Братство меча. Книги 1-3

— У тебя будет секунд десять на то, чтобы проскочить, — сказала она, кивнув на заградительную полосу. — Успеешь?

— Постараюсь. Стометровку за одиннадцать секунд бегаю, а здесь явно меньше.

— Надо не постараться. Надо сделать. На меня не оглядывайся. Беги сразу, как только я дам сигнал. Ясно?

— Да.

Ведьмачка крепко сжала плечо Глеба, и «гладиаторец» даже сквозь плотную ткань камуфляжной куртки ощутил исходящий от ее ладони могильный холод. Холод вползал в тело, сопровождаясь покалыванием в подушечках пальцев, пульсацией в висках и почему-то ломотой в зубах. И еще переменой в окружающем мире, цвета которого быстро тускнели, замещаясь различными оттенками багрового. Эффект был схож с воздействием кровавика, но тот еще ни разу не давал подобной гаммы.

— Что это? — собственный голос донесся до Глеба откуда-то издалека.

— Объяснениями потом займемся, а сейчас — вперед!

Помня о договоренности, «гладиаторец» не заставил просить себя повторно и рванулся сквозь кровавый туман, через полосу рыхлой, податливой земли. Воздух в пределах защитного барьера был холоден, словно зимой. Казалось, дыхни — и изо рта повалит пар. И без того продрогшего от совершенного ведьмачкой непонятного действа парня начал бить озноб, и тут, уже на самой границе заградительной полосы, случилось нечто странное — казалось, ничего вокруг не изменилось, но на Глеба вдруг пахнуло теплом полуденного солнцепека. Удивленный «гладиаторец» на долю секунды замер на месте, торопясь хоть немного согреться.

— Даже не вздумай! — крикнула, догоняя его, Инари. — Не вздумай брать Силу дополнительно! Ты с ней не справишься!

— Я ничего не беру, — хотел ответить Глеб, но из внезапно сведенного судорогой горла не вырвалось ни звука, а обманчивое тепло не согревало, а напротив лишь усиливало озноб. Ведьмачка насильно вытащила застывшего «гладиаторца» за пределы барьера, едва не ломая не желающие сгибаться пальцы, заставила сложить какой-то знак и развернула в сторону болотистой равнины.

— Бей, — крикнула она парню. — Чем угодно — огнем, водой, ветром, молнией — только бей.

— Я не знаю, как, — с трудом выговорил Глеб.

— Как Силу брать, так знает, а как расходовать… анорра ильмен! Так же, как с кровавиком поступаешь. Представь то, что собираешься вызывать. Можешь вслух его назвать, можешь про себя. Только в обморок не падай! Ну, быстрее!

Чудом удерживаясь на грани беспамятства, «гладиаторец» попытался вообразить лавину огня, обрушивающуюся с небес на плоскую, как блюдце равнину… только для того, чтобы Инари отстала, ведь все равно же ничего не получится. Картина вышла весьма реалистичная, но долго наслаждаться воображаемым Апокалипсисом у Глеба не получилось — несмотря на все попытки сопротивления, сознание он все-таки потерял, а когда снова очнулся, уже смеркалось. По небу ползли низкие серые тучи, что из занятой «гладиаторцем» позиции навзничь на чем-то упругом и колючем особенно хорошо просматривалось. Инари сидела рядом, привалившись к стволу дерева и закрыв глаза. Не желая ее тревожить, Глеб снова вернулся к созерцанию хмурого неба, пытаясь сообразить, отчего у него так болит голова и любая мысль отдается гулко, как эхо в пустом помещении.

— И почему у тебя вечно все не как у ведьмаков? — не открывая глаз, спросила Инари. — То с кровавиком за час ладишь, то маятники без тренировок проходишь, то Силу из источников черпаешь, хотя еще даже чувствовать ее не должен… Начинаю постепенно недоумевать — везение у тебя такое, наследственность или, может, все-таки талант?

— Не знаю, — честно признался Глеб. — Оно как-то само получается.

— Вот это меня и настораживает. Другие к таким результатам годами шли, а у тебя все играючи на раз-два выходит, — ведьмачка мимолетно усмехнулась. — Но сегодняшнее светопреставление, признаюсь, перекрыло все твои предыдущие успехи. Поздравляю с боевым магическим крещением.

— А что случилось-то?

— Что случилось? Вон туда глянь… — Инари махнула рукой куда-то в сторону. Следуя совету, Глеб приподнялся на локте, посмотрел и обомлел. На первый взгляд впечатление было таким, словно по болотам совсем недавно прокатился пожар. Обугленные деревья как горелые спички высились среди выжженной травы…

— А что тут успело случиться без меня?

— Без тебя? Ничего. Все происходило при тебе и при твоем непосредственном участии.

— При моем? То есть, ты хочешь сказать, что это все я сделал?

— А кто же еще? Или ты полагаешь, что я сама здесь все спалила?

Глеб недоуменно смотрел на почерневшую равнину. По словам ведьмачки, выходило, что это он только что выжег добрый гектар земли, но в голове сей момент никак не желал укладываться. Ладно, кровавик — он уже казался чем-то нормальным и обыденным. Но магия? Как можно что-то наколдовать, если даже приблизительного понятия не имеешь, как это делается?

— Я не хотел, честное слово…

— Можешь не оправдываться, — ведьмачка наморщила нос, и до Глеба, наконец, дошло, что она с трудом сдерживает смех. — Такой феерией, что здесь сейчас была, скорее гордиться надо. Я лишь понадеюсь, что Зарина не послала свою только что вылеченную кошку шпионить за нами, иначе от нее вполне могли остаться одни угольки. Кстати ты встать-то сможешь? Не хотелось бы на болотах ночевать.

— Попробую, — отозвался «гладиаторец», честно попробовал и даже ухитрился принять вертикальное положение.

— Хорошо, — решила Инари. — Значит, идем дальше. Убедительная просьба — если по дороге где-нибудь почувствуешь источник Силы, не бери ни капли. Сейчас тебя от нее наизнанку вывернуть может. Отойди сначала от первой попытки.

— Да я и в прошлый раз не брал. Она сама…

— Сами только кошки плодятся, — глубокомысленно сообщила ведьмачка. — А все остальное подвержено причинно-следственной взаимосвязи. На пути оказался источник Силы, ты ее почуял и зачерпнул больше, чем следовало. Результат налицо, так что не надо рассказывать сказки. Идем.

Они торопливо пересекли полосу выжженной земли под аккомпанемент хруста опаленной травы и углубились в болота. Еще не раз и не два по дороге Глеб ощущал обманчивое тепло, но теперь, наученный горьким опытом, шарахался от него, как черт от ладана, хотя поселившаяся внутри «гладиаторца» после пересечения магического барьера пустота настойчиво требовала, чтобы ее хоть чем-то заполнили. Постепенно из-за вершин мертвых деревьев начали вырастать гротескные очертания сложенной из грубо отесанных валунов башни, покосившейся на манер Пизанской. И тут началось нечто странное. Поначалу Глеб пытался убедить себя, что доносящиеся издали голоса ему только чудятся, потому что людям в пределах защитного барьера было бы попросту неоткуда взяться, но по мере того, как голоса приближались, уверенность «гладиаторца» в своей правоте слабела. Язык был Глебу незнаком, но то, что голоса женские, не вызывало сомнения. Кто-то смеялся, кто-то причитал и плакал навзрыд, кто-то монотонно выл.

— Слышишь? — шепотом переспросил Глеб у Инари.

— Слышу… — мрачная, как грозовая туча, ведьмачка проверила, легко ли вынимаются мечи из ножен.

— Что это? По кровавику никого не видно.

— Сейчас проверим. Возможно, мы как раз и отыскали тех, кто, по мнению Зарины, не покидал башни.

— А разве ведьмы в перстне не отражаются?

— А разве я говорила, что это ведьмы?

Правда, кто именно, если не ведьмы, может подавать голос, Инари так и не сказала. По мере того, как сгущались сумерки, болота начинали светиться призрачным зеленоватым светом. Свет источал туман, волокнами поднимающийся от земли. Поначалу жутковатая полупрозрачная пелена держалась над самой землей, затем как-то незаметно поднялась и заволокла все вокруг, превращая окрестности в подобие аквариума, наполненного светящейся зеленой водой. Инари плавным движением вытащила меч.

— Держи оружие наготове, — распорядилась она.

Глеб схватился за саблю, пытаясь предугадать, с какой стороны придет опасность. Краем глаза он уловил, как мимо метнулась неясная серая тень, и тут же по ушам резанул безумный смешок. «Гладиаторец» отскочил и обернулся, но рядом никого не было.

— Без паники, — посоветовала ведьмачка, настороженно оглядываясь. — Идем. Нам нужно попасть внутрь.

— Я только что кого-то видел!

— Это блудни. Бродячие духи. Тут их, похоже, достаточно.

— Души ведьм? — сделал вывод Глеб, припомнив все виденные им фильмы ужасов.

— Ну что ты так привязался к этим ведьмам? Не говори ерунды. Не души, а духи. Вроде болотных огоньков. Души их, думаю, давно уже на Серых равнинах.

— А эти духи, они разумные?

— С чего ты взял?

— Ну, хотя бы с того, что они разговаривают.

— Разговаривают они примерно так же, как ученые вороны — что слышали, то и повторяют. Поначалу, конечно, странно кажется, но потом привыкаешь. Мне вот куда сильнее интересует, что их могло сюда привлечь в таком количестве? Неужели просто гибель нескольких ведьм?

Неестественность сочетания слов «просто» и «гибель» далеко не сразу бросилась в глаза «гладиаторцу» — может быть, оттого, что опасность и смерть в новом окружающем Глеба мире действительно начинали становиться чем-то обыденным и повседневным. А вот к доносящимся со всех сторон вздохам и шепоту привыкнуть оказалось куда сложнее. Давящие на нервы звуки и тени сопровождали путешественников до самого входа в башню, зато потом мгновенно, словно по чьей-то команде, стихли. Ведьмачка толкнула отсыревшую, покрытую зеленоватой плесенью дверь, и та нехотя отворилась, открывая взгляду мрачный, затянутый паутиной холл. Уже с порога становилось ясно, что в башне Вельмины царит полнейшая разруха.

— Что-то мне это напоминает… — задумчиво сказал Глеб, переступая через перевернутую скамью.

— Бардак как бардак, — пожала плечами Инари.

— На институт из Бредни сильно похоже.

— Разрушенные дома — они всегда похожи, хотя причины разрушения могут быть совершенно разными. Ну что ж, раз мы все-таки здесь, займемся тем, ради чего мы сюда шли.

— Если ты про поиски камушка, то найти его среди этого хлама будет не так-то просто, — вздохнул «гладиаторец», окинув окрестности оценивающим взглядом.

— И все-таки попробуем, — оптимистично отозвалась ведьмачка, но вместо того, чтобы приступить к активным поискам, застыла на месте, закрыв глаза. Глеб подождал несколько секунд, однако за это время ничего не поменялось. Придя к выводу, что поиск каверны мало чем отличается от поиска злополучного источника черной бури, кроме разве что отсутствия поблизости Тысячеглазого, парень занялся изучением содержимого единственного оставшегося в вертикальном положении шкафчика. Первым, на что он наткнулся, открыв дверцу, была мумифицировавшаяся крыса, причем, судя по сложенным на полках грудам слегка погрызенных книг, сдох зверек не от голода, а от переизбытка знаний.

Отправив мученика науки на пол, Глеб наугад открыл один из наиболее увесистых томов. Фолиант был исполнен в лучших традициях средневековья — написан вручную причудливой вязью, напоминающей арабское письмо, и, насколько мог судить «гладиаторец», на пергаменте. Из любопытства парень пролистнул несколько изрядно подпорченных плесенью страниц, но единственным, что ему было хоть немного понятно, оказались картинки, изображающие, кажется, процесс приготовления какого-то снадобья. Тема была не самой интересной, поэтому Глеб отложил книгу и переключил свое внимание на выдвижные ящики шкафа, под завязку забитые вещами, предназначение которых было еще более туманно, чем смысл только что обнаруженного труда.