Ищейка (СИ)

Судя по всему, с места драки мы так до сих пор и не ушли. Защитный купол укрывал площадь в пару десятков футов в диаметре. И… что тут взорвалось, демоны поберите? Брусчатка вокруг взрыта, глубокая воронка в нескольких футах сбоку, уже частично наполнившаяся дождевой водой. Так, а вот та борозда в фут шириной уже моих рук дело… ледяная стрела, правда, уже растаяла. Обгорелый угол крыши — это, похоже, Энрике промазал. А остальное… тройка Гончих, надо полагать, постаралась.

Салем, Гор и Аро. Надо же, лучшая тройка, собственными персонами. И Энрике, естественно, куда без него? И исследовательская группа из пяти человек, включая лекаря Лею. Салем, вот же добрая душа, догадался поддержать меня за плечи и помог сесть. Странно, а почему мне голос начальства примерещился? Оно уже изволило сбежать?

— Спасибо, Салем, — кивнул я. — Я так понимаю, эту тварь вы всё-таки завалили?

— А то, — хмыкнул Гор, опускаясь на корточки. — Сам-то ты как?

— Как тебе сказать… гвоздь из моей головы вы вынули, так что большое спасибо, — хмыкнул я. — Если мне кто-нибудь поможет, я даже на ноги встану.

— Гвоздь! — Салем с Гором переглянулись и радостно расхохотались. — Нет, ты слышала, Лея? Гвоздь!

— Напугал ты нас, мальчик, — Аро укоризненно щёлкнул клювом. — Зачем ты полез туда? Да ещё Энрике отослал. Конечно, от него было бы не намного больше пользы, но…

— Это от меня пользы было бы мало? — возмутился даймон. — Лея, ты это слышала?

— Аро, ты Гончая, уж ты-то должен меня понять, — я слабо улыбнулся. — Ты можешь легко и просто остановиться, когда твоя рука в половине фута от горла дичи? Вот и я не могу, когда чую, что след свежий, и добыча где-то неподалёку. К тому же, если бы я пошёл с Энрике, была возможность его упустить. А если бы взял его с собой… Не факт, что у нас бы получилось его остановить: как я понял, от классической магии толку было мало.

— Да уж, это точно, — вновь расхохотался Салем. — Видел вон ту обгоревшую крышу? Это наш даймон чересчур меткий.

— Нет, Лея, ты это слышишь? Издеваются, как могут!

— Я вас всех прекрасно слышу! Даже слишком хорошо, — прошипела наша мохнатая лекарша. Лея принадлежит к расе миу — очаровательные пушистые существа, похожие на кошек, но только прямоходящие и ростом с нормальных людей. Хвосты у них роскошные. — Блэйк, лежи, не вставай. Сейчас я твою ногу обработаю.

— А что с его ногой, всё же нормально… — удивлённо начал Гор. Мы все дружно уставились на мою ногу. Хм… Интересно, и как я ЭТО умудрился не заметить? Лодыжка сломана посередине, причём сломана в полном смысле слова, кость вспорола ткани и вышла наружу. Да ещё и стопа вывернута… — было, — растеряно закончил фразу Гончая. — Ты где её сломать умудрился?

— Во сне, — честно ответил я, наблюдая за аккуратными точными движениями лекарши. Сейчас-то понятно, вокруг лодыжки я чувствовал кокон обезболивающего заклинания. Но вот несколько минут назад?

— А, то есть ты уверен, что это был сон? — Салем хмыкнул. — И гвоздь в голову забитый, да. Открою тебе страшную тайну: это был не сон. У той твари, которую мы отловили, огромная ментальная мощь, так что это была в какой-то степени реальность. В том смысле, что если бы ты умер там, ты бы умер окончательно и бесповоротно. Так что, можно сказать, ты отлично справился с чарами, если мы сейчас с тобой разговариваем.

— Ага, ещё и ментальная мощь! Да что это вообще за тварь была?

— Да мы толком ещё не рассмотрели; там вон исследователи копаются, а мы тебя откачивали, — отозвался старший тройки.

— О! Очень удачно, что Лея закончила. Давай, хватит лентяйничать, поднимайся, — Гор протянул мне руку, помогая подняться. Впрочем, если бы Энрике не поддержал меня вовремя за плечи, был шанс встретиться лицом с брусчаткой.

— Спасибо.

— Что-то сильно тебя шатает, — с сомнением оглядел меня даймон, осторожно отпуская мои плечи. Я пошатнулся, но устоял. Правда, сомнительно, что ходить у меня получится. Во всём теле страшная слабость, да ещё и все суставы и кости ломит. Чувствую себя очень-очень старым…

— М-да, жалкое зрелище, — оглядев пошатывающегося меня, сделал вывод Гор и подставил плечо. Я благодарно кивнул.

— Нет, мальчик, ты себя так точно загоняешь, — сокрушённо покачал головой Аро.

— Как тут второй труп? — к нам подошёл один из исследовательской группы. Как же его… Гирон? Геран? Помню, что на «г»…

— Какой второй труп? — я заинтересованно огляделся.

— Ты! — расхохотался Рико. — Ты себя просто со стороны не видел. Мы, когда прибежали, сначала подумали, что он тебя уже уработал. Сцена, достойная пера лучших баталистов: ты весь в крови по уши на дне воронки, в футе от тебя эдак кровожадно склонилась та дрянь… И этот ваш мерзкий дождь ещё!

— Скорее уж, романистов, — я брезгливо поморщился. Где он кровь только увидел? — Что-нибудь прояснилось по поводу этой твари?

— Точная информация только после вскрытия. А так, предварительно… Процентов девяносто восемь, что это существо — вообще не из нашего плана. И убивало оно исключительно для того, чтобы выжить.

— Вообще, я не специалист, но, насколько помню, путешествие из плана в план — не то же самое, что на соседнюю улицу за свежей выпечкой, — я потёр лоб.

— Какой ещё план? — недовольно проворчал даймон. Я уже, было, хотел высказать этому балбесу всё, что думаю об умственных способностях одного небезызвестного представителя древней расы, но его неожиданно спас Гор.

— Я, честно говоря, тоже о таком что-то не слышал, — младший из Гончих озадаченно покосился на меня.

— Подожди, сейчас где-нибудь присядем, я расскажу, — отмахнулся я: исследователь точно хотел что-то сказать, но не мог и слова вставить. А обратиться к нему я не мог, потому что никак не мог вспомнить имя. А называть коллегу «извини, пожалуйста» не хотелось. К счастью, не один я это заметил.

— Что-нибудь ещё важное, Ретан? — уточнил Салем. Ага, точно… на «г» имя, как я и предполагал.

— Ну… полагаю, да. Пойдёмте, покажу, — он махнул нам рукой.

— Нет уж! Раз тут моя помощь больше не нужна, то пойду я на своё рабочее место, — недовольно фыркнула Лея. — До встречи, мальчики. Надеюсь, нескорой, — Миу окуталась облачком серебристого тумана и исчезла.

— Эх, — печально вздохнул огненный наш. — Так и не удалось пообщаться!

— Тьфу! Энрике, ты можешь думать о чём-нибудь другом? — возмутился Салем. — Ретан, так что там такое?

— Да вот, посмотри, — мы подошли к парящему на носилках телу, накрытому полотном. Отдёрнув краешек, исследователь продемонстрировал сложную татуировку на плече. Татуировка состояла из множества штрихов и чёрточек, напоминая собой несколько наложенных рун, которые вот так, сполтыка, не разберёшь. — Есть какие-нибудь соображения на сей счёт? — полюбопытствовал Ретан, окинув нас пятерых вопросительным взглядом.

Аро неопределённо пожал плечом и пощёлкал клювом; потом сделал красивый плавный жест лапой, поиграв когтями: всё это выражало крайнюю степень задумчивости.

— Что-то такое есть, но… Надо подумать в спокойной обстановке. Блэйк, что такое?

А я стоял и молча смотрел на это клеймо.

Я мог бы нарисовать его с закрытыми глазами. Я помнил каждую чёрточку, каждый изгиб, каждую точку.

Этот рисунок отпечатался у меня в сознании чётче, чем затверженные до автоматизма магические формулы, схемы, плетения и руны.

Я почти год тщетно бился над этим узором. Я ночевал в библиотеках, забросил учёбу, все дела — благосостояние семьи позволяло, — этот узор стал моей навязчивой идеей. И ничего кроме общих фраз, что некоторые сочетания линий помогают построить определённые элементы узора. Но ни одна книга не могла объяснить эти сочетания. Можно предположить, что это всего лишь хаотичный рисунок, и ощущение угрозы, хищности и враждебности, исходящих от него, просто домыслы молодого мага, однажды вернувшегося домой. И обнаружившего, что дома больше нет.

Семья…

Наверное, в двадцать пять лет мужчина вполне может уже озаботиться и собственным домом, а то и женой, и детьми. Во всяком случае, считается, что если он живёт с родителями, значит, он ещё не повзрослел, цепляется за материнскую юбку и так далее.

Мне всегда было плевать на подобные измышления. Я просто любил родителей и двух младших сестёр, с которыми мне было интересно возиться. Очень часто, ещё с детства, когда они были маленькие, я развлекал их простенькими магическими фокусами. Я чувствовал себя с ними… как дома.

Старый особняк, построенный ещё во времена основания Аико, хранил память о тех, кто жил под его крышей. Наверное, он всё это время защищал нашу семью от невзгод и мелких житейских дрязг; странно сказать, но, сколько я себя помню, под этой крышей никогда не было ссор. Вот только против пришедшего извне зла память оказалась бессильна, а я… просто опоздал.

Что-то гнало меня домой весь день, но обстоятельства то и дело ставили подножки: то преподаватель задержал, то понадобилось забежать в какую-то лавку, то друг попросил срочно помочь.

Уже на подходе к двери я почувствовал запах смерти. Было открыто, а внутри… Сначала я подумал, что что-то с освещением в гостиной: всё отдавало красным. Но в следующий момент понял, что это кровь. На стенах, на полу, даже на потолке… И вот этот символ, нарисованный на стене.

Помню, как я сидел на коленях, держа за руку Хеллу; ей тогда было двенадцать. Ладонь была совсем уже холодная, покрытая запёкшейся кровью. А я сидел и звал её по имени. Просто для того, чтобы слышать хоть что-то, пусть даже свой собственный голос. Чтобы не сойти с ума за то время, пока на мой зов пришли стражники из группы быстрого реагирования — ГБР, или «гробы» как их иногда называли в народе.

Я сидел и монотонно твердил это короткое имя — звонкое, задорное, похожее на боевой клич, очень подходящее этой непоседливой девчонке, — понимая, что сестра не откликнется уже никогда. И перед глазами стоял этот самый символ, нарисованный на стене кровью. Моей кровью.

За считанные секунды дом наполнился посторонними людьми, деловитой, будничной суетой, но я всего этого не видел. Мой мир, сжавшийся до холодной ладошки в руках и красного рисунка на стене, просто не мог вместить что-то ещё: он бы попросту взорвался, прихватив за собой сознание и разум. Потом этот мир расширился на чей-то возглас.

«— Вашу ж Силу! Мальчишку-то выведите отсюда, он же маг, он же сгорит сейчас к демонам!

Меня подняли, куда-то повели; механически переставляя ноги, я не мог видеть ничего, кроме красного пятна на бледно-голубой с серебром стене, а ладонь всё ещё чувствовала холод мёртвого тела.

— Да что с ним такое? Зрачки не реагируют, пульс слабый… Лечебные чары тоже не принимает!

— Он у нас сейчас тут и скопытится… Парень, ты меня слышишь?

Я слышал, запоминал, но не мог понять ни слова; я вообще не понимал, что это речь, и что обращаются ко мне. К кому — ко мне?

— Проклятье, мы его теряем!

— Да что ж вы за лекари такие? Угробите человека! Он же на грани, какие, к демонам, заклинания?! — злой рык откуда-то со стороны. Моё запястье и подбородок обожгло огнём. — Ну, давай, давай, ты же сильный, ещё чего мне тут вздумал! На-ка, хлебни, — огонь потёк по губам, сконцентрировался в глотке — и будто взорвал изнутри черепную коробку.