Тень великого колдуна
- Автор: Светлана Шумских
- Жанр: Фэнтези
Читать книгу "Тень великого колдуна"
Глава 8
— Отриньте надежду, смертные, ибо дни ваши сочтены, а судьба печальна. Единственное ваше спасение — мудрость приобретенная. Если отгадаете мои загадки, можете продолжить путь, а нет, вам больше никогда не увидеть солнечного света. — Мощная львиная лапа хлопнула по земле, взбив облако пыли. — Первая загадка! С глазами — а не видит, с клювом — а не клюет, с крыльями — а не летает. Что такое?
— Дохлая ворона. — Мрачно откликнулась я.
— Ты погляди. — Засмущалось чудовище. — Тогда, так: и в нее льется, и из нее льется, сама по земле плетется. Что такое?
— Река.
— Сидит дед во сто шуб одет, а кто его раздевает…
— Тот грязный извращенец. Нет, С15, тебя только могила исправит!
Женское лицо ламассу озадаченно вытянулось. Брови поползли вверх, чуть-чуть не сравнявшись с гривой рыжих, как придорожная пыль волос, пушистая кисточка львиного хвоста напряженно замерла в воздухе. — Умбра! Ты… сменила тело?
— Махнулась не глядя. — Мрачнея дальше некуда, произнесла я. — Зачем Он тебя прислал?
— Что?!! Боги, а я-то уже решила, Хозяин прислал тебя по мою душу!
Мы облегченно перевили дыханье и взглянули друг на друга уже с большей приязнью. Хозяин создал модельный ряд С специально для сбора и переработки информации. Ламассу обладали огромной силой, блестящим умом, обширными познаниями во всех областях науки, невероятной усидчивостью (оной частично способствовала способность превращаться в камень), ответственностью… и полным отсутствием личности. Послушные исполнители, штампы одинаковые, как отпечатки одного сапога, без чувств, без пристрастий. Но только не С15! Она была просто помешана на всяких тайнах, головоломках, шарадах, активно приобщая к своему любимому занятию окружающих. Были скандалы, было последнее предупреждение, был строгий запрет Хозяина, после чего ламассу ушла в глубокое подполье, продолжая планомерно пополнять свою коллекцию и лелеять надежду придумать такую загадку, которую не сможет разгадать никто на свете. Два производственных брака, мы сразу почувствовали друг в друге родственные жилки и до сих пор поддерживали приятельские отношения.
— Умбра, а тебе гешем уже не исполнилось четверти века? — Вкрадчиво осведомилась С15. Вот хвостатая сплетница! Ведь она все уже наперед просчитала, и заранее знала ответ. А, главное глаза, глаза то какие честные-честные.
— Если ты не прекратишь совать свой курносый нос в чужие дела, — назидательно, отчетливо выговаривая каждое слово, произнесла я. — Ты его точно когда-нибудь лишишься.
— Да ладно, я же специализируюсь на информации. Кстати, мне доверили первую серьезную работу! Лексико-грамматические характеристики употребления гумилативов на примере фольклора параллельных миров. Лет на сотню потянет. Заодно и коллекцию пополню. — Мечтательно промурлыкала ламассу.
Тут глаза ее округлились. О, нет…
— О, да! Хочешь послушать мою новую загадку?
— Валяй, жги. — Обреченно кивнула я.
— Кто утром ходит на триста сорок восьми ногах, днем на сто семьдесят четырех, а вечером на двести шестьдесят одной?
— Первое и самое очевидное, что приходит на ум — это ложносидячебрюхий многоногий самоглот. — Заметив округлившиеся глаза моих спутников, я снисходительно пояснила. — Питается собственными лапами, пока не теряет их все, а потом принимается за собственный хвост. Может, слышали про змея, кусающего свой хвост? Вот он и есть.
— Да, подходит. — Ламассу сникла и так грустно вздохнула, так что даже мне стало стыдно. — А я-то думала, что наконец-то… получилось…
— Не расстраивайся. — Шушуня ласково погладила огромный, достававший ей до плеча коготь. — Тимхо что-нибудь придумает.
Митич младший смущенно крякнул и почесал затылок.
— Ну, нам в школе всегда говорили, сложность затрудняет задачу, но только простота способна сделать ее невыполнимой. Может, вам следует максимально сократить количество ног…
— На восемьдесят семь! — Моментально подсчитала С-15. — Так, получается… кто утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех!
— Не знаю. — Честно призналась я.
— Умбра, ты не спеши, подумай хорошенько.
— Никогда не слышала о подобном монстре!
Ламассу всполошилась, вылетела из пещеры, словно камень из пращи, но через мгновение вернулась, нетерпеливо переступая с лапы на лапу. Бурлящее творческое вдохновение — от взлохмаченного загривка до кончика нервно подрагивающего хвоста. Ей явно не терпелось опробовать свою новую загадку на ком-то из старых знакомых.
— Это… спасибо большое! Поговорила бы еще, но мне пора.
Пушистая кисточка прощально щелкнула у Симурга перед носом и скрылась на фоне ночного неба.
— Что это было? — Учитель алхимии переложил встрепенувшийся факел в левую руку и нервно потер лицо, сделавшись похожим на прокоптившегося мракобеса.
— А это было, вернее была… — я с улыбкой провела пальцем по его щеке и двумя быстрыми штрихами подрисовала заливающейся смехом Шушуне шикарные усы. — Можно сказать первая настоящая удача на нашем пути…
Необъяснимое беспокойство, кольнувшее сердце, заставило меня приглядеться внимательнее. Шея ребенка чуть заметно подергивалась, отчего голова склонялась набок, как будто девочка к чему-то внимательно прислушивалась. Боги, как быстро… .
Похоже, что привычка сохранять невозмутимое выражение лица на этот раз мне изменила. Тимхо вопросительно нахмурился. Теряешь квалификацию, подруга.
— Просто хотела заметить, что за последние два дня мы почти не спали. — Для убедительности пришлось даже успокаивающе покачать головой, мол, ничего важного. — Неизвестно сколько еще придется пройти, поэтому предлагаю отдохнуть хотя бы до рассвета.
Ни вопросов, ни возражений, как ни странно, не последовало.
К бурному восторгу детей и изумлению взрослых, туннель неожиданно вывел нас в настоящую летнюю ночь, наполненную пьянящими ароматами цветов, вокальными ансамблями птиц и прочувствованным речитативом цикад. Вот интересно, каким таким таинственным образом Зеленому Долу удалось избежать загребущих лап зимы? Горячие источники? Или, может здесь и вправду властвует древняя магия? Я поймала себя на том, что искренне надеюсь на второй вариант…
Мы расположились на небольшой поляне в нескольких кушах от леса, развели огонь и перекусили. Но, как говорится, не хлебом единимым жив человек. Вместо того, чтобы спокойно отойти ко сну, семейство Митичей уселось у костра, принявшись с нездоровым интересом разглядывать пляшущие языки пламени. Народ явно рассчитывал на зрелище. Ну-ну. Главное, чтобы этот театр абсурда не превратился в анатомический.
И вот, терзаемые самыми мрачными предчувствиями, молчаливые и напряженные до предела актеры показались на арене по другую сторону костра. Взгляды встретились. В моих ушах отчетливо раздался дробный стук трещотки.
Мы c охотником обреченно понурились. Как бы невзначай встали плечом к плечу. Медленно присели (со стороны это должно было походить, на оздоровительные гимнастические упражнения) и так же синхронно улеглись, заслушав облегченные (или разочарованные?) вздохи зрителей.
Первый акт дингир-ур валялся хладным пластом, клацая зубами и изредка бросая на меня косые подозрительные взгляды, словно натурщик, которого заставили позировать рядом с голодным крокодилом. Только спустя несколько гешей до меня дошло, что охотник просто зверски замерз. Откровенное злорадство (так ему и надо) вскоре сменилось злобным возмущением (он что, всю ночь так клацать собирается?!), затем тихим отчаяньем (точно собирается… ), и, в конце концов, перетекло в запоздалое раскаяние (на его месте должна была быть я). Еще немного помучившись, я послала все сомненья в пеший путь по Элгайской долине и решительно подвинулась ближе к дингир-уру, накрыв его своим одеялом. Охотник дернулся, как от удара, но отодвигаться не стал. Благодарить тоже. Зато зубовный перестук почти сразу прекратился.
Правда, на его место тут же пришло протяжное хныканье, которое еще меньше способствовало моему спокойствию и умиротворению.
— Тим, что там у вас происходит?
— Хочу сказку! — Капризно возвестила Шушуня. — Иначе спать не буду.
— Какие сказки, все устали. — Попытался образумить свою младшую сестренку Митич.
— Хочу! Хочу!! Хочу!!!
— А ну цыц! Эй, мелкая, если я расскажу сказку, ты заткнешься?
Ребенок откровенно просиял.
— А ты про Гильгамеша знаешь? — Воодушевился Тимхо.
— О Все Видавшем? Ха! Любую табличку на выбор.
— Обалдеть! Тогда расскажи про то, как они Хумбабу победили!
— Не хочу про твою Хумбабу. — Тон Шушуни был непререкаем. — Хочу одиннадцатую табличку.
— Какая тебе разница? Да ты даже не знаешь про что там! — Мальчишка рассержено всплеснул руками. — Нарочно, да? Лишь бы мне напакостить! Умбра, скажи ей!
— Умбра, скажи ему! — Плаксиво, с прозрачным намеком на истерику, потребовала его сестра. — Что он пихается?!
— Неправда! Все ты врешь! Умбра!
— Умбра-а-а!!
Я жалобно перевела взгляд на беззаботно храпящего Симурга и окончательно, безнадежно загоревала.
В предыдущих сериях:
В надежде вернуть жизнь безвременно усопшему другу Энкиду народный герой Гильгамеш отправляется за советом к Утнапишти, бывшему царю города Шуриппака, единственному из людей, принятому в собрание богов и тем самым выцыганившего божественное существование для себя и своей жены…
Утнапишти ему вещает, Гильгамешу
«Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово
И тайну богов тебе расскажу я.
Шуриппак, город, который ты знаешь,
Что лежит на бреге Евфрата,-
Этот город древен, близки к нему боги.
Богов великих потоп устроить склонило их сердце.
Совещались отец их Ану, Эллиль, герой, их советник,
Их гонец Нинурта, их мираб Эннуги.
Светлоокий Эа с ними вместе клялся,
Но хижине он их слово поведал:
«Хижина, хижина! Стенка, стенка!
Слушай, хижина! Стенка, запомни!
Шуриппакиец, сын Убар-Туту,
Снеси жилище, построй корабль,
Покинь изобилье, заботься о жизни,
Богатство презри, спасай свою душу!
На свой корабль погрузи все живое.
Тот корабль, который ты построишь,
Очертаньем да будет четырехуголен,
Равны да будут ширина с длиною,
Как Океан, покрой его кровлей!»
Я понял и вещаю Эа, владыке:
«То слово, владыка, что ты мне молвил,
Почтить я должен, все так и исполню.
Что ж ответить мне граду — народу и старцам?»
Эа уста открыл и молвит,
Мне, рабу своему, он вещает:
«А ты такую им речь промолви:
«Я знаю, Эллиль меня ненавидит, -
Не буду я больше жить в вашем граде,
От почвы Эллиля стопы отвращу я.
Спущусь к Океану, к владыке Эа!
А над вами дождь прольет он обильно,
