Легион павших. VI - VII Акт

— 4 -

— Райз!

Крик вырвался из горла вместе с хрипом. Вынужденный действовать быстро, Химера слишком сильно сжал пальцы и, кажется, сломал Къярту ребро.

Вскрикнула Кара, когда к ее ранам прибавился полученный им урон. Проснулась ее исцеляющая печать, жадно потянула эссенцию, но сейчас все это потеряло значение. Метка привязки, что держала душу Райза, колола сердце, как иглой, и то лихорадочно разгоняло по венам панику: тело напарника стремительно теряло свою целостность. Если так продолжится…

Нужно найти другой сосуд! Он должен быть под рукой, здесь, сейчас, немедленно!

— Отпусти меня! — выдохнул Къярт, впившись взглядом в Химеру.

Одним прыжком покинув зону столкновения, исполин застыл и теперь не отрываясь смотрел на образовавшуюся в исходной точке прогалину. Среди переживших нападение Райза не было.

— Сейчас же отпусти меня!

Химера никогда не подчинялся его приказам, и все, что Къярт мог, это кричать и надеяться, что затихшая после трех уколов метка не превратится спустя мгновение в неподъемный вес лишившейся сосуда души.

Не зная, как еще заставить исполина обратить на себя внимание, Къярт прижал ладони к обхватившему его пальцу.

Вероятно, это было самым странным ощущением, которое он испытал за обе свои жизни — чувство, будто в его грудине пробили дыру, и энергия из нее хлынула прямо в руки.

— Отпусти меня. Немедленно, — прорычал Къярт.

Если бы у него спросили, как это действие могло заставить Химеру послушаться — он не ответил бы ничего вразумительного. Не смог бы он ответить и на вопрос, что собирается делать, если исполин послушается его приказа.

Химере было интересно узнать ответ и, взглянув на Къярта, он бережно опустил его и Кару на землю.

— Къярт, что про…

Тот нервно тряхнул головой.

Несмотря на разливающийся в груди жар, спина стремительно холодела. Требуя действовать, дрожали руки и колени. Но бежать обратно было лишено смысла: там больше не было ни Райза, ни врага.

Когда среди деревьев замелькали тени, Кара насторожилась, бросила взволнованный взгляд на Химеру, но тот уже превратился в статую. Немного погодя Кара признала в тенях призванных.

— Ты. Подойди, — приказал Къярт одному из паладинов.

С каждым мгновением паника, что копилась под ребрами, все больше просачивалась наружу, холодила не только спину, но и ладони, покалывала в затылке, мешала сосредоточиться.

Понимая не больше, чем остальные, до смерти испуганный паладин приблизился к Къярту, и тот опустил на его голову тяжелую ладонь.

Когда метка привязки Райза уколола вновь, сердце сбилось с ритма, и Къярт был готов вышвырнуть из тела паладина его душу и поместить в него лишившегося сосуда напарника. Не колеблясь ни мгновения, одна душа взамен другой.

Но оба якоря оставались целы.

После нескольких минут проведенных в натянутой до скрипа тишине, Кара позволила себе спросить:

— Къярт, что происходит? Райз, он…

— Молчи, — обрубил тот и добавил мягче: — Просто помолчи. Пожалуйста.

Закрыв глаза и вцепившись в волосы паладина, он ждал. Чего ждал? Следующего укола метки? Того, что она исчезнет вместе с привязанной душой? Или момента, когда его наконец перестанет трясти? Дыхание окончательно сбилось, сердце в ставшей просторнее груди замедлялось с каждым гулким ударом, а бьющая тело дрожь становилась все сильнее по мере того, как адреналин выходил из крови.

— Господин Енкарта…, — на этот раз голос подал паладин, в которого Къярт вцепился мертвой хваткой.

— Всем молчать, — сквозь зубы процедил тот.

Его призванные почти никогда не обращались к нему — безмолвные боевые единицы, выполняющие приказы без вопросов и пререканий. Но из тихих, услышанных ненароком бесед, Къярт знал, что его называли никак иначе, как «господин Енкарта». Это имя всегда звучало с неприязнью и отвращением — по разным причинам.

После всех недель, проведенных по одну сторону баррикад, паладины так и не прониклись к нему ни доверием, ни уважением. Они не допускали и мысли о том, чтобы предать свою веру, Братство и человечество в целом, как это сделала Далоран. Пускай он хоть трижды взбунтуется против ковенов и самой Орды — некромант всегда остается некромантом, преследующим свои личные, сугубо корыстные цели.

Разумеется, не все некроманты вели себя, как одержимые жаждой власти бессердечные убийцы. Некоторые крайне умело притворялись законопослушными гражданами и порядочными семьянинами. Однако паладины, видавшие не только отполированный сапогами камень на плацу и убранство гостиных домов Братства, всегда могли распознать некроманта по взгляду.

Но призвавший их не вписывался в общепринятую картину мира. Некоторые, кто был достаточно упрям, чтобы не простить за осквернение их душ, продолжали его ненавидеть. Было немало и тех, кто считал, что «господин Енкарта» не заслуживал и этой малости: только безразличие, презрение и, в лучшем случае, жалость к некроманту-отщепенцу, лезущему в пасть чудовища и тащащего их за собой.

Именно поэтому так дико, так неуклюже в голосе обратившегося к нему прозвучала тревога. Беспокоился о некроманте? Нет, ерунда какая-то. Паладин догадался, зачем тому потребовалось прикасаться к нему, и теперь, разумеется, боялся за свою жизнь. Еще бы: они привыкли видеть его сдержанным и тихим, умело скрывающим свое нечестивое нутро, а встретившись с чудовищем, в существование которого все это время безотчетно верили, впали в ступор.

Метка привязки молчала.

Боясь загадывать, как долго продлится затишье, Къярт открыл глаза и встретился взглядом с паладином. Напуганный, боящийся пошевелить и пальцем, он смотрел на некроманта и ждал.

— Прости, — опомнившись, Къярт отпустил волосы призванного, подвигал онемевшими пальцами, отступил на шаг и тихо добавил: — Держись поблизости.

Обернувшись, он встретился взглядом с Карой. Она старалась не выказывать страх, и сковавшее ее напряжение выразилось только в поджатых губах и сведенных бровях.

— Райз, он…, — неуверенно начала она.

— Его печать на месте. Не скажу, что он в порядке. Но его печать цела.

Черт бы все его побрал.

Внимание всех и каждого было приковано к нему.

Меньше получаса назад все смотрели на Райза, и Къярт не был исключением. Он тоже смотрел и ждал: что тот скажет, какое решение примет, куда поведет. Но сейчас… что ему делать сейчас?

Если бы он только мог разорвать связь души Райза с его текущим телом и переместить в другую оболочку. Но сделать это на расстоянии… нет, он не сможет. Если потренироваться на виторэ или паладинах — на ком угодно — у него должно получиться. Главное, не опоздать. Но если Райза не убили на месте, значит, целью нападения был именно его захват. Его не тронут. Во всяком случае, не сейчас. Сколько же у них есть времени?

— Къярт, нам нужно возвращаться, — напомнила Кара. — К третьей линии обороны.

Он поднял на нее затуманенный взгляд. Что за глупости… Третья линия? Зачем она им?

— Это было последним решением Райза, — подсказала она и только потом осознала, что ей не стоило произносить слово «последний».

Стараясь не зацикливаться на сказанном, Къярт кивнул. Кара была права. Им нужно вернуться к остальным призванным. Нет смысла и дальше оставаться здесь.

— Кара, тебе придется на время пересесть на виторэ, — сказал он и посмотрел на застывшего неподалеку паладина. — Ты поедешь со мной.

— Но, Къярт…

— Коготь не сможет везти троих с прежней скоростью. Со мной поедет он.

Если что-то случится во время пути, под рукой должен быть тот, чьей душой можно пожертвовать.

Однако у Химеры имелся свой взгляд на вещи. Къярт не сделал и пары шагов в сторону грива, как дорогу перекрыл хвост исполина, а сам он протянул к Къярту руку.

— Нет. Я поеду на Когте.

Химере было плевать на его слова.

— Дай мне дорогу. Или мне приказать Когтю перелезть через твой хвост?

Исполин не шелохнулся.

Къярт сцепил зубы.

Прежде он избегал каких-либо конфронтаций с Химерой. Какое он имел право указывать призванному, который не подчинялся ему и мог прихлопнуть одним ленивым движением? Разве он мог возражать тому, кто в будущем должен был убить его?

В том, что именно таким будет его конец, Къярт не сомневался — с того самого дня, когда Химера, коснувшись когтем, выразил свою «симпатию» — его сожаление и, возможно, извинение за неотвратимое будущее, что ждало их обоих.

Къярт это принял. Он смирился и старался лишний раз не думать о дальнейшей судьбе призванных, чью жизнь неразрывно связал со своей. Не думать и не говорить, чтобы не накликать на свою голову очередные подтрунивания в исполнении Райза.

Да, раньше он не стал бы ничего требовать от Химеры. Но сейчас все было иначе.

Черт бы его побрал! Къярт по-прежнему не мог смотреть на эту громадину без страха, но сейчас было то, чего он боялся несравнимо больше.

— Пропусти меня, — потребовал он.

— Къярт, я думаю, что тебе лучше прислушаться, — осторожно заметила Кара. — Все же твоя безопасность…

— Если тело Райза уничтожат, мне нужно, чтобы рядом был сосуд, в который я смогу поместить его душу. Предлагаешь использовать твой?

Кара растерялась, но быстро взяла себя в руки и решительно начала:

— Если это будет необходимо…

— Мне использовать ее тело? Ты этого хочешь? — едва сдержавшись, чтобы не перейти на крик, Къярт впился в Химеру взглядом.

И последний дурак заметил бы, что исполин привязался к ней. Если, конечно, для них вообще существовало такое понятие, как привязанность.

Химера остался неумолим. Даже руку придвинул поближе — всего шаг, и окажешься на его ладони.

Этот жест что-то надломил внутри. Точно удар молотком по доверху наполненному кувшину, он породил трещины, расколы, и злость прыснула через них, поджигая расплавленное озеро эссенции в груди.

— Тебе ведь совершенно нет дела, да? — пришлось приложить усилие, чтобы из горла вырвался человеческий голос, а не рык. — Тебе будет только на руку, если он исчезнет, верно? Я не слепой, Химера. И не идиот.

Къярт не знал, откуда взялась эта неприязнь. Райз не позволял себе по отношению к исполину вольностей и вел себя исключительно уважительно, тогда как Химера предпочитал держать того на расстоянии. Это было не хорошо и не плохо, но ровно до того момента, когда он решил поспособствовать появлению такого же расстояния между Къяртом и Райзом. Осторожно, будто невзначай, капля за каплей. Къярт отмечал каждое такое ненавязчивое движение, но ничего не говорил. Не говорил об этом и Райз.

— Не знаю, чего ты добиваешься и зачем, но я не собираюсь тебе уступать. Не в этот раз.

Къярт посмотрел на протянутую к нему руку и отступил.

Химера пришел в движение. Потянулся к паладину, которого Къярт выбрал на роль запасного сосуда, аккуратно обхватил его и в гробовом молчании засунул себе в рот, после чего выжидающе посмотрел на Къярта.

— Хорошо, — коротко сказал тот, чтобы не выдать злую дрожь в голосе.

Химера в самом деле снизошел до того, чтобы пойти на встречу, и вмуровал паладина в камень так, что Къярт, при желании, мог коснуться его руки.