Джейк и Тень

Вот только оставалось найти ту, кто всё это делает. Ведь во первых все мои труды пойдут на смарку тот час же после отъезда, а во вторых и это самое главное, я была должна найти и покончить с ведьмой.

Уже к вечеру Айвену, наследнику барона стало легче и он порывался тот час же встать с ставшей ненавистной ему кровати, но я с трудом уговорила его остаться в постели ещё ненадолго, хотя бы на день и это стоило мне огромных трудов. Ещё только по прибытию я поставила барону некоторые условия, на которые он был вынужден согласиться. Взамен я обещала вылечить его сына, в чём после первого осмотра я не сомневалась.

Юношу несомненно травили, делали это долго и со знанием дела, вот только его сверхъестественная сопротивляемость не давала задуманному свершиться, но рано или поздно конец был бы всё равно печальным для него.

Вечером служанка принесла ужин, и моя догадка сразу же стала свершившимся фактом. В ужине был добавлен яд из корня Смертоносника. Очень слабый, но всё же действенный, долгое его принятие ведёт к летальному исходу. Барон тот час же был поставлен в известность, а служанка допрошена с особым пристрастием.

Надо отдать ей должное, раскололась она не сразу, но всё же выдала того, по чьему приказу она так долго травила хозяйского отпрыска. Ей оказалась жена барона…

Тот сначала не мог поверить в такое, и применил к служанке ещё более пристрастный допрос. Та своего рассказа не изменила, но добавила много интересных подробностей.

Вторая жена барона, хотела видеть в наследниках свою дочь, а не пасынка. Поэтому и хотела изжить того с белого света, но делать это слишком явно и своими руками не могла, поэтому к преступному сговору и была привлечена служанка, которой было обещано место управляющей.

Меня не особо интересовало, как дальше поступит барон со своей женой, но думаю ничего хорошего ту в дальнейшем не ожидало. А вот что меня действительно интересовало, так это где и у кого служанка брала яд. Я попросила барона оставить меня с преступницей наедине и «вежливо» поинтересовавшись, всё же смогла получить интересующую меня информацию, а точнее адрес и имя того, кто продавал ей яд.

— Мама, ты что пытала её? — в благоговейном ужасе спросил Джейк.

— Что ты милый, всего лишь спела ей песню, — улыбнулась Мэри.

— 15 -

Первые редкие солнечные лучи с трудом пробившиеся сквозь густые листья яблони, что росла в саду, на который выходили окна комнаты Джейка, того уже в кровати не застали. Он проснулся ещё засветло и уже давно как был одет и собран. Проверив ещё раз личные вещи, он всё же добавил кое что, в том числе его главное сокровище- настоящую книгу, которую мама подарила ему на прошлый день рождения. Она научила его читать ещё когда ему было пять лет, что для обычного деревенского мальчика было очень необычно, если не сказать просто невероятно. Отец на их занятия сначала смотрел немного косо и с большим недоверием, а может даже и непониманием, но мать всегда умела его убеждать и смотря на успехи сына, он всё чаще одобрительно кивал и улыбался, но только когда думал что его никто не видит.

Эта книга была собранием сказок, которые прочитавши уже множество раз, он знал почти наизусть, но от этого она не становилась менее интересной. Скорее наоборот, каждый раз перечитывая с первого взгляда незатейливые истории для детей, он открывал для себя что то новое и необычное, то что казалось ему невидимым ранее.

Уложив чуть было не забытое сокровище в свой вещевой мешок, он понял что спать уже совершенно не хочется, поэтому удобно устроился в углу комнаты, на большом деревянном сундуке вспоминая вечерний рассказ матери.

Служанка в благоговейном ужасе рассказала Мэри обо всём что знала и та уже было хотела не теряя времени отправиться на дальнейшие поиски, но наступившая темнота за окном подсказала ей, что утро вечера мудренее, да и вообще не стоит отправляться на такое опасное дело на ночь глядя.

Барон Норвуд предоставил ей комнату для ночлега, очень даже приличную, если не сказать шикарную спальню для почётных гостей, где она вымотавшись практически сразу и уснула на огромной, хоть и немного скрипучей от возраста кровати.

Возможно сказалась усталость от долгой поездки, или просто трудный день, хотя может всему виной были годы прожитые спокойной жизнью, в ходе которых она действительно расслабилась, но поставить охранные чары она забыла. Уже проваливаясь в сон, она всё же пробормотала очень лёгкое заклинание, которое скорее было не предназначено для охраны, но могло разбудить при угрозе здоровью или даже жизни. Вообще то оно обычно использовалось в случае ночёвки в условиях открытого пространства и будило хозяина при обнаружении опасных зверей, особо кусачего гнуса и ядовитых гадов всех мастей.

Но по счастливому стечению обстоятельств эта его особенность и спасла жизнь жрицы. Она проснулась, почувствовав даже не тревогу, а явственную опасность, но никакими движениями не выдав своё бодрствование. Даже дыхание оставалось таким же ровным, как и во сне. Не открывая глаз, она уже поняла откуда исходит опасность, ориентируясь по всем гаммам своих чувств, от обостренного обоняния и чуткого слуха, до магического восприятия, что не подвластно обычному человеку.

В углу было зло, наблюдавшее за ней и готовившиеся причинить ей совершенно неприятные, скорее всего даже мало совместимые с жизнью действия. А ещё рядом с кроватью был кто то, кто должен был в ближайшее время попробовать лишить её жизни. Ну тут было уж совсем легко. Лёгкое шуршание и тихое шипение, выдавали змею уже обвившуюся и ползущую по ножке кровати.

Лёгкое движение мизинцем и ползущая к ней смерть замерла уже возле самой ноги, но желание напасть у небольшой но чрезвычайно ядовитой змеи как то пропало само собой и она застыв на месте, казалось пребывала в некоторой растерянности и прострации.

Недолго поколебавшись, горза соскользнула на пол и извиваясь своим маленьким, но таким смертоносным телом направилась в сторону наславшего её хозяина. Немного не добравшись до своей новой цели, она снова замерла в нерешительности. Тёмный силуэт в углу немного сместился в сторону от ядовитой горзы и зашипел не хуже самой змеи. Но то было не просто шипение рассерженной ведьмы, она что то злобно шептала, а от её раскачивающейся мрачной фигуры начали расползаться серые щупальца вязкого тумана.

Тогда Мэри поняла, что скрывать своё пробуждение уже совершенно не имеет смысла, пора было уже раскрывать карты и использовать свои возможности в полную силу, не позволяя ведьме колдовать.

Зеленоватое сияние расходилось от всей фигуры жрицы, осветив комнату не хуже магического фонаря. Картина представшая её взору могла испугать не только любую женщину, но и бывалого воина, но жрица жизни видела и нечто похуже, поэтому она оставалась спокойной и собранной, по крайней мере внешне.

Ведьма имела ничем не примечательный вид, просто пожилая женщина, в застиранной но чистой и опрятной одежде, правда с растрёпанными из под чепчика волосами, но гримаса злости на её лице и глаза, горевшие сумасшедшим огнём, говорили сами за себя. Столько ненависти в одном взгляде могло убить одним лишь своим взором. Она извивалась в бесшумном танце, а серые щупальца, которые казалось вырастали из её тела, становились всё больше и объемней, приближаясь со всех сторон к замершей женщине, окутанной сиянием цвета молодой листвы.

— 16 -

Негромкая и спокойная песня жрицы ударила по ведьме как молот по наковальне, почти распластавшись по полу, та была оглушена и почти обездвижена, но своё поражение признавать никак не хотела и отчаянно сопротивлялась.

Неизвестно сколько бы продолжалось противостояние жизни и смерти, но точку в их поединке поставила маленькая змейка, в азарте забытая обоими. Она предоставленная самой себе, но уже готовая атаковать нашла себе ближайшую цель и впилась маленькими, но такими смертоносными клыками в ближайшую цель, впрыскивая концентрацию яда, который мог бы свалить с ног и взрослого оленя.

Ведьма схватила горзу за хвост и размахнувшись, с силой ударила змею об стену, размозжив той голову. Но маленькая мерзавка сделала своё дело и уже через мгновение, ведьму скрючило от невыносимой боли и она забыв о своём враге, корчилась от боли с глухим рыком, перемежающимся грязными ругательствами. Жрица же воспользовалась таким поворотом и усилила свой натиск, практически обездвижив своего противника. Исход их схватки был уже ясен обеим и тогда ведьма полностью прекратив сопротивление, подняла голову и посмотрела прямо в глаза жрицы.

— Думаешь ты победила?! — прошипела она, — Как бы не так. Ты уже труп и на твоих костях будут плясать мои сёстры.

— Такие угрозы мне уже доводилось слышать, — спокойно ответила Мэри.

— Тебе не скрыться, лечебная ты примочка, — в голосе и словах ведьмы было нечто такое, что привлекло внимание жрицы. — Мой анклав отомстит за меня. Тебе не скрыться и не спрятаться. Куда бы ты ни сбежала, везде тебя найдут и везде тебя будет ждать только смерть.

— Умри достойно и не неси всякую чушь, этими сказками меня не запугать.

— Моя смерть приблизит нашу победу, — злобно прошептала она последние слова в своей жизни и испустила дух.

Мэри преодолев лёгкое отвращение обыскала тело и одна из находок заставила её крепко задуматься. Золотой медальон с грубой чеканкой, изображавший гигантского ворона с черепом в клюве. Если ведьма не соврала, а врать ей на смертном одре было ни к чему, то случилось то, что уже несколько столетий считалось сказкой и мифом. Ведьмы вновь стали объединяться, создавая свои анклавы, а этого не случалось уже больше пятиста лет. И если это действительно так, то следовало поспешить обратно домой и принять всё возможное для спасения и безопастности своей семьи. Это было первоочередной задачей, а ещё нужно было придумать, как доставить тревожную весть в орден.

Не дожидаясь утра, Мэри спешно и максимально тихо покинула замок барона, пытаясь максимально быстро добраться домой.

Кое что из рассказа матери Джейк так и не понял, но расспрашивать как то не решился, оставив свои вопросы на будущее.

От его размышлений отвлёк отец, заглянувший в комнату и увидев что сын не спит, одобрительно хмыкнул и дал приказ выходить с вещами во двор, где уже ждала запряженная и загруженная телега. Он забросил свои нехитрые личные пожитки и стал вместе с отцом дожидаться маму, которая казалось хочет не забыть ничего, так что пришлось немного задержаться.

Джейк сидел в задней части повозки и смотря как уменьшается их родной дом понимал, что возможно он его уже не увидит никогда. Слёзы сами собой потекли по его щекам, но ласковые солнечные лучи вскоре высушили их, но вернуть хорошее настроение было к сожалению не в их силах.

День уже приближался к полудню и отец собирался сделать привал, на небольшой перекус и отдых, следовало лишь выехать из пролеска и свернуть к небольшому озеру, что сверкало в солнечных лучах водной гладью. Там можно было напоить лошадей и самим немного освежиться с дороги.