все всё равно насторожились. Они пролетали над Эльфийской Республикой, самой западной частью материка, где воздушные шары гномов встречались нечасто. Более того, навстречу им на единорогах летели пять эльфиек, да ещё каких! Все бывшие Покровительницы, исключая Махноллу! Илона гордо сидела на волшебном животном в центре образованного единорогами клина.

На кратчайший миг Гэльфштейн испытал постыдный испуг. Его выследили! Но древнейшее в мире создание сразу же успокоилось. Если эльфийки летят на рогатых лошадках, значит, Семён Бездны у них с собой нет. Гэльфштейн успел проверить на практике слова Старпёра и убедился, что кровь на самом деле не нивелирует антимагию полностью, всего лишь кардинально уменьшая область её действия. В двух-трёх шагах от наполненной кровью коробочки колдуну уже ничего не мешает, но удерживая такую, с помощью магии не взлетишь. На природные способности единорогов Семена Бездны воздействовали столь же губительным образом, как на обученных чародеев. Ещё бы, обычные лошади ведь неспроста не летают!

Два опытных мага впереди триеролёта ловко оплели нежданную делегацию чарами, сковав воздушными потоками мятежных эльфиек. Похвальная бдительность. Гэльфштейн приказал волшебникам сопроводить красавиц на палубу, а капитану слегка скорректировать курс, обходя маячивший на горизонте аэростат по широкой дуге. Остальные члены команды в указаниях не нуждались, ожидая прибытия женщин, ещё не так давно, по эльфийским меркам, считавшихся их формальными повелительницами. Стоило тем опуститься на палубу, как бывших Покровительниц без всякого почтения тщательно обыскали. Не только Семена Бездны представляли опасность. Обычный нож или отравленная игла могла оборвать драгоценную жизнь Гэльфштейна с не меньшим успехом. Но, как он и ожидал, слуги ничего не нашли.

Великий чародей встал со своей узкой койки, оправил скромную, но аккуратную походную одежду и вышел на палубу. Добыча сама пришла ему в руки, и эльфу не терпелось узнать причину капитуляции.

По-прежнему окутанные сковывающими чарами, эльфийки спокойно стояли на месте, почти никак не отреагировав на его появление. На лицах женщин читалась скорее решимость, нежели страх. Гэльфштейн медленно обвёл взглядом некогда славных руководительниц Эльфланда.