Римские каникулы

«…отдать жизнь за любимого человека — не худшая смерть».

«Мерлин! Что за альтруистическая чушь. Какое отношение это чтиво может иметь к расследованию?»

Когда несколько дней назад Гарри постучал в дверь ее квартиры, Гермиона и подумать не могла, к чему это приведет.

Выпутавшись из его медвежьих объятий, она заметила папку, зажатую в руке. Как оказалось, это были вовсе не очередные тупиковые дела, с которыми она помогала ему время от времени.

— Это официальный запрос итальянского министерства. Им нужен консультант по межвидовой коммуникации.

Голос Гарри был слишком натянут, словно речь шла не о дежурной бумаге, кои попадали к нему ежедневно.

— И почему ты пришел ко мне? Я уже два месяца как ушла с поста. Пошлите к ним Криви, я хорошо его подготовила.

В душе она гордилась своим протеже, хотя иногда все же скучала по работе в отделе сотрудничества с магическими существами. Но решение уйти было правильным.

Десять лет карьера забирала все ее силы и время, разрушив первые и единственные отношения. Конечно, они остались друзьями, но чем-то большим стать не смогли, потому что Гермиона стремилась изменить мир, а Рон хотел тихого семейного счастья. По иронии судьбы он обрел его с Ромильдой Вейн, той самой, чьими волшебными котелками был околдован на шестом курсе. И вот теперь, когда она решила отойти от дел и найти баланс в собственной жизни, было бы неразумно снова лезть в эту петлю.

— Постой, а с каких пор Аврорат занимается этими вопросами?

— Гермиона, это письмо от начальника спецподразделения по охоте за не-магами. И им не нужен Криви. Они хотят тебя.

Холодок пробежал по спине, хотя в комнате было тепло. Она знала, о чем речь. Газеты уже больше года полоскали загадочные смерти по всей континентальной Европе.

— Кого они подозревают?

Ради себя она должна была отказаться. Однако среди всех ее плохих привычек не числится эгоизм.

И вот теперь она отчаянно проглатывает очередной роман, указанный в немногочисленных материалах дела, ожидая посадки. Это еще одна странность — итальянская сторона настаивает на прибытии инкогнито и именно магловским транспортом. Не то чтобы она очень любила перемещения порталом, но все же это здорово экономило время.

Отложив книгу с яблоком на обложке, она трет виски.

«Гермиона, это последнее дело. Просто деловой отпуск. Как же, хороший отдых в компании авроров, которые, скорее всего, ни в кнат не будут меня ставить, указывая на возраст и неопытность даже после стольких лет. Иногда мне кажется, что это будет продолжаться всегда.»

* * *

Рим встречает суетой аэропорта Фьюмичино, в которой ей не сразу удается разглядеть табличку встречающего ее… Блейза Забини. Гермиона потрясенно замирает, пытаясь осмыслить происходящее.

«Все логично. Забини — итальянец, я в Италии.» Но отложившиеся на подкорке школьные годы вовсю нашептывают собственный взгляд на вещи. Что это просто дерьмовая шутка, и сейчас из-за ближайшей колонны появится остальная змеиная компания, чтобы вдоволь посмеяться над наивной маглорожденной ведьмой.

Но ничего не происходит. Лишь бывший однокурсник вопросительно вскидывает брови, указывая на надпись. Сзади раздаются возмущенные возгласы на всех возможных языках, и, пересилив собственные опасения, Гермиона преодолевает оставшиеся метры.

— Ты словно призрака увидела. Разве так приветствуют старых друзей?

Улыбка на смуглом лице ничуть не развеивает копившееся в ней напряжение.

— Мы никогда не были друзьями.

Возможно, это совсем не вежливо, но лучшая защита…

— Никогда не поздно ими стать.

Гермиона стряхивает с плеча назойливо обнимающую руку. Для нее все это слишком. И так успев накрутить себя за время полета, она уже не выдерживает, готовая то ли наорать, то ли разреветься.

— Тем более, что жить и работать нам предстоит вместе.

— Что происходит?

Работать она, скрипя зубами, согласна, уже догадавшись об этом, раз именно Забини встречает ее. Но жить — увольте. Как сотруднику иностранного министерства ей должны предоставить номер в отеле или съемную квартиру.

— Ваши играют в молчанку, — сухо бросает она. — Лишь список литературы, как на школьных каникулах.

— Понимаю, что твой мозг, должно быть, кипит, но потерпи до дома.

Все озорство моментально испаряется. Настолько серьезный Забини, ужасает не меньше газетных подробностей.

— Д… Дома мой напарник, он лучше владеет ситуацией.

* * *

Тридцать километров до города и, наверное, не меньше половины этого по тесным улочкам столицы, и резвый автомобиль ныряет в проулок, останавливаясь. Гермиона с удивлением рассматривает трехэтажные дома с яркой терракотовой штукатуркой. Сложно представить, что именно здесь живет сын одной из самых известных аристократок магической Англии.

— У меня апартаменты с мансардой, — Забини указывает наверх, щурясь от солнца. — Дом магловский, так что поаккуратнее с магией. В квартире можешь колдовать сколько угодно, она под Фиделиусом и щитами.

— Блейз, — язык не поворачивается назвать человека, пускающего ее под заклятие доверия по фамилии. — Я не понимаю.

Он подхватывает ее чемодан, словно тот ничего не весит.

— Внутри я отвечу на все твои вопросы, как только буду уверен, что нас никто не услышит.

Количество тайн вокруг этого дела начинает не на шутку раздражать. Все так носятся с конспирацией, словно вновь возродился Волдеморт.

Квадратный колодец лестничных клеток приводит их к массивным деревянным дверям. Внешне все абсолютно нормально: потертая краска, рассохшееся полотно и отполированная прикосновениями латунная ручка. Но Гермиона видит тонкую, как мыльный пузырь, пленку на границе защитных заклинаний.

Квартира внутри вовсе не такая, как ей представляется. Ни намека на показную роскошь или устаревший интерьер. Все очень практично, современно, по магловским меркам, и светло. Вокруг оттенки белого, бежевого и серого — ни намека на зеленый, которого стоило бы ожидать. Хотя она замечает слизеринский шарф в прихожей.

— Насколько тебе не терпится? — Блейз останавливается в коридоре. — Я мог бы показать тебе комнату, — кивок налево, — или сразу в бой?

Возможность покончить с вопросами здесь и сейчас заманчива, но перелет и поездка по удушающей жаре диктуют свои условия.

— Комната и душ, потом все остальное.

Им приходится миновать еще одну небольшую лестницу, и старания вознаграждены. Такая же светлая и теплая, как и вся квартира, эта комната находится под самой крышей. Из огромных наклонных окон льются лучи света, затапливая помещение уютом. Под ногами толстый ковер песочного цвета, а у противоположной стены огромная кровать с изголовьем из светлого дерева, укрытая персиковым покрывалом. Легко представить, что она здесь действительно в отпуске, а вовсе не для поисков кровожадного убийцы.

— Душ там, — смуглая рука взмахивает в направлении еле заметной двери.

Гермиона с нетерпением выхватывает из чемодана несессер и, уже находясь мыслями под упругими струями, замечает, что Блейз все еще в ее комнате.

— Что, даже не предложишь потереть тебе спинку?

Она пораженно смотрит на него, кажется, даже приоткрыв рот от подобной дерзости. Но наглец тихо смеется и уходит, не дожидаясь ответа.

Следуя указаниям Блейза, Гермиона обнаруживает рядом с платяным шкафом вход в небольшую ванную комнату, оборудованную волшебной, даже по магическим меркам, душевой кабиной. Усталость и напряжение утекают в слив вместе с мыльной пеной. Сейчас она даже испытывает облегчение, что будет участвовать в расследовании именно с Забини, а не кем-то из сотрудников постарше, как предполагала ранее.

* * *

Спустя полчаса она, посвежевшая и расслабленная, спускается вниз в поисках своих коллег на ближайшее время. Она улавливает приглушенные голоса вместе с запахом еды из прикрытой двери, ведущей, должно быть, в кухню или гостиную.

— Если ты еще раз прольешь соус на документы, Конте заставит нас провести вечность в архиве.

«Скорее всего, это напарник Блейза. Судя по голосу, он если и старше, то ненамного.»

— Это копии, так что можешь быть спокоен.

Что-то скворчит, и аппетитный аромат дополняется томатной ноткой.

— Не могу, и ты знаешь, что дело не в бумагах.

Гермионе кажется, что аврор действительно чем-то загружен, но она может судить только по манере говорить, поэтому поспешно входит.

— Блейз я… — в серых глазах напротив отражается ее паника. Тонкие пальцы цепляются за подоконник. Губы плотно сжаты, но не неприязненно, а скорее смущенно. — Малфой?

Кажется, даже пылинки останавливают свой танец, давая возможность скользить взглядом по уставшему лицу с не по возрасту глубоким заломом между бровей и рваным шрамом, выглядывающим из-под воротника белой футболки. Из прежнего — только неестественно прямая осанка и ртуть в глазах, впрочем, лишившаяся своей ядовитости.

Она не видела его с заседания суда, куда пришла лишь за тем, чтобы поддержать Гарри. Гермиона была полностью согласна с его желанием выступать в защиту Нарциссы и Драко, но сама этого делать не стала, понимая, что невероятно сложно говорить хорошее о том, кто никогда и не был на стороне добра.

Последний год войны подарил ей много откровений. В том числе, что кошмар ее школьных лет — всего лишь такой же ребенок без права выбора. Но это вовсе не значит, что она готова находиться с ним в одной комнате.

Оцепенение лопается как мыльный пузырь от цветастых итальянских ругательств.

— Cazzo, merda, porca puttana!(1) — Блейз, видимо, обжигается, отвлекаясь на ее появление. Гермиона открывает рот, чтобы дополнить его речь парой слов на английском, но Забини оказывается быстрее. — Подозреваю, что ты сейчас думаешь, но поверь, это не так.

— Мне…

«А я-то боялась сексизма и предубеждений о возрасте.»

Гермиона выскакивает в коридор. «Нужно успокоиться, все обдумать и взвесить.»

— Грейнджер, стой! Не накручивай себя.

Она замирает, но не оборачивается. Блейз расценивает это как знак, продолжая говорить:

— Именно Драко настоял на работе с тобой.

Гермиона лишь скептически приподнимает бровь.

— Пару лет назад ты провернула какое-то громкое дело. Авроры накрыли две кормушки благодаря той информации.

«По официальной версии, две. На самом деле…»

— Я даже не знал, чьих это рук дело, пока он, — Блейз многозначительно кивает в сторону двери за ее спиной, — не потребовал твоего приезда. Все предубеждения в прошлом. Сейчас мы на одной стороне.

Звучит убедительно. Но внутри все еще живы отголоски той самой второкурсницы, плачущей от грубого оскорбления.

— Если все действительно так, почему ты, а не он, мне это говоришь?

«Сейчас будет лучше дать ситуации остыть.».

Обойдя Забини, она возвращается в комнату. Вопреки солнечной погоде на душе собираются тучи.

Гермиона понимает, что ведет себя непрофессионально и грубо, однако почему-то поверить в возможность плодотворного сотрудничества именно с этим человеком оказывается невероятно сложно. За время своей — не столь головокружительной, как многие предсказывали — карьеры ей приходилось работать с хамами, негодяями, твердолобыми консерваторами и даже маглоненавистниками.