Джейк и Тень

Не особо то и надеясь на удачу, я метнул не совсем подходящий для это цели нож и тот всё же нашёл свою цель, но не совсем так, как мне бы этого хотелось. Нож попал ей в правый бок и она оглушительно взвыв от боли, схватила тот за рукоятку и резким движением вытащила его из раны, презрительно его оглядела и отбросила в сторону. Повернувшись ко мне, она зашипела словно змея и припадая на правую ногу, поковыляла в мою сторону. Я лишь надеялся, что смерть моя будет быстрой…

Как раз в этот момент, уже начиная проваливаться в спасительное небытие, я услышал пение. Не просто пение, а самую прекрасную, как мне тогда показалось песню в моей жизни. Силы казалось толчками вливаются в меня, прогоняя и выталкивая слабость. Как пересохшая почва впитывает спасительные капли дождя, я оживал от этого чудного голоса и песни на совершенно незнакомом мне языке.

Но в отличие от меня, на ведьму эта песня производила обратный эффект. Вначале её скрючило как от сильной боли, затем же распрямило и стало неестественно выгибать дугой. Я прямо таки услышал пробирающий до дрожи звук выворачивающихся суставов и треск ломаемых костей. Она даже не в силах кричать, хрипела от боли, а песня всё не заканчивалась, продлевая её мучения и буквально выдавливая из ведьмы жизнь. Я преодолевая лёгкое головокружение поднялся на ноги и повернувшись увидел, как освобождённая нами девушка, буквально окутанная зеленоватым сиянием, закрыв глаза и прижав руки к груди поёт свою чудесную песню.

С трудом оторвав от неё взгляд, я увидел стоящего Олафа, ошалело непонимающе глядящего на эту страшную картину. Когда она прекратила петь, то нашему взору предстало весьма странное и даже невероятное зрелище.

Посох, врос в землю, превратившись в небольшое и успевшее отрастить ветви молодое дерево, а на его ветвях висело насаженное на ветку тело ведьмы, иссушенное до невозможности. Казалось что дерево выпило из неё все соки, всю кровь и влагу, вобрав в себя и успев отрастить кроваво красные листья.

Но как бы ни странно всё это выглядело, мы тот час же опомнившись кинулись к телу так и продолжавшему лежать нашего друга. Перевернув его, я наклонился к нему и услышал слабое дыхание. Еле сдерживая подступившие слёзы, я бережно опустил его голову, не зная как ему сейчас помочь и боясь шевелить тело, ведь не известно было насколько он пострадал. Услышав шаги за спиной обернулся и увидел подходящую к нам загадочную девушку.

— Можешь ему помочь? — вопрос сам сорвался с моего языка.

— Сделаю всё что в моих силах, — ответила она и склонилась над Марком.

— А вы пока сожгите дерево, тело, да и вообще всё что здесь есть нужно уничтожить! Выжгите всё!

После этого каждый занялся посильным делом.

К слову Марк выжил, но до сих пор как ты знаешь хромает. Олаф уехал в поисках приключений, и вестей я от него не получал вот уже как лет пять.

— А девушка, что стало с ней? — спросил Джейк у отца.

— Ну знакомить тебя с собственной матерью я точно не буду! — он звонко рассмеялся, а мальчик от стыда за своей бестолковости и недогадливости залился краской по самые уши.

— 13 -

Дни ожидания матери тянулись бесконечно долго для обоих. Из рассказов отца, Джейк узнал ещё много интересных историй, рассказанных вечерами. Каким же откровением было узнать, что твоя мать является «жрицей жизни», культа, который поклоняется самой природе и не признаёт верховенство ни одного из богов. Главным и основополагающим правилом было противодействие тьме и её порождениям, а также посильная помощь больным и страждущим.

Единственный храм находился далеко на юге, в спрятанном среди бескрайних жарких песков оазисе и был даже не местом поклонения, а школой для обучения юных послушников. Пройдя обучение, молодой жрец, или жрица уходили в большой мир и с тех пор главной их обязанностью перед школой был поиск новых учеников. Дело это было крайне трудное и иногда занимало годы, а некоторым и за всю жизнь так и не удавалось найти новых адептов.

Ведь только найдя и приведя в храм двух новых учеников, жрец мог заниматься далее в жизни чем угодно, конечно с рядом ограничений…

Но будь такое желание- можно было стать хоть торговцем, хоть придворным целителем, хоть простым каменщиком. Но всё же, столкнувшись с порождением зла, отступать жрец не имел права, клятва была принесена и считалась незыблемой.

Вот и Мэри свой долг перед храмом выполнила, приведя новых будущих жрецов на обучение в далекую жаркую страну и вот уже как год просто путешествовала, зарабатывая себе на жизнь целительством. На следы ведьмы она натолкнулась случайно и вот уже как несколько месяцев шла по её «следам», оставленными её мерзкими деяниями то тут то там. Отравленный колодец, пропавший ребёнок, внезапно мор домашнего скота или птицы, всё указывало на темное колдовство. Шлейф её злодеяний тянулся длинной вереницей по деревням и посёлкам, впрочем нигде особо не задерживаясь и не оставляя явных и указывающих на неё следов.

Сексуальные предпочтения ведьм всегда были отдельной темой. Кто знает что творится в головах темных колдуний, но их физиологический выбор всегда был мягко говоря странным. Ведьмы могли путаться с гоблинами, лесовиками, с тролями всех мастей, даже включая горных.

Вот и эта нашла себе подходящего сожителя. Болотный троль может и не ожидал такого подарка судьбы, во всяком случае до этого он не покидал своей родной топи, живя уединённой холостяцкой жизнью и к людским поселениям никогда не совался. То ли стрела любви пронзила чёрное сердце ведьмы, а может той просто надоело скитаться по деревням, боясь быть разоблачённой и пойманной, но она быстро прибрала к рукам троля, создав новую ячейку общества. Амбиции ведьмы, в отличии от её простого и даже примитивного сожителя простирались очень далеко. Но ей нужен был сильный, смелый и надежный помощник, а трусоватый и глупый троль для этого мало подходил, вот и решила она с помощью жертвоприношений слегка усилить своего ненаглядного. «Ингредиентов» для сего ритуала требовалось немало, для чего пришлось идти на большие риски, начиная красть сначала животных(и обязательно одомашненых), а потом и людей. Ей почти удалось собрать все компоненты для своей чёрной мессы, когда наконец жрица жизни вышла на окончательный след и нашла их логово, но по чистой случайности угодив при этом в самую простую ловушку.

Дальнейшие события Джейку были уже известны. Неизвестно какая искра проскочила между молодой жрицей и юным охотником, но с тех пор они стали неразлучны, а вскоре и поженились.

В отличие от тихих и спокойных вечеров, все дни мальчику скучать не приходилось. Отец не давал ему спуску, с самого рассвета и до позднего вечера. Все хозяйственные дела были отложены, а отец устроил сыну настоящий курс молодого бойца, а точнее в данном случае- молодого охотника. Заставив того за эти пять дней вспомнить всё, чему учил его ранее и научив многим новым премудростям охоты и выживания. Так что скучать Джейку действительно особо не пришлось, как впрочем и постоянно хмурящемуся каким то своим мрачным мыслям отцу.

На шестой день, они услышали стук копыт далеко на дороге. Джейк в это время на заднем дворе упражнялся стрельбе из своего нового лука, который он под внимательным и строгим присмотром отца изготовил собственными руками. Отец же сидя неподалёку от него, правил нож, иногда бросая хмурые, (как впрочем и все последние) дни взгляды на сына, иногда покрикивая, поправляя того, а иногда и издавая одобрительное хмыкание, что впрочем случалась гораздо реже.

Джейк не бросился стремя голову, а повернув голову, молча смотрел на отца, зная что тот тоже услышал то же что и он, только наверняка ещё раньше.

— Вернулась, — на лице отца не отразилось никаких чувств, но глаза его явственно светились от радости и облегчения.

— 14 -

Мать выглядела не просто уставшей, она была измождённый, об этом говорили и впалые щёки, мешки под глазами и немного трясущиеся руки, а вот глаза напротив горели лихорадочным огнём, в них была и жажда действий и злость, а ещё какой то затаившийся страх, который она им выказывать не хотела, но и отец и Джейк отчетливо ощущали его. Но все эти чувства были где то в глубине, задвинутые в тёмный угол лучащейся в них радостью.

Кельвин подхватил сползающую с коня жену на руки и сразу же занёс в дом, через плечо бросив сыну указание, что бы тот занялся животным, но тот и без указания отца, знал что ему делать и уже вёл того в конюшню. Через пол часа, мальчик влетел в дом и сразу же попал в крепкие объятья матери, которая долго не отпускала его, будто пытаясь защитить от всего мира.

— Отец рассказал мне, — прошептал сын.

— Я знаю, — так же тихо ответила мама.

Отец тихонько кашлянул, привлекая их внимание, от чего Мэри встрепенулась как от громкого окрика.

— Я не знаю сколько у нас времени, но могу сказать одно, у нас его мало.

— Насколько всё плохо, — сухо и по деловому спросил отец.

— Вряд ли было хуже, — так же лаконично ответила мать.

— Всё позже, нужно собираться. Выходим завтра на рассвете, — она видя их немного недоуменные взгляды, тяжело вздохнула. — Вечером всё расскажу.

На этом разговор был закончен, Кельвин дал целый ворох указаний сыну, сам же практически насильно уложил вяло протестующую жену в постель, но как только голова её коснулась подушки, она тот час же провалилась в глубокий, но тревожный сон.

К вечеру, когда повозка с самыми необходимыми вещами была загруженна, они собрались возле камина, где теперь наравне со взрослыми, разрешалось сидеть и Джейку. Хотя это его особо уже и не радовало, в связи с тем, что это были его первые и увы как он понял последние посиделки перед ставшим таким родным за многие годы камином, дававшим тепло и уют этому славному дому.

Отец налил матери подогретого вина и поставил кубок рядом с ней на столик, но та как будто этого не заметила, продолжая безучастно смотреть в огонь каким то отрешённым взглядом. Молчание повисшее в доме прервала внезапно встрепенувшаяся Мэри.

— Я разворошила змеиное гнездо, их месть лишь дело времени. Я с ними не справлюсь, и я не могу рисковать вами.

Отец не перебивал её и не говорил пустой бравады, понимая, что если и Мэри чего то опасается, то дело действительно серьёзно. Увы, но действительность оказалась ещё хуже. Когда кажется, что всё ужасно плохо, поверь- всё может стать гораздо хуже.

— Замок барона находится недалеко от Бревена, старый но всё ещё надёжный, простоит ещё века. Но в архитектуре я не особо сильна, не мой это конёк, а вот только въехав в ворота, то сразу почувствовала, как всё здесь не просто провоняло чёрным колдовством, здесь просто таки смердело ведьминым духом.

Меня тот час проводили в комнату больного и я до сих пор не могу понять как он остался жив всё это время. Есть люди, у которых естественная сопротивляемость чёрной магии очень сильна, но этот юноша меня буквально поразил. Да, он был плох, но он всё ещё держался и я с первого взгляда поняла что вытащу его из липких лап болезни и уберу все чары, наведённые на него.