Стихийный мир. Дракон — Вампир

- Хорошо, женщина. Ты меня заинтересовала. Я принимаю тебя.

Я не могла видеть, что он делает, но все внутри сжалось. Пришло четкое понимание того, что это плохо. И вот-вот произойдет нечто непоправимое.

- Только запомни, что это первый и последний раз, когда ты перечишь мне, - добавил он, резко разворачиваясь. В его руке оказался кубок, наполненный красноватой жидкостью, напоминающей вино.

Я даже хотела было попытаться расслабиться. В конце-концов что плохого в том, чтобы выпить простого вина?

Но едва я подумала об этом, как дож достал из-за пояса за спиной тонкий острый кинжал и разрезал собственное запястье. Перехватил кубок, и багровая кровь полилась в бокал.

Несколько мгновений, и он провел над получившимся напитком ладонью, и пугающе-красная жидкость вспыхнула огнем.

- Пей, - приказал он тут же, протянув мне страшный бокал, искрящийся по краям чистым золотом.

Черные волосы дожа разметались по широким плечам, раненая рука опустилась вниз, и мужчина будто бы и не замечал, как на пол с нее льется кровь. Он глядел только на меня. И рубиновые глаза казались мрачными и опасными.

- Что это? - попыталась спросить я без особой надежды на успех.

Но неожиданно ответ все же раздался:

- Это вино огненной крови. Оно привяжет тебя ко мне на месяц. Ты не сможешь убежать от меня, не сможешь не подчиниться. Будешь…

- …твоей полной собственностью, - выдохнула я с ужасом.

- “Вашей” полной собственностью, - поправил он, и рубиновые глаза полыхнули настоящим пламенем. Всего на миг, но мне хватило, чтобы отшатнуться и слегка удариться головой о стену позади. - Пей.

- Не буду, - пробормотала я, пытаясь оттолкнуть бокал.

Нужно было найти выход из положения и быстро. Вот только как? Что делать?

Нечто подсказывало мне, что если я переверну бокал, то вряд ли дож обрадуется. Налить заново в кубок свою кровь ему не составит труда, а вот то, что я заставлю его это сделать, его явно разозлит.

У меня не оставалось времени.

Глаза дожа снова вспыхнули. Огонь вырывался за черту век и на этот раз не исчезал.

Я покрылась ледяными мурашками.

- Ты помнишь, что уже был тот последний раз, когда ты мне перечила? - приподнял бровь дож, и в голосе его зазвенел металл.

- Пом… - машинально ответила я, и едва мой рот открылся, как мужчина одной рукой обхватил мой затылок, а другой прижал кубок к губам и перевернул.

Я вскрикнула, и тут же горячая жидкость пролилась в горло.

Хотелось закашляться. Я думала, это будет противно, отвратительно. Но напиток по вкусу напоминал ежевичное вино с корицей.

Не помню как весь бокал опустел. Я подняла взгляд на Красного дожа, и все внутри сжалось. И прежде было трудно смотреть в его глаза, сейчас же вовсе все ощущения словно обострились. Как будто с глаз сняли невидимую  пленку, и теперь я видела этого мужчину иначе.

Он горел изнутри. Его татуировка шевелилась, огненный дракон на плече открывал пасть и изрыгал пламя, поглядывая на меня горящим рубиново-черным глазом. Кожа мужчины искрилась, а черные волосы будто бы постоянно находились в движении.

В довесок ко всему за мощной широкой спиной вдруг раскрылись огромные черные крылья, пронизанные рубиновыми, сиреневыми и огненными прожилками. А редкий оттенок глаз начал напоминать кровавый.

- Кто ты такой? - выдохнула я, не в силах скрыть восхищение, настолько прекрасен был этот мужчина.

Он не  изменился… он такой и был. Я поняла это мгновенно, стоило раз моргнуть.

Красный дож улыбнулся. Кажется, впервые с тех пор, как я вошла  в этот зал. Отбросил кубок и коснулся ладонью моей щеки.

По спине прокатились колючие мурашки. До боли.

Захотелось потереться о его ладонь, насколько это было приятно. Но я сдержалась. Вот еще: тереться об этого грубияна. Какой бы красивый он ни был…

- Скоро узнаешь, - ответил дож, скользнув пальцем по моим губам, от чего у меня едва ноги не подкосились.

Внизу живота скрутился напряженный узел.

А потом он меня поцеловал. Так стремительно и властно, что под ребрами вспыхнуло, будто меня разом забросили в печь крематория.

Узел внизу живота разорвался с напряженной сладкой пульсацией, с ураганными волнами, бьющими в каждый нерв. И я упала в обморок от самого потрясающего удовольствия, которое когда-либо испытывала.