Братство меча. Книги 1-3

— Против зверей, если ты все-таки на это рассчитываешь, здесь в нынешнем состоянии выставлять некого, — сказала Инари вслух. — В бойцы годятся чуть меньше половины от присутствующих, остальных — по желанию — можете либо сразу взашей гнать, либо попытаться хоть на что-то натаскать. Говорят, если захотеть, даже медведя можно заставить танцевать. Вот такой расклад, пожалуй.

— Значит, как и решила, берешь только Глеба?

— Да. От меня еще что-нибудь нужно, или все-таки ответишь на мой вопрос и я, наконец, смогу спокойно заняться вашим прорывом?

— Всего один момент. Что вы такого страшного нашли в лесу, о чем Комолов предпочитает молчать, как рыба?

— Страшного? Ничего. А вот интересного много. Кстати, убедительная просьба — предупреди людей, что в лес без меня или Глеба в качестве сопровождающего лучше вообще не ходить. А если все-таки пойдут, пусть держатся подальше от мха на деревьях и ни в коем случае не заходят в дом.

— В какой дом? — Князь быстро взглянул на ведьмачку.

— Есть там один. Здоровый, «НИИ ПВС» называющийся.

— И что это значит?

— А почему все у меня это пытаются узнать? Мне почему-то казалось, здесь раньше вы жили, а не я. Что означает, не знаю, но внутри там ничего хорошего точно нет, кроме путаницы пространств и как минимум одной здоровой твари из Склепа.

— Нетопыря? — с подозрением переспросил Иван, по-видимому, не забывший вчерашнего разговора.

— Хуже.

— А разве еще хуже возможно?

— Угу. Но пока она там, а вы здесь, все не так страшно.

— «Не так» не значит «совсем». Слушай, может я, конечно, не в свое дело лезу, но почему нельзя ее было сразу при обнаружении прихлопнуть для профилактики?

Инари тяжело вздохнула. Можно было начать объяснять Ивану, что Тысячеглазое не таракан и само лапки не сложит, что бьется эта тварюга исключительно при помощи сильных магических формул, что результат этого действа весьма и весьма непредсказуем, и что присутствия неподготовленных личностей — как в случае с НИИ ПВС — оно не предполагает… Можно, но стоило ли?

— Сделай одолжение, не учи меня жить. Я сама разберусь, что и в каком порядке следует делать. Считай ведьмацким чутьем, предсказанием или чем угодно: сюда эта зверюга не вылезет. А теперь — где ответ на МОЙ вопрос?

— Ладно, только успокойся. Для начала скажи, что ты думаешь по поводу леших?

— Их не существует. Просто очередная дурацкая придумка.

— Гм… Ничего не попишешь — коротко и ясно. Тогда вопрос следующий — как от них избавляться, ты, наверное, все равно слышала?

— Переодеться шиворот-навыворот и во все горло вопить: «Овечий дух, овечья шерсть», — фыркнула ведьмачка. — Чушь полная.

— В классической трактовке да. Но если предположить, что под лешим подразумевается нечто нематериальное, вроде того же могильного тумана, только очень редкое и воздействующее не на технику, а на людей, то становится уже интереснее. Погоди, не перебивай. Далее можно предположить, что воздействие оказывается не на всех, что как раз было подмечено и довольно наивно объяснено. Если же мыслить немного более абстрактно, то «перевернувший одежду» человек переворачивает в первую очередь не вещи, а собственное мировоззрение, весь привычный мир с ног на голову, отказывается от сложившихся в обществе стереотипов мышления и как бы вступает одной ногой в мир лешего, становится там «своим». А своих, как известно, не трогают.

Ведьмачка хмыкнула. Кое-что из Ивановых высказываний она не поняла, а понятое вызывало большое желание сказать: «Чушь собачья», если бы не смутное ощущение того, что какой-то смысл в этих рассуждениях все-таки содержится.

— У нас, — между тем продолжал Иван, — всех подпадающих под вышеуказанные приметы обычно называют одним коротким и емким словом «раздолбай». «Грифоновских» я в расчет брать не буду, но по поводу своих могу сказать с полной уверенностью — вон там, на плацу, ты сейчас наблюдаешь одну большую ораву раздолбаев.

— Это ты решил только потому, что они «лешего» не испугались?

— Отнюдь. Не путай причину со следствием. Сей факт проверен и подтвержден давно. Во всех известных мне клубах — где-то в большей, где-то в меньшей степени — действует нечто навроде естественного отбора, причины которого пока никем не изучены. Те, кто свято чтит правила и верит в классическую ерунду типа «сделать карьеру — хорошо, заработать кучу денег — хорошо, получить топором по шлему — плохо» в реконструкции надолго не задерживается, так что «правильное» мировоззрение здесь не в моде. В обычное время — это лишний повод для головной боли, но сейчас не может не радовать, поскольку, как я предполагаю, «леший», чем бы он ни был, все еще здесь, а значит, те, кто остался, обладают против него иммунитетом. Ну, вот, в общем-то, и все. Что скажешь?

Инари задумчиво смотрела на плац, гадая, что мешает ей коротко и ясно заявить: «Бредятина»? Ну, не может существовать в природе никакого неизвестного ведьмакам эфирного паразита. Невозможно за шесть с лишним сотен лет, в течение которых, как говорят, существовал Каер Морхен и велся кропотливый сбор сведений обо всех и всем, не узнать, что в воздухе кроме могильного тумана может болтаться что-то еще. Смехотворно пытаться разграничить действие паразита по указанным Иваном признакам.

А над двором так же как и в прошлые два дня витало эхо заклинания, даже не думая ослабевать, хотя пора уже было. Не может оно держаться вторую неделю. То же самое эхо, только куда более ощутимое, вилось вокруг и внутри лесного дома… и то же самое эхо ощущалось в Гостеевке. Тогда, сгоряча, она не обратила внимания на такую мелочь, потом вылетело из головы, зато вот сейчас почему-то вспомнилось. А если подумать совсем уж хорошенько, то ей было известно еще одно место, где остаточное эхо загадочного заклинания, если это было вообще оно, совместилось с необъяснимым поведением людей… точнее, не совсем людей. Не могла ли Воронья долина действительно стать местом первого и последнего знакомства ведьмаков с «лешим»?

Инари нахмурилась, пытаясь припомнить все, что знала о том происшествии, хотя знала она, честно признаться, немного. Что-то случилось в долине реки Вороньи хребта Тэме-Гвингьир. Предположительно открылись Полуночные Ворота. Хотя с другой стороны, Инари никогда не слышала, чтобы Ворота или любой другой прорыв пространства мог порождать черную бурю. Фаморам и навям, которых ведьмачка мельком видела в долине, это тоже было не под силу. Значит, сквозь Ворота прошел кто-то еще? Возможно, более сильный и, возможно, Старейшины заранее предполагали встречу с ним, потому что другой причины собирать в долине ВСЕХ, включая тех трех учеников, что еще оставались в школе, не было. Но если предполагали, то должны были и подготовиться соответствующим образом. Бранвина ведьмачка откровенно не любила, однако следовало признать, что в вопросах обеспечения безопасности он всегда проявлял педантичность. К тому же пятеро Старейшин и столько же Зовущих составляли силу, которой вполне хватало, чтобы разметать в пух и прах стаю ор-нэгин вместе со всеми призванными шакалами, не говоря уже о чем-нибудь более мелком. И, тем не менее, что-то пошло не так, а заклинания обратились против самих создателей. Конечно, глупо предполагать, что кто-то из Совета творил заклятие, находясь под влиянием вызванных «лешим» галлюцинаций, хотя… это действительно могло бы многое объяснить. Беда только в том, что идея запоздала на без малого двадцать четыре года, так что проверить ее теперь уже невозможно.

— Ну, так что? Или ты решила там до ночи просидеть? Понравилось?

— Что? — ведьмачка не сразу поняла, где она находится. Похоже, времени прошло уже прилично. Тренировка, очевидно, закончилась, потому что народ вместо того, чтобы вяло размахивать палками, снова болтал, собравшись в изрядно поредевшие кучки.

— Заснула? — насмешливо поинтересовался с крыльца Иван.

— Нет, задумалась. Давно не слышала таких бредовых рассуждений на трезвую голову. Получается, куча ведьмаков за шесть с хвостиком столетий эту заразу обнаружить не смогла, а потом пришел ты и за два дня все по полочкам разложил? Так, что ли?

— Если у тебя есть более правдоподобное объяснение тому, что ты только что видела собственными глазами, — совершенно спокойно отозвался Князь, — пожалуйста, я готов выслушать.

— Нет, — нехотя признала ведьмачка. — У меня объяснений нет, ни правдоподобных, ни фантастических. Ладно, если сумеешь по своим выкладкам отыскать еще одно место, где буянит «леший», я тебе, наверное, даже поверю.

— А зачем еще одно? Двух мало, что ли?

— Нет, просто теперь уже мне хочется проверить мое предположение. Если оно подтвердится, значит, я знаю, как выглядит ваш «леший».

— Как скажешь, — Иван глянул на часы, потом на небо. — Раз надо, найдем. Только, наверное, уже завтра.

— Можешь особо не торопиться. Завтра меня здесь не будет, да и послезавтра, наверное, тоже, потому что, сидя на заднице, прорыв не закроешь. Пора и к делу приступать.

— Плохо, — нахмурился Князь, что-то прикидывая в уме. — Ну, а как быть, если какое-нибудь ЧП произойдет?

— Так же как в Тугреневке — окопаться и не высовываться. Иногда это бывает наилучшей тактикой.

Глеба Инари перехватила уже на выходе с базы. «Гладиаторец» почему-то решил, что свобода предоставлена ему до завтрашнего утра, и как раз собирался слинять на ночевку домой.

— Тебя там сегодня ждут? — поинтересовалась ведьмачка.

— Если только четвероногий друг — кровать.

— Ну, она может и подождать. Идем, у нас еще полно дел.

Их путь снова лежал в лес, с легкой руки Кота и Зверька уже окрещенный Бредней. Под путаницей ветвей царил сумрак, так что вскоре Глеб в очередной раз по достоинству оценил кровавик — при выбранном ведьмачкой темпе ходьбы без перстня «гладиаторец» давно бы начал спотыкаться.

— А куда мы идем-то? Ты так ничего толком и не сказала.

— Сейчас увидишь.

— Ладно. Намек ясен…

Глеб замолк, пытаясь самостоятельно угадать намерения спутницы. Нет, направлялись они определенно не в сторону заброшенного «института», да ведьмачка, помнится, и не собиралась туда в ближайшее время. Прорыв тоже остался в стороне. Значит, все-таки куда-то в пределах этого мира? Но ведь Инари здесь ничего не знает… или за полтора часа отсутствия она еще что-то успела обнаружить?

Ощущение ползущих по коже мурашек и встающих дыбом волос — точь-в-точь как возле НИИ ПВС — нахлынуло внезапно, заставив Глеба схватиться за саблю. Лес выглядел на редкость мирно: ни единого паразита не высвечивалось в обозримых пределах, не говоря уже о чем-нибудь более крупном. И тем не менее, вокруг была магия. Много магии. Что-то мягко толкнуло его в грудь, заставляя замедлить шаг. Чей-то внимательный взгляд скользнул по нему, заглянул внутрь, в такие глуби сознания, о существовании которых не подозревал и сам «гладиаторец», и исчез также внезапно, как возник. Невидимая преграда растаяла. Парень перевел дыхание. Происшедшее можно было расценить только одним образом: его пропускали. Вот только куда? Этого он пока понять не мог.

— Чего ты там застрял?

Ведьмачка поджидала его, стоя на перекинутом через овраг бревне. Глеб сморгнул — он готов был поспорить на что угодно, что минуту назад никакого оврага поблизости не было.