Вагон второго класса. Том I

— Должен официально заявить: я при вас, господа, явно провоцировал госпожу Боскет на предложение мне взятки за нераскрытие сведений о ее связи с Диггингтоном, чтобы затем прижать ее… виноват, допросить и обвинить. Прошу заметить, что я делал это по долгу службы! Мой секретарь — свидетель. Но ее речь превзошла все мои ожидания… Госпожа Кларк, немедленно объясните, что вы дали госпоже Боскет, и как долго продлится действие этого средства?

— Это некий амулет… я не знаю в точности, но кажется, в сочетании с алкогольными напитками он вызывает потаенные страхи. Через несколько часов его действие пройдет, но стоит выпить снова, как страхи вернутся. Если больше не брать амулет в руки, действие пройдет через несколько дней.

— Благодарю вас. Я реквизирую такую опасную вещь, — он протянул руку, и Илона нехотя вложила в нее амулет. — Честь имею, — откозырял Томпсон и вышел вслед за подчиненными.

За столом молчали. Признание и арест госпожи Боскет произошло столь внезапно, что никто не успел ничего сказать. Сделав несколько глотков остывшего чая, чтобы привести мысли в порядок, Илона повернулась к дядюшке Фирцу — он показался ей самым спокойным из оставшихся:

— Но почему? Почему она убила Диггингтона? Какие-то наряды… я не поняла.

— Ах, чистая душа, — усмехнулся дядюшка Фирц. — Наш образец благопристойности, наша высокоморальная Боскет в молодости была на содержании Диггингтона. — Насладившись ошарашенным видом Илоны, он продолжил: — Наша Гвардия Нравственности подловила госпожу Лангин у дома клиента и закатила ей скандал. От нее требовали перестать появляться в приличных местах и убираться из города. Боскет разорялась пуще всех, чуть зонтиком ее не стукнула. Наверное, та пожаловалась Диггингтону, он-то был к вашей Айси со всей душой, а что брюхом обзавелась, так Дигги еще и не такое в жизни видал. Могу поспорить на бочку квакиса, старый пройдоха знатно повеселился, услышав, что его бывшая любовница нынче оплот морали…

Дядюшка Фирц взял с буфета цилиндр и покрутил в его руках, будто раздумывая, рассказывать дальше или нет.

— Н-да-а… Думается мне, наш умный-разумный Дигги дал маху и пригрозил Боскет, что всё всем расскажет, если наши клуши не прекратят цепляться к бедной девушке.

— Вы знали о прошлом Боскет? — Илона, наконец, обрела дар речи. — Знали и молчали?

— Знал. И о скандале знал. Чтобы я чего-нибудь не знал⁈ Но согласитесь, этого маловато, чтобы заподозрить ее в убийстве. Я с самого начала, дорогая моя госпожа Кларк, не думал, что это ваша подруга кокнула Диггингтона. Как-никак, я в людях-то понимаю! Так или нет?

— Так, так, дядюшка Фирц.

— То-то. А потому вспомнилась мне история с запиской, что прислали вашей подруге: приходите, мол, на два часа позже. Мальчишка, дескать, какой-то принес. Ну, я-то всех мальчишек в городе первый друг; но искал долго, только позавчера нашел.

— Как жаль! Если бы мальчик нашелся сразу после убийства, Айси не взяли бы под стражу.

— Что вы, госпожа Кларк! — успокоил ее кваксер. — Неужто вы думаете, что старина Томпсон поверил бы какому-то мальчишке, да еще сынку известного на всю округу пьяницы? Ха! Но я спросил его, кто написал записку; он говорит — старая полная женщина в сером платье, с высокой вот такой прической. Конечно, таких женщин пруд пруди; но, зная историю нашего веселого Дигги, я сразу подумал о госпоже Боскет. И решил подружиться с ее служанкой; ну, знаете, если вдруг что, не откажите, милая, сообщить старику, мол, не обижу…

Илона слушала, вытаращив глаза.

— И что вы думаете? Не зря! Вы заметили, в каких платьях ходит последнее время госпожа Боскет?

— Господин Фирц, какие платья, о чем вы?

— О том, что госпожа Боскет, сняв траур после смерти мужа, предпочитала носить тусклые цвета. Они немаркие, их проще содержать в порядке, если пришлось рассчитать всю прислугу, кроме горничной и повара. Но последние дни госпожа Боскет чередует синее и коричневое. Служанка сегодня рано утром мне сообщила, что госпожа Боскет вдруг раздобрилась и отдала ворох ненужной одежды для бедных, наказала отнести в Мостки.

— В Мостки? Но госпожа Боскет презирает жителей Мостков.

— Заметьте, вы здесь всего три месяца, но уже об этом слышали. Да, она презирает бедных, и жителей Мостков в особенности. Меня очень удивил такой порыв, а служанка и вовсе решила, что хозяйка больна горячкой… В тюке были нижняя юбка, корсет… зачем беднякам корсет?.. ночной чепец и серое платье. Последнее меня заинтересовало. Догадываетесь? Нет? Я выкупил его у служанки. Платье отличной шерсти, ничуть не потертое, целое и без пятен. Отправлю, пожалуй, майору в подарок.

Илона непонимающе смотрела на дядюшку Фирца. Тот пояснил:

— В семье Боскетов лишних монет не водится. Отчего бы ей избавляться от почти нового платья? Не от того ли, что именно в этом платье она была, когда шла к Диггингтону, прикинувшись лечсестрой? Оно немного не того фасона, но сомневаюсь, что соседка Диггингтона хорошо его разглядела… Мелькнула за окном да через кусты фигура с животом в сером, вот и все! А потом на дознании вы сказали про цвет платья как улику против Айси. Мол, у любого может быть такое. Вчера Айси Лангин так и не предъявили официального обвинения, обвинение против Нинель Диггингтон зашаталось, и Боскет запаниковала.

Дядюшка Фирц улыбнулся, а Илона, наконец, сообразила, от кого в Шинтоне стоит держаться подальше. Впрочем, кто же ей даст.

— Я шел потолковать с вами. Уж вам-то смерть как хочется найти настоящего убийцу. Свернул за угол и вижу, как Томпсон из мобиля выходит. Уж простите старика, не удержался, полюбопытствовал, что ему тут понадобилось. Вы, я погляжу, любите свежий воздух? — Илона кивнула. — А когда Томпсон отправил секретаря за госпожой Боскет, я решил всенепременно поучаствовать в нашей драме, да особый квакис для верности прихватил. Помню, помню вашу бусинку.

— Господин Фирц! Вы… вы… никакими словами я не могу выразить свою благодарность! Вы так самоотверженно помогли Айси… Это ведь вы… — Илона закончила шепотом: — Ну, Сырнокс на дознании, с бантиком?

— Вам понравилось? — польщенный дядюшка Фирц постарался принять скромный вид, но не достиг успеха. — Как вы сказали — «самоотверженно»? Какое красивое слово, и длинное… Только тут так, да не так. Развелось, понимаете ли, всяких проходимцев, которые плевать хотели на дозволение… кхем. Ну а ваша подруга… Я в людях-то кое-что понимаю. Она хорошая девочка. Связалась с дурной компанией, бывает. А теперь у нее все будет хорошо, да и у нас у всех всё наладится.

Смущенная Илона, совсем не уверенная, что она всё поняла, попрощалась и направилась было к лестнице, но обернулась, хватившись забытого ридикюля; как раз в этот момент дядюшка Фирц с самым благонравным видом ловко чмокнул госпожу Эббот в румяную щеку.

— Ах, господин Фирц! Что подумает госпожа Кларк!

Госпожа Кларк, сделав вид, что ничего не заметила, быстро поднялась к себе.