Легион павших. VI - VII Акт

— 1 -

Мертвая плоть не чувствовала боли, и когда левая рука с пылающим шрамом-компасом отделилась от тела, Райз не потерял способность трезво мыслить. Вскоре, разметав лоскуты тумана, на перенаселенный отражениями темно-синий мраморный пол упала и правая.

Тварь, со смазанными, но вполне человеческими чертами лица и знакомой яростью во взгляде, не собиралась на этом останавливаться. Коготь, до недавнего времени торчавший из груди, а теперь отсекший руки, снова взметнулся.

Незнакомая, неприятная пустота там, где раньше была нога.

Глухой стук, будто на землю рухнул куль с мукой.

Проклятье.

С какой стороны ни посмотри, его положению сложно было позавидовать. Райз пытался утешить себя тем, что содержимое его вен давно вытекло, а что не вытекло, то засохло, и ему не придется валяться в луже собственной крови. Получалось плохо. Он чувствовал присутствие нескольких сгустков энергии духа, совсем близко, но какой в них смысл, если, избавившись от этого противника, он только и сможет, как гусеница бестолково ползать и перекатываться с места на место в ожидании очередного желающего нашинковать его.

Но был и другой выход: разрушить свой собственный сосуд. Конечно, вряд ли у Къярта найдется под рукой запасной, в который он сможет запихнуть бездомную душу, но это, по крайней мере, избавит его от участи беспомощного свидетеля собственного унижения.

Мысли выбило из головы вместе с пинком по ребрам, и Райз отлетел на несколько шагов в сторону. И снова лицом вниз.

Тварь с секаторами что-то зло прокричала, ему ответил не менее гневный голос, завязалась перепалка.

Райз повернул голову как раз вовремя, чтобы встретить взглядом сапоги, остановившиеся у самого лица; приготовился к новому удару, но вместо этого на висок опустилось нечто небольшое и холодное, прилипло к коже, и в голове помутнело.

— …еще шаг в эту сторону, и я закричу. Клянусь своим именем, я закричу, — донеслось сверху, когда Райз пришел в себя.

Неизвестный по-прежнему говорил на своем языке, но теперь смысл каждой фразы и даже интонации стали понятны. Однако, если бы его попросили повторить хоть одно слово, Райз не воспроизвел бы и звука.

— Крикнешь здесь и останешься без головы, — к спору присоединился очевидно женский голос.

Поблизости зазвучали шаги — не одна пара, а сразу три. Все разные.

— Такая мелкая и такая злобная, — замерший над Райзом даже не пытался скрыть насмешку в голосе. — Вместо того чтобы кидаться на меня, лучше придержи эту истеричку. Его из жалости взяли на прогулку, а он вздумал на чужую добычу пасть разевать. Если такой борзый, что ж ты сразу деру дал? Хоть бы не позорился, прыгая в ближайшее облако. Что, для дальнего перехода с грузом кишка тонка?

Судя по сдавленному пыхтению, его оппонент сперва поперхнулся желчью и только после этого зло пророкотал:

— Он заплатит мне за все, что натворил!

— Тебе сколько ни заплати, на мозги все равно не хватит. Назад, тупица, я сказал! — рявкнул второй.

Райз не успел отыскать ответ на вопрос, за какие такие заслуги его угораздило стать трофеем, который выхватывают друг у друга из рук. Свесившиеся смоляные волосы лизнули пол, и на плечи опустились чужие пальцы — до боли знакомые, покрытые бледно-желтой чешуйчатой кожей, точно такие же, что не так давно пробили сквозную дыру в его груди.

Пальцы опустились, сжались и потянули вверх, возвращая тело в вертикальное положение; любезно усадили у своей ноги, чтобы Райз снова не упал, потеряв равновесие.

Теперь он мог сколько угодно разглядывать собравшихся. Все равно, кроме них и рассеянного света, льющегося из провалов между полом и стенами гигантского многогранника, внутри которого они все находились, не было больше ровным счетом ничего.

Лишивший его рук и ноги все еще множил ярость во взгляде, но обращена она была уже не к Райзу, а к тому, кто прервал экзекуцию. Той, кто грозила оставить его «заступника» без головы, оказалась низенькая женщина, чье лицо не выражало ничего, кроме пренебрежения. Возможно, дело было не столько в эмоциях, сколько в чертах: острые, выпирающие скулы и такие же надбровные дуги годились для вскрытия вен, а из маленьких коротких рогов, обручем опоясывающих лоб, получился бы отличный дырокол. Ее кожа обладала тем оттенком, когда уже не знаешь, стоит ли его считать темно-коричневым или можно смело называть черным. И оттого еще ярче горели большие и круглые глаза цвета полуденного неба.

В сравнении с ней пришедшие следом двое выглядели до абсурдного обыденно. Один — с короткой стрижкой и безучастным выражением лица, единственной примечательной чертой которого были блестящие, как отполированный хром, импланты-полоски по контуру челюсти. Второй — высокий блондин, на лице которого застыла маска вежливости. Внешность интеллигента-тихони могла бы быть располагающей, если бы не обстоятельства их с Райзом знакомства.

Он не стал задирать голову, чтобы рассмотреть последнего участника их дружеских посиделок. Его облик отлично читался в отражениях на полу, рождая в голове вопрос: сколько еще засранцев-крикунов припрятала Орда?

— Объясняю один раз. Всем вам. Это, — его ладонь опустилась на голову Райза, — мое. Если хоть кто-то из вас, кретинов, протянет к нему свои конечности или, не приведи господь, заговорит с ним у меня за спиной…

— По какому праву это твое? — вскинулся тип с секаторами.

— Ты вздумал меня перебить? Ты?! Меня?!

Под конец реплики голос крикуна зазвучал на несколько тонов выше, оброс тихой вибрацией, словно после звонкого соприкосновения бокалов.

— Ц-Цузу, давай ты не будешь…, — начала было женщина, но ее тоже прервали.

— Он лишил меня отары! Опозорил перед отцом и всем синклитом! Как ты смеешь требовать, чтобы я простил это?!

— Уберите этого самонадеянного придурка с глаз моих, — властно потребовал Ц-Цузу. — Сам полез, куда не было велено, по собственной дурости спустил на ветер миллион голов и еще смеет обвинять в этом других! Какая оголтелая наглость!

— Это я-то самонадеянный?! Не ты ли без всякого на то позволения в одиночку напал на гурт, после чего моему отцу пришлось спасать тебя?

Какой же все-таки мерзкий день. Райз мог бы не только смириться со своим статусом добычи, но и отыскать в нем положительные стороны. Однако, все испортило известие, что Ц-Цузу — тот самый «крикун», с отгрызенной башкой и расщепленной жезлом-поглотителем душой — оказался вполне себе цел и невредим. И как только гад умудрился не сдохнуть после всего?

— Спасать меня? — хохотнул он. — Или поквитаться за опороченный приплод? Лучше бы достопочтимый Веереетаан посвятил свободное время надзору за своим отродьем-недоумком, а не совал нос, куда не прошено.

— Ах ты…, — недоумок — с этим определением Райз был абсолютно согласен — агрессивно поднял секаторы и сделал шаг в их сторону, в ответ на что Ц-Цузу с шумом вобрал в легкие воздух.

— Ц-Цузу! — с долей испуга вскрикнула женщина и молниеносным движением переместилась к недоумку, отчего тот отскочил назад, а его запал заметно поутих. — Старший Таан, тебе лучше вернуться к себе. Сейчас же.

Он посмотрел на нее сверху вниз, зло зыркнул на Ц-Цузу, и воздух вокруг него засеребрился туманом.

— Пускай пыль шустрее и проваливай уже отсюда, — вдогонку бросил крикун. — Беги, поплачься папочке.

— Ц-Цузу! — женщина снова одернула его и с облегчением выдохнула, когда Старший Таан наконец исчез, оставив после себя белесо-алое облако тумана, смешавшегося с энергией злости.

— Не поднимай на меня голос, Ластик. Я кричу куда лучше тебя.

Та проглотила угрозу и, переведя взгляд на Райза, спросила:

— С каких это пор тебя начало заботить подобное?

— По-твоему, только Буль-Буль может искать рыцарей?

— Раньше ты не проявлял интерес к таким вещам, — не снимая с лица вежливой улыбки, аккуратно заметил блондин.

— Раньше попадались одни бездари, которые могли заинтересовать только таких подбирающих все подряд падальщиков, как ты.

В ответ на издевку, блондин заулыбался еще учтивее.

Ц-Цузу предупредил:

— Только протяни к нему свои щупальца, слизень, и Пастырь получит отличную возможность убедиться, что твое присутствие здесь ровным счетом ничего не меняет.

— Я и не помышлял идти наперекор тебе, Ц-Цузу.

Блондин вынул руки из карманов свободного халата и изящным движением помахал в воздухе, демонстрируя свое полное нежелание вступать в какое-либо противостояние с крикуном. Руки оказались вполне обычными и не имеющими ничего общего с щупальцами. Впрочем, одна странность у «слизня» все же была.

На протяжении всей перепалки Райз отмечал нити энергии духа вокруг каждого из присутствующих, кроме блондина. Что бы ни происходило, воздух вокруг него оставался кристально чист, тогда как у дальней стены копилась бледно-голубая дымка, которая заметно потемнела, когда крикун направил свой гнев на блондина.

— Превосходно, — Ц-Цузу ощерился во всю свою заросшую клыками пасть.

А затем посмотрел вниз и встретился взглядом с исподволь наблюдающим за ним Райзом.

— Кальди, приведи ко мне Швею и захвати все, что не на своих местах.

— Он, что, твой личный посыльный? — возмутилась женщина.

— А у тебя имеются другие идеи, где он может в данный момент пригодиться? Ты собиралась велеть ему доставить тебя к гурту? Еще не нарезвилась, Ластик? Хочешь продолжить лишать Пастыря его будущего воинства?

— Я пришла спасти твою голову!

— Так зачем же ты оторвала ее после?

— Ты ведь знаешь… чтобы убедиться…

— Отрастет ли? — в горле Ц-Цузу заклокотал смех. — Какие же вы все жалкие посмешища. Потакать своим прихотям силенок хватает, а признаться в этом — кишка тонка, — он посмотрел на оставшуюся ногу Райза и буднично добавил: — Помоги мне с этим, Ластик, а то будет неудобно нести.

Райз не успел понять, в какой момент та оказалась рядом, а его нога превратилась в бурое пятно на полу — куда меньшее, чем ему следовало быть с учетом изначального объема конечности.

— Дура! Ее нужно было отрезать, а не расщепить! — прорычал Ц-Цузу.

— Ой, — Ластик демонстративно отряхнула руки. — Прости, Ц-Цузу, я такая жалкая и не смогла понять твоего желания. В следующий раз, будь так добр выражаться точнее.

— Дрянная девка, — выплюнул Ц-Цузу. — Найди Швею, Кальдеор, сейчас же.

Парень с имплантами кивнул и исчез, будто его и вовсе не было.

Ц-Цузу не злился. Разве что самую малость. За все время вокруг крикуна вспыхнула только щепотка искор злости, но и те сразу утонули в болотно-буром смешении надменности и презрения, которое Ц-Цузу испытывал, вероятно, ко всему живому и мертвому.

Он отнял ладонь от макушки Райза, обхватил его поперек туловища, поднял и понес прочь.

До спазмов в груди хотелось смеяться, но Райз сдерживался — чтобы не злить Ц-Цузу лишний раз. Судя по всему, тот не собирался отправлять душу своей добычи на горизонты — во всяком случае, пока вдоволь не наиграется, и Райз не горел желанием приближать этот момент. Он, конечно, успел попросить Къярта во всем слушаться Кару, но, если говорить серьезно, перспектива оставить их одних, или, что еще хуже, под присмотром Химеры, не прельщала.